Процент соответствия - Страница 18

– «Все в порядке. Я помогу довести шалота до кольца, а там вы возьмите напарника и гоните зверюгу в парк», – отозвался Атран и сосредоточился на шалоте, успокаивая его ласковыми образами.

– Прошу пассажиров занять свои места, – как ни в чем не бывало объявил водитель. – Через минуту отправляемся!

Пассажиры, кто с веселой бранью, кто с недовольным ворчанием заняли места. Водитель послал шалота вперед. Атран не вмешивался в управление. Он вживался в гиганта, в его чувства и ощущения, радовался жизни и гордился собой. Любой малек правый плавник отдаст за возможность хоть на минуту слиться с шалотом. Не каким-нибудь курьерским, а огромным пассажирским шалотом, курсирующим по оживленному маршруту.

Шалот, чувствуя радостное возбуждение нового рулевого, окончательно успокоился и раскрылся. По умственному развитию до кулов ему было далеко.

Добродушный увалень, вот ты кто, – решил Атран.

– «Парень, где ты так лихо рулить научился?» – перешел на «ты» водитель.

– «Было время – на кордоне охотником служил», – отозвался Атран и присовокупил образ Балы.

– «Так ты кула водил? Я мог бы сразу догадаться! Вы, охотники, всегда норовите на нижнее пятно сесть. И хватка у вас железная!»

– «Чего там… Обычная. В бою не до политесов.»

– «Не говори!… Как ты шалота скрутил! Сложно служить на кордоне?»

– «Не то, чтобы сложно. Иногда опасно, иногда холодно – это когда в Темноту погружаться приходится. Беспокойно там служить. А здесь часто такие нежданчики случаются?»

– «Редко. Век бы таких не было. Но по весне бывает. Я и так две баранки гонял шалота на рысях, думал, устанет – успокоится. Но они, зверюги, в гон словно двужильные становятся.»

Так, делясь воспоминаниями, закончили маршрут. Шалот больше не чудил, водитель объявлял остановки, менялись пассажиры. На кольце диспетчер и сменные водители принялись деловито спорить, с какой самкой спарить шалота, Атрана тепло поблагодарили, и даже подбросили на небольшом служебном шалоте до института генетики. Но он все равно опоздал. Ожидал легкого нагоняя, но рулевой служебного шалота направился прямиком в приемную дирекции и от службы движения города выразил официальную благодарность сотруднику института генетики Атрану. До самого обеда стайки лаборанток с хихиканьем заглядывали в лабораторию взглянуть на отважного экс-охотника. Профессор делал вид, что сердится, а Ардина… Атран поминутно ловил на себе ее заинтересованный взгляд.

– … Позволяет увеличить светимость вдвое. Но это потребует дополнительной подкормки.

– Естественно, юноша. Ничего не дается даром. Сосредоточьте внимание на другом. Светочи не должны отмирать при уменьшении подкормки.

– Но они перестанут светиться.

– Отлично! Пусть светимость будет индикатором их состояния.

Атран смутился.

– Я считал как раз наоборот. Пусть вокруг хоть среда замерзает, но светоч должен светить. До самого конца.

– Неправильно, юноша. Подкормить растение легче, чем посадить новое. Пусть светоч усыхает, темнеет, перестает светиться, но только не отмирает. И еще… Цвет излучения. Вы, юноша, не думали над изменением цвета?

– Этого нет в техзадании.

– Мало ли чего там нет. Кто лучше разбирается в живой материи? Вы, или заказчик? Подумайте, как приблизить цвет свечения к солнечному.

– Профессор, это чудесная мысль! Вместо одного, салатного – несколько видов светочей, и каждый светится своим цветом! Синий, желтый, красный, зеленый! Я обязательно так сделаю!

– Не съел тебя босс? – поинтересовалась Ардина, когда Атран, возбужденный и растрепанный, выскочил из кабинет-хома.

– Напротив! Полное взаимопонимание! Ты готова?

Девушка рассмеялась приятным, жаберным смехом.

– Давно готова.

– Ну так вперед, на танцы!

