Продавщица - Страница 3

Только Фомин вошел полсотни взглядов крючков уцепились за него. Они тянули из стороны в сторону, заставляя его двигаться по залу то в одном направлении, то в другом. Он перемещался от компании к компании, от человека к человеку, будто король в тяжелой обязанности поприветствовать всех гостей. Казалось этот вечер, его вечер, он тут нераздельный хозяин.

Когда же взгляд его коснётся столика, где сидит Татьяна? Озарит волшебным светом, заставит вспыхнуть на щеках румянец? Заставит вздрогнуть, поймать этот взгляд и попробовать его остановить. Но он проскользнул. Точно молния блеснул и погас.

Звуки музыки заполняли пространство, в этих раздирающих душу нотах столько правды и того, что происходит именно сейчас. Грусть и бесконечное, пустое ожидание. Вот быстрый темп остановился, потекла плавная мелодия. Она заставляла предаваться мечтаниям. С такими звуками можно творить что угодно, страдать, любить, радоваться и ждать. Они забираются в самую глубину души, ворочаются там, создавая непонимание. Ввергают разум в томительное ожидание, почти безнадёжные мечты. А сердце в понимание правды о том, как всё далеко и нереально. Нет, сердце лучше не слушать. Доверится разуму и ждать. Так, хотя бы, теплится надежда.

И вдруг, ожидание закончилось. Из-за колоны появился Фомин, быстро разглядывая каждую из подруг по очереди, после Татьяны остановил взгляд на Светлане.

– Потанцуем, – даже не спросил он, а постановил.

Светка вскочила как ужаленная. Бросила на Татьяну восторженно-удивлённый взгляд и пошла за парнем.

В центре зала он остановился, положил ладони Светке на талию. Каждый, кто наблюдал за этой парой, а это почти все присутствующие в зале девушки, увидели, как Светлана улыбнулась, заглянула в лицо Фомину, заставляя его посмотреть в ответ. Каждый увидел, губы её растянутые в улыбке шевельнулись, и она быстро заговорила, словно хотела успеть сказать что-то важное.

Что она могла говорить? Как посмела?

Татьяна наблюдала. Страшно колотилось сердце, щёки вспыхнули от досады и изумления. Она вцепилась взглядом в пару, будто была там, с ними, вернее между ними. Видела как говорит подруга, а Фомин отвечает наклоняясь к её уху, а может задаёт вопрос, потом они улыбаются друг другу. Светка снова заговорила, он чему-то усмехнулся и глянул на неё уже совсем иначе.

Жестокая пытка. Пусть бы там была любая девушка, только не Светка. Татьяна почувствовала себя оскорблённой. Как может подруга так поступить? Почему она делает это? “Вот гадина, – отчаянно закусывая губу, думала Татьяна, – какая же она гадина!”

Медленный мотив оборвался, его сменил быстрый темп, на танцпол выскочила кричащая толпа радостной молодёжи. Светка и Сашка Фомин всё ещё стояли посреди зала, в гуще танцующего народа и о чём-то разговаривали. Даже пританцовывали под звуки новой мелодии. Фомин взял Светку за руку, что-то весело проговорил ей в лицо, а она засмеялась и стала грациозно двигаться рядом с ним.

Это уже было слишком. Татьяна выскочила из-за стола.

– Ты куда? – испуганно глянула Настя.

– Сейчас приду!

В уборной Таня плеснула водой себе в лицо. По щеке тут же потекла тушь. Девушка порылась в сумке, достала салфетку, попыталась промокнуть, но следующая капля более крупная показалась с другой стороны. Взгляд остановился на собственном отражении в зеркале. Там то, чего она не видела никогда – обида, отчаяние, злость. Она не могла понять, что происходило в голове. Хотелось выйти в зал, набросится на подругу и бить её, терзать, рвать ей волосы, размазать всю её помаду, разорвать одежду. В какой-то момент Татьяна даже представился в руке нож.

Когда она вернулась за стол, Светка была уже там, потягивала коктейль и загадочно поглядывала в сторону.

– Ну как? – вроде бы непринуждённо спросила Татьяна. – Потанцевали?

– Ага, – пытаясь быть сдержанной, но радость её прорывалась сквозь голос и взгляд, ответила подруга, – он меня сегодня домой провожать пойдёт.

– А мы? – Татьяна почувствовала, ком становится в горле, почти перехватывает дыхание. – Ты нас бросаешь?

