Процесс Лунного Зайца - Страница 51

— Это не артисты. Шестирукий парень — мой сотрудник, его зовут Прокруст. Фейри, которая с хвостикам и ушками, это Эвридика. А обычная девушка, это участница программы ECA по реабилитации лиц, подвергшихся сексуальному насилию.

— Черт! — произнесла лейтенант Коул, — Эвридика, это правда, ты?

— Это, правда, я.

— Ух… — сержант Тирелли почесал в затылке, — А как у тебя получается, это?… Ну, хвостом… Я имею в виду…

— Я поняла, — отозвалась она, — Я подгружаю себе в виртуальный интерфейс облако драйверов непрерывно-гибких объектов, и получаю этот ресурс управления. Вот у Прокруста более сложная задача, потому что человеческая рука это относительно креативный объект. А он, как видите, использует четыре дополнительные руки. С дополнительными ногами проще. Я иногда бываю девушкой — кентавром…

— Девушкой — кентавром? — растерянно переспросил Тирелли.

— Да, Виктор. Если шеф не против, то я потом поставлю клип.

— С чего бы я был против? Это не какое-то секретное «know-how». Я даже не буду возражать, если Виктор перекачает несколько клипов на свой комп.

— Спасибо Лейв! — прочувствованно произнес сержант, — Я как раз думал, будет ли прилично это попросить. Прикинь, у меня есть подружка, и будет нечестно, если я посмотрю, а она — нет. И вообще, я думаю, это способствует. Это ведь не какое-то дурацкое порно типа туда-сюда ох-ох, а передний край науки, и все такое…

— Это способствует, — подтвердил Ледфилд, — точнее, стимулирует фантазию.

— Я об этом и толкую, — сказал Тирелли и, глядя на экран, добавил, — Ух! Девчонка зажигает! А я не понял: при чем тут жертвы сексуального насилия?

Ледфилд сделал глоток кофе, и сообщил.

— Эта девчонка как раз и есть одна из жертв сексуального насилия, проходивших реабилитацию по нашей программе, совместной с полицией Токелау. В этом клипе демонстрируется четвертый, финальный этап, на котором снимаются латентные сексуальные комплексы.

— По-моему, — заметила Оззи, — у нее значительно меньше комплексов, чем у средней молодой женщины из нашей страны.

— Да, — подтвердил Лейв, — Но критерии составляли психологи из полиции Токелау, а поскольку Токелау это полинезийская страна, там принята большая раскованность.

Один из лежащих на столе мобайлов — плоский, серебристый — замигал огоньками и заиграл быструю клавесинную мелодию. Оззи поднесла его к уху,

— Слушаю, кэп… Мы у Лейва Ледфилда. Он согласился помочь нам отмыться от этой срани. Просто по-человечески… Да, я поняла… Ну, как-нибудь доберемся… Пока.

— Что там? — спросил Тирелли.

— Армейцы сейчас отбуксируют нашу патрульную тачку на дегазацию. Вот так.

— Что? А как добраться домой? Меня ломает ночью топать пешком десять кварталов!

— Ну, я-то домой не собираюсь, — ответила Оззи, — А для тебя что-нибудь придумаем. Сейчас Джем и Клюг в поле. Я попрошу, чтобы они заехали и подбросили тебя.

— Угу, а потом тебе влетит от кэпа. Ну, на фиг. Лучше я потрачусь и вызову такси.

— Вик, бери мой роллер, — предложил Ледфилд, — А как-нибудь на днях завезешь и поставишь в гараж. Я все равно редко им пользуюсь, обычно езжу на «жуке».

— Ты реальный друг! — объявил сержант, — Черт! Если бы мне месяц назад кто-нибудь сказал, что у меня будет друг-адвокат, я бы ни черта не поверил! А вот ведь как…

— Жизнь полна неожиданностей, — весело сообщил Ледфилд, — А кстати, с чего вдруг цветные подростки решили подпалить редакцию «Народной Трибуны»?

— С того, — ответила Оззи, — что эти пуритане напечатали на первой: полосе «Шейла Енси поддержала нацистские постановления переходного правительства», и рядом с ее прямой речью разместили цитату из Гитлера: «Воспитать широкие массы народа в национальном духе можно только путем поднятия их социального уровня».

— Настоящего Гитлера на них нет, — проворчал Тирелли, — он бы сгноил их в концлагере.

— Ничего подобного, — возразил Ледфилд, — У них с Гитлером общие убеждения, они бы работали на него с неописуемым энтузиазмом.