Танцхом представлял собой зеленый амфитеатр. Хор располагался с северной стороны. В этом году в моде были песни без слов. Хор свистел, чирикал, щелкал, стрекотал и выводил рулады на три-четыре голоса. Теоретики спорили до хрипоты, что важнее – мелодия или ритм. Но любителям танцев было мало дела до споров теоретиков. А танцевала Ардина замечательно. Атран даже не подозревал, насколько она может быть гибкой. Словно морская змея. В первые секунды он растерялся. Собрался расслабиться в медленных танцах, а тут… Ну, держись, стерлядка!

Рисунок танца тут же нашелся. Атран двигался с хищной грацией, подражая движениям кула. Боевой разворот, атака, боевой разворот… Ардина поняла его задумку с полувзмаха плавника. Зовущая и манящая, она ускользала испуганным снетком. Очень скоро танцевала только их пара. Даже сверкающая всеми цветами пара темпераментных южан освободила площадку, присоединившись к зрителям. Атаки Атрана становились все резче и решительней. Ардина невероятно выгибалась, ускользая в последнюю секунду, а хор все наращивал и наращивал темп. Верх и низ перепутались и уже не имели никакого значения, только это гибкое, манящее тело. И тут вдруг хор смолк. Ардина вытянулась стрункой, трепеща плавниками, и Атран повторил ее движения, и оказалось, что они, грудь в грудь, в полной тишине идут вертикально вверх, к самой поверхности. Три, четыре, пять секунд тишины – и зал взорвался криками, одобрительным свистом и стрекотанием плавника о плавник. Ардина широко раскрыла рот и жаберные щели, а глаза переполнял восторг.

– Силен ты, охотник! – голос был хриплым, прерывающимся. Жаберные щели то раскрывались, то смыкались, выталкивая упругие струйки. Атран не стал отвечать, а просто улыбнулся во весь рот.

Когда покидали танцхом, половина пар, во главе с южанами, исполняли танец кула. Глаза Ардины светились восторгом и восхищением.

Какой замечательный день! Вся неделя замечательная. На двенадцать баллов по десятибалльной шкале.

… За что отвечает этот кусок нити? Где граница оперона? Вроде, здесь. А другая? Эта? Нет, дальше… Эта? Иссекаем кусок, сшиваем концы… Не стыкуется что-то… Ну, конечно! Лишнее отсек. Берем другую нить. Вот начало, вот конец оперона… Иссекаем. Сшиваем… Теперь смотрим, что получилось… Расслабляемся… Размытое пятно… Фокусируем… Вот он, наш светоч… Боже, какая уродина получилась… Так за что же отвечает оперон? Кажется, понятно… Проверяем. Берем целую нить – и вставляем сюда подряд два оперона… Готово… Что получилось? Ух ты! Это целый лес светочей! В общем, ясно. Нам это не надо, переходим к следующему оперону… Стоп! А ведь красиво будет! Маленький, лохматенький, пушистый светоч для декоративного оформления хома. Это надо запомнить…

– «Охотник, ты не уснул? Рабочий день кончился.»

– «Ардина, ты? Ты давно со мной?»

– «Только что слилась. Ты не заметил?»

– «Заработался. Смотри, красиво? Это декоративный светильник.»

– «Алтус тебе плавники оборвет. В теме нет декоративных светильников.»

– «Нет – значит будут! Не пугайся, красноглазая, лохматость – это один из путей повышения светимости. Все по теме!»

– «Вылезай из инструмента, я жду тебя снаружи,» – вышла из слияния.

Атран поспешно закончил работу, удалил из рабочей области инструмента мусор и отделился от инструмента. Сегодня он пригласил Ардину на прогулку в сад ароматов – и чуть не забыл… Точнее, полностью забыл… Другая бы обиделась, но не… А может, все проще. Ардина давно работает с генетиками, привыкла, что все они слегка чокнутые, и о таком понятии – «рабочий день» – могут и не знать…

Сад ароматов делился на четыре сектора – сад утренних ароматов, дневных, вечерних и ночных.

– В дневной мы уже опоздали. Идем в вечерний.

– Нет, охотник. Там слишком много народа. Мы пойдем в ночной. – И поднялась над живой изгородью, разделяющей сектора.

Ночной сад только готовился к приему посетителей. Кое-где хлопотали над кустиками садовники с крабами-секаторами на нижней присоске, архитектор парка правил декоративную коралловую арку, обламывая ненужные веточки.

– Неудобно как-то. Мешать будем.

– А мы тихонько! – рассмеялась Ардина и нырнула в ближайший куст. Атран устремился следом.