– Не бросаю, с чего ты взяла, – покривилась Света, – кажется, мы уже об этом говорили.

– Ну да, я забыла. Если кого-то провожает парень, остальные едут домой сами.

– Вот именно.

– Хорошо, – обиженно кивнула Таня и замолчала.

Настроение было испорченно окончательно и как видно надолго.

В двенадцать у клуба попрощались. Светка пошла к ожидающему на углу Сашке, а Татьяна с Настей на остановку.

– Ой, девочки, я влюбилась по уши.

В маленькой комнатке с розовыми, полосатыми обоями Света лежала на кровати заваленной мягкими игрушками. Она мечтательно смотрела в потолок, прижимая к животу растрёпанного мишку с красным бантиком на шее. Смесь ароматов ванили и апельсина витала в воздухе, отчего Настя, утонувшая в ворохе подушек на кресле, тёрла нос. Но, тем не менее, рука её всё время тянулась к долькам апельсина аккуратно нарезанных Светкиной мамой и маленьким кексам, на которые невозможно было смотреть равнодушно.

– Ты серьёзно? – Настя поискала чем вытереть пальцы, но ничего не обнаружив снова потянулась к апельсиновой дольке.

– Да. Очень серьёзно.

У зеркала Татьяна нервно пыталась накрасить стрелку. Иногда она кидала быстрый взгляд на подругу и медведь, которого та так ласково прижимала, казался ей намного более симпатичным нежели его хозяйка. Карандаш не слушался и дрожал. Таня откинула его в сторону и резкими движениями стерла с глаза стрелку, что нарисовала.

– Это ты как поняла, что влюбилась? – она повернулась от зеркала и требовательно глянула на Свету.

– Не знаю. Просто чувствую, – улыбнулась подруга, повернулась на бок, в сторону Насти, – не знаю как объяснить.

Казалось её ничего не тревожит и она совсем не замечает почти открытой злости Татьяны.

– Раз не знаешь, почему считаешь что влюбилась? – недовольно глянула Татьяна.

– Потому что чувствую! – неожиданно, в тон ей ответила Света. – Я не обязана объяснять. Влюбилась и всё! Имею право?!

– Имеешь, имеешь. Так ты в Фомина влюбилась?

– Ну конечно! В кого же ещё? – всё больше начала раздражаться Света. – Я не пойму, вы что не рады за меня?

– Очень рады, – подскочила из кресла Настя и присела рядом с подругой на кровать, – интересно как это?

Света сразу смягчилась:

– Ой, не знаю. Раньше такого никогда у меня не было. Он когда провожал вчера, предложил, чтобы я стала его девушкой.

Тут коробочка с тенями, что держала Татьяна, выскользнула и с громким звуком упала на пол. Тени рассыпались.

– Осторожнее! – недовольно прикрикнула Света. – Я их только купила! Ну, всё, – она встала с кровати, посмотрела на рассыпанные по полу тени, – теперь нечем красится будет! Ты разбила мои любимые тени!

– Да у тебя их вон сколько ещё валяется и не красишься! – резко сказала Татьяна.

– Теми не крашусь, а этими красилась!

Настя смотрела на них, то на одну, то на другую.

– Девочки не ссорьтесь это же просто тени. Ничего страшного.

– Тебе ничего страшного! Ты вообще не красишься, ходишь как чума болотная, а мне нужны эти тени! Именно эти!

– Сама ты чума! – вступилась за Настю Татьяна. – Думаешь ты тут круче всех, такая вся влюблённая! Да иди ты знаешь куда?!

– Сама иди я тебя сюда не звала! Ты сама припёрлась, вот и иди откуда пришла.

Татьяна встала, нахально усмехнулась и пошла к выходу, у двери она обернулась и сказала:

– Только не нужно мне потом звонить, жаловаться, когда он попользуется тобой и бросит как грязную тряпку.

“Как же так? Почему она, а не я? Этого не должно было случиться. Это несправедливо, неправильно. Почему Бог допускает это, зная, как я люблю Сашку? Разве он не видит моей любви, разве не чувствует? Ведь ради него, я готова на всё. Он должен это знать. Пусть бросит Светку, пусть поймёт, она не для него. Есть я, только я. Он и я – мы созданы друг для друга. А может быть нужно, просто потерпеть? Ещё немного потерпеть. Он обязательно разочаруется в ней и тогда – придёт ко мне”.