Процент соответствия - Страница 13

Диспетчер объявил отправление, шалот развернулся над вокзальной площадью и лег на курс. Двое отставших пассажиров с веселыми криками присосались рядом с Атраном. Рулевой, которого на пассажирских маршрутах почему-то звали водителем, поднял шалота к самой поверхности. На его коже играли солнечные блики, а молодой ученый изучал новую эмоцию, навеянную расставанием с Балой. На этот раз даже название подобрать не удалось. Только простой, до предела упрощенный и утрированный образ. Будто он направил Балу прямо под удар клюва алмара. Как и предыдущие, эмоция была крайне неприятной. Атран еще раз проанализировал свои поступки за последний месяц. Принял участие в охоте на алмара. Принес пользу. По просьбе охотников ухаживал за кулой, пока не прибыла новая хозяйка. Теперь оставаться на кордоне больше незачем, значит, нужно двигаться дальше. Да, Бала хотела остаться с ним. Но кула – собственность отряда охотников. И что она будет делать вдали от границы? Народ пугать? Против чего же направлена эмоция?

Бедные зверюшки, как вы с этим живете? – подумал Атран и хотел заняться аутотренингом. Сосредоточиться, и усилием воли вытолкнуть паршивую эмоцию из головы. – Все в прошлом, назад время не идет, можно забыть, – внушал он себе.

Сосредоточиться не удавалось. Сосед справа без конца мурлыкал под ухом веселый, незатейливый мотивчик.

Сейчас ты у меня замолчишь, – решил Атран, дождался конца куплета и заорал припев в полный голос.

Лай-лай-лай ла-лай-ла! Лай-лай-лаа ла-лай-ла! Тым! Тыбыдым-тыбыдым!

Сосед справа заткнулся и изумленно распахнул глаза, зато сосед слева, а за ним и все остальные пассажиры с энтузиазмом подхватили песню.

Ну да, все едут на курорт, – вспомнил Атран и грустно рассмеялся. – Чего я там забыл?

Однако, молчать одному среди вопящей и ликующей толпы пассажиров неинтересно, и он подхватил песню вместе со всеми. Несколько пар студенческого возраста отделились от шалота и устроили маленькое представление, выстроившись узором, красиво и синхронно перестраиваясь в такт песне. А когда поравнялись с шалотом, идущим обратным рейсом, и все дружно закричали: «Физкульт-привет!», Атран окончательно позабыл о своих горестях.

Три дня в Голубых садах прошли замечательно, а на четвертый Атран, крайне довольный собой и отпуском, отправился домой.

На следующий день Алим с утра отправился к завалу. С изумлением обнаружил, что Ефаль и Неток привели еще двух туристов. По командам Икши все впятером пытались столкнуть вниз крупный обломок скалы. Алим бросился им на помощь, обломок пошатнулся, Икша, изогнувшись дугой, уперлась хвостом в склон, закричала, все еще раз дружно поднажали… и обломок покатился вниз, на дно каньона. Туристы бросились врассыпную, столкнулись, получилась куча-мала, Ефаль едва не попала под камень, но успела уйти вверх. Маленькая победа подняла настроение. Ворчание Икши насчет осторожности и техники безопасности встретили прибаутками, но самым внимательным образом осмотрели ее сбитые камнями рук-ки, ссадины на хвосте – и отстранили от работ. Все равно, работать не мешая друг другу могли только пятеро.

Вскоре подошли еще четыре экстремальщика. Те самые приятели-хохмочи, которых Алим меньше всего хотел видеть.

– Нифига себе! Слышал, что инструкторы группам трудности создают, но чтоб такую кучу навалить… – изумился первый.

– Да эту груду полгода разгребать, а у нас отпуск кончается! – возмутился второй. – Икша! Икша!

– Здесь я.

– Когда вернемся, сообщите нашему руководству, что мы задержались по независящим от нас причинам.

– Сообщу. Обязательно сообщу. Но юридической силы мое сообщение иметь не будет. Выход на экстремальный маршрут ведь дело добровольное.

– Пусть это вас не волнует, – повеселели парни. – А ну-ка, потеснитесь. Смена пришла!