— Ну, это ты загнул, — возразила Оззи.

— Я просто следую первоисточнику, — сказал он, — Эвридика, дай, пожалуйста, на экран раздел моего рабочего цитатника «Гитлер и религия».

— Да, шеф, — откликнулась «квази-личность», и на экране возникли строчки.

* Мы не потерпим никого в наших рядах, кто нападает на идеи христианства!

* Фактически, наше движение — христианское.

* Светские школы недопустимы, так как в таких школах нет религиозного обучения.

* Общее нравственное обучение без религиозного основания зиждется на пустоте.

* Воспитание личности должно основываться на Вере. Нам нужные верующие люди.

* Народы ислама к нам будут всегда намного ближе, чем например, Франция.

Тирелли ошарашено потер ладонями виски.

— Ни фига себе… А почему считается, что Гитлер был против христианства?

— Потому, — ответил Лейв, — что христианские партии успешно слиповали историю.

— Но, судя по последней строчке, с исламом Гитлер тоже дружил, — заметила Оззи.

— Да, — Лейв кивнул, — французский секуляризм он ненавидел, а с христианством и с исламом — дружил. Гитлер писал: «Только фанатичная толпа легко управляема».

— Ребята, прошу вас!.. — Тирелли обхватил руками голову, — Не надо разговоров про религию. Лейв однажды чуть не свернул мне мозги про зоофилию. А Гитлер это еще хуже. Короче: я простой парень, католик, так что давайте лучше про секс.

Оззи задумчиво посмотрела на экран. Цитаты Гитлера исчезли, и вернулась заставка: «Tokelau police and CESAR Inc. presents Erotic Creative Adaptation / ECA program of rehabilitation of victims of sexual violence. We return the joy of healthy human erotic».

— А зачем крошечной островной автономии, где порядка двух тысячи жителей, такая мощная программа? Тем более, вряд ли у них есть проблема сексуального насилия.

— Ну, — Ледфилд пожал плечами, — Так у них сложилась политическая ситуация. Я не особенно вникал. Если в общих чертах, то Токелау включены в Меганезию, это такой океанийский политический блок. Кроме того, они традиционно поддерживают тесные контакты с Новой Зеландией, или Аотеароа, как они ее называют. А Новая Зеландия традиционно поддерживает тесные контакты с Австралией и Северной Америкой, в частности, с нами. А у нас сексуальное насилие это, увы, массовая проблема.

— Иначе говоря, ECA — это программа на экспорт, — констатировал Тирелли.

— На реимпорт, — уточнил Ледфилд, — В некоторых странах, из тех, оторые я перечислил, невозможно реализовать эту методику из-за национальных законов или о пристойности, или о порнографии. Но травмированные могут совершать интернет-тур в Токелау.

— Гм, — буркнула Оззи, — в какой-то передаче по TV говорили что Меганезия это страна недалеко от Гавайев, а ты говоришь, что это какой-то блок.

— По месту, — сказал он, — это архипелаги южнее Гавайев и севернее Новой Зеландии.

— Там была акватория военного блока ANZUS, — авторитетно сообщил Тирелли, — Но в начале века ANZUS распался, и во всю эту акваторию, кроме краевых точек, влезли китайцы со своим коммунизмом. Они такие: только хозяин за порог, они тут как тут.

Ледфилд пожал плечами и улыбнулся.

— Китайцев на Токелау я видел. В городке Фале китайский ресторан, маленький, но отмеченный большим дирижаблем в виде надувного красного дракона. Туземцы мне объяснили, что это для привлечения клиентов. Основной транспорт там — маленькие гидропланы, и рекламная вывеска должна быть видна издалека с моря и с воздуха. А коммунистов я не заметил. Может, они законспирированные?

— А по TV, — возразил сержант, — говорили, что китайцы привезли туда революцию.

— Вероятно, не довезли, — Ледфилд снова улыбнулся, — Туземцы говорили, что у них недавно была революция, но, судя по описанию, явно не китайского образца. Что-то ближе к Исландской революции. Большая часть взрослых жителей приезжают к дому правительства, достают охотничьи ружья, и кричат: «Вы ворье! Ну-ка отдавайте наши деньги и идите в жопу отсюда!». Отцы отечества отвечают им: «Если вы так ставите вопрос, то мы уйдем, но деньги уже тю-тю». Дальше как-то разбираются. Чем меньше страна, тем проще. А океанийские страны на порядок меньше даже чем Исландия.