Продавщица - Страница 8

Прошла пара недель. На улицу Татьяна почти не выходила. Сидела дома, с книгами в справедливом желании доказать всем – кто лучше. Главное сейчас поступить в медицинский институт. Чтобы показать, вот как она может. Нет, все ещё посмотрят, ещё убедятся в несправедливом отношении. Узнают, кто умнее всех. А Сашка, пожалеет больше всего. Он поймёт, что поступил неверно, когда оттолкнул. Пусть посмотрит кто она, а он кто? Это ещё неизвестно кто к кому попросится? Кто будет унижаться, жалеть о сделанном. Посмотрим. Время покажет.

Она искала встречи. Ходила там, где он мог пройти, вилась на соседних с его домом улицах, хотя, что ему там делать? Пару раз встречала его маму, та – как всегда приветлива и проста. Но от неё ничего не зависит. Мать совсем не влияет на его выбор, а если бы влияла, что Татьяна может ей сказать. Тут тоже нужно осторожно, ведь можно всё испортить раз и навсегда.

Как-то, у магазина на другой стороне улицы увидела самого Сашку. Татьяна уже собиралась крикнуть или махнуть рукой, но из магазина вышла девушка со светлыми волосами, что-то протянула ему, кажется мороженое. Он открыл его, отогнул края обёртки и отдал мороженое обратно. Девушка что-то проговорила смеясь, а он ответил и на лице его, даже издалека можно было рассмотреть выражение довольное. Спутница взяла его под руку, они пошли вдоль по улице, всё больше отдаляясь от того места где стояла и наблюдала за ними Татьяна.

Это был удар. Возможно уже не такой мощный, как предыдущий, но более разрушительный. Девушка, что шла по той стороне улицы рядом с Сашкой, не кто иной, теперь уже точно бывшая подруга – Светлана.

Да, хуже этого поворота Татьяна совсем не ждала. Она стояла посреди улицы смотрела вслед удаляющейся паре и понимала – у них всё хорошо. Они – вместе. А она – одна.

Вот как. Но в чём же тогда суть любви? В чём её секрет, в чем содержание? Ведь Татьяна дала Сашке то, чего он хотел. Пошла на это, ради своей любви к нему. Ради того чтобы он из всех выбрал её и никуда больше не уходил. Разве она сделала мало? Это – очень много. Больше чем сделала Светка, во сто раз больше.

Откуда она теперь взялась? Зачем снова появилась в его жизни. Неужели решилась, неужели сдалась? Зачем? Для того чтобы навредить Татьяне? Отнять того, кого Татьяна с таким трудом сумела получить. Снова борьба, снова всё с начала. Что теперь она может? Чем ответит на вероломство подруги?

Но ведь сама, ещё совсем недавно поступила так же вероломно. Разве это не считается? Нет. Она поступила так, потому что чувствовала неодолимое притяжение Сашки. Знала, только она сможет дать ему ту любовь, какую не даст никто. Никто. Тем более Светка.

И теперь, получается, он выгоняет Татьяну, снова идёт к Светке? Что же она сделала, как смогла его перетянуть?

Внутри кипело и плавилось. Разум уже не переваривал ничего. Разные чувства смешались и полились разгоряченной лавой на встревоженное увиденным сознание.

Нужно выяснить, узнать, ответить. Нужно поменять всё заново. Иначе…

Иначе что?

– А как ты думаешь, кто это написал? – Саша указал в направлении кирпичной стены, что понуро виднелась между двух вполне ухоженных заборов.

Стена эта, боковая часть трансформаторной будки. И так как организация не часто занималась облагораживанием внешнего вида этих будок, то на рыжих кирпичах надписей накопилось за несколько лет. Хотя уже то, что стена была кирпичной выглядело более живописно, чем если бы это была обычная беленая стена. Естественно, не каждый такую живописность мог воспринимать лояльно. Сверху донизу она расписана фразами и рисунками не совсем художественно-содержательными. Стена эта как будто взяла на себя функцию всеобщей доски, на которой каждый желающий мог написать что угодно.

Жители окрестных домов давно привыкли к такому своеобразному украшению улицы, и наверное удивились бы, если однажды не обнаружили бы этой стены на своём месте. Или она оказалась бы вдруг покрашенной, что иногда, справедливости ради стоит заметить, всё же происходило. Но уже спустя небольшие промежутки времени, стена снова оказывалась замытой дождями, расписанной местными мальчишками, к радости которых открывалось столько мест для новых художеств.