Алим проверил вчерашнюю метку и поставил новую. За его спиной столпились туристы. Работа на некоторое время замерла. За сутки уровень поднялся меньше, чем на четверть метра. Молодежь с разгона выпрыгивала из среды вертикально вверх, пытаясь определить высоту завала и высчитывая дни. Алим не стал уточнять, что с каждым днем уровень будет повышаться все медленнее и медленнее.

С каждым днем все больше туристов узнавали о завале. Но происходило это как-то буднично и просто. Новички видели, что остальные в курсе, что меры принимаются, никто не боится – и успокаивались. Икша составляла бригады – теперь работали сразу десять экстремальщиков. Пять у поверхности и пять – на четыре метра ниже. Подъем уровня продолжался, но с тех пор, как уровень у завала сравнялся с уровнем озера, не превышал трех сантиметров в сутки. И, по расчетам Алима, должен был замедлиться до полутора-двух сантиметров. А высота завала в самой низкой точке (у правого берега) превышала три метра. И никто не мог оценить его ширину.

Отработав свою смену, Алим направлялся исследовать территорию, которая совсем недавно была сушей. Глубина в этих местах редко превышала метр, незнакомая обстановка возбуждала и тревожила, но экскурсии стоили риска. Юноша понимал, что час прогулки по затопленной территории стоит десятков часов обычных наблюдений, а такая уникальная ситуация может никогда больше не повториться. Он выделил десятки видов растений, пытался классифицировать их, понять взаимодействие. И было до слез обидно, что нет ни одного инструмента, ни одного консерватора. Только глаза и память.

Каждый вечер он сливался с Корпеном и передавал инфору все собранные за день знания. Инфор посмеивался, но никогда не отказывал. Он выделил Алиму раздел в своей необъятной памяти и даже в свободное время проводил систематизацию и классификацию новой информации. Алим в свою очередь поражался порядку и опрятности в уме инфора.

Ежедневную передачу знаний молодой ученый считал обязательной. Ведь он, кроме прочего, изучал съедобность растений суши. Но ядовитых, на его счастье, не попадалось, и очень скоро выработалось простое эмпирическое правило: есть можно все то, что вкусно.

Часто в экскурсиях его сопровождала Ригла. С девушкой произошла удивительная перемена. Она прикусила свой острый язычок и из ехидной насмешницы превратилась в слушателя. Алим делился с ней теориями, спорил вслух сам с собой, она слушала и не перебивала.

В день, когда группа должна была отправиться в обратный путь, Икша собрала общее собрание. Хотя все были в курсе, описала ситуацию. Предложила Алиму сделать доклад о скорости подъема уровня среды.

– Сейчас подъем составляет три-три с половиной сантиметра в сутки. Это дает сто суток ожидания. Но, с затоплением берегов увеличивается зеркало водоема. А это, в свою очередь, замедляет подъем уровня. Так что ждать нам двести-двести пятьдесят суток. Если же мы пророем вдоль правого берега канал глубиной два-три метра… Сами понимаете, насколько это ускорит…

– Как-то не так я себе представлял экстремальный туризм, – заметил Ольян, один из хохмачей. – Вместо опасностей, беготни от хищников – камни с утра до вечера таскать!…

Алим надеялся, что Икша не коснется горьких моментов. Но инструктор решила иначе. Упомянула все. И голод, и вымывание солей, и разлагающуюся органику на затопленных берегах.

– Прошу прощения! – не вытерпел юноша. – Но растительность суши съедобна! Чем больше мы съедим, тем меньше сгниет! Для хищных видов, конечно, травка не лучшая еда. Но если есть от пуза… Я хотел сказать, экономить не надо…

– Чем больше слопаем, тем меньше сгниет. Ты это хотел сказать? – перебил Корпен.

– Я хотел… Разлагающаяся органика… Токсикация среды…

– Вот-вот! Среду ему жалко.

Алим окончательно смутился, а туристы захихикали.

– Но это еще не все, что я хотел сказать! – затараторил Алим. – Когда мы не вернемся в срок, пошлют спасателей. Они обнаружат завал и сюда пришлют строителей с алмарами. Вы не знаете, что это за звери! Завал за неделю раскидают.

– Пока строители алмаров подгонят, мы состаримся!