С самого детства Сашка с пацанами расписывали эту стену. В разные периоды надписи разные. Вот кто-то написал “Сашка дурак”. Вот ещё надпись – “Мама – Анархия, папа – стакан портвейна”. А вот – “Саша + Вика” и сердце пробитое стрелой.

– Это что ещё за Вика такая? – засмеялась Света. – Соперница?

– У тебя соперниц нет. Поверь. Детское прошлое. Нам по десять лет было, родственники отца приезжали с севера, а с ними девочка Вика. Я помню, в неё по уши влюбился. Бегали, веселились, а потом – бац, уехали родственники. Так я помню, даже письма ей писал и она мне.

– А сейчас, где она?

– Не знаю. Там на севере где-то, откуда они тогда приезжали. Я уже не помню с какого города.

– Ну вот, какие вы парни, сначала любовь, а потом забываете с какого города приехала, – засмеялась Светка.

– Не волнуйся, про тебя я не забуду, – Сашка притянул к себе Светлану.

Хотел поцеловать, но она вдруг стала вырываться, он некоторое время пытался схватить её руки. А потом, когда она толкнула его, отскочила, обернулся и понял, отчего она так поступила, недалеко стояла Таня и угрюмо смотрела на них.

Света прикусила губу, быстро глянула на Сашку, а потом смело вскинула голову и уже обращаясь к Тане сказала:

– Что тебе от нас нужно?

– Значит, это ты его увела?!

– В каком смысле увела? Он же не маленький ребёнок, чтобы его уводить. Ты ведь не ребёнок? – повернулась она к Сашке.

– Нет, – сказал он весело.

– Он – мой парень! – выкрикнула, словно в последней, отчаянной попытке Татьяна.

– Ты её парень? – указала на Таню Света.

– Нет.

– А чей ты парень? – во взгляде её блеснул огонёк.

Этим вопросом Света как будто требовала раз и навсегда расставить точки и больше не возвращаться к нему никогда. Вопроса такого он совсем не ждал. До этого момента он считал себя ничьим. Свободным человеком, который делает то, что захочет. Он совсем не собирался причислять себя к слову “чей-то”, не желал считаться “чьим-то”. Поэтому Сашка ответил не сразу.

– Я – ничей, я – свой собственный.

– Поняла, – с издёвкой сказала Татьяна, – он – не твой парень.

От требовательного взгляда Светы Сашка почувствовал холодок. Он не виноват, в том, что не может определить, то чего эти две девушки ждут. Да, ему не нравится навязчивый характер Татьяны, её вечные преследования, сковывающее по рукам и ногам внимание. Да, ему хорошо со Светкой, он хочет, быть с ней рядом, но произнести вслух, что он её парень, почему-то не готов. Парень – это как официальный ярлык, а сейчас Сашка предпочитает не вешать на себя статусы, по крайней мере, до армии. Ведь всё так зыбко и шатко. Где гарантии, что всё серьёзно. Хотя статус парня не слишком тяжелый, он старался не навешивать на себя это название. Пусть каждый считает как хочет, главное, ведь то, что ощущает он сам, а он не ощущает себя чьим-то парнем. И точка.

– Отвечай на вопрос! – требовала Светлана.

В тот момент она показалась непривычной, даже злой.

– Главное, чтобы было хорошо вместе, а парень или не парень, это не важно, – попробовал выкрутиться Сашка.

– Конечно, не важно, – со злорадным смешком подтвердила Татьяна, – лишь бы было хорошо.

– Значит вот так? – Света прищурилась и стала казаться ещё более злой. – Только знаешь, мне это не нужно. Раз не парень, то и не надо.

Она развернулась, хотела уйти, он схватил её за руку.

– А ну стой. Куда пошла?

– Домой, – она с силой дернула руку и быстро пошла вдоль по улице.

Сашка обернулся на Татьяну презрительно посмотрел:

– Какого черта ты делаешь? Я не твой парень и никогда им не буду. Отстань. Вот прицепилась.

– Саша…

Таня попыталась ответить, но он кинулся вдогонку за Светой и уже не слышал ничего. В конце улицы догнал её, схватил за плечо: