Пробуждение страсти - Страница 5

Он поздоровался и сел за стол.

— Я давно не ел ничего домашнего.

Саманта сняла сковороду, все еще пытаясь отвести взгляд от его ног, и подошла к столу. Ее рука дрожала, когда она накладывала ему яичницу. Затем она поспешно вернулась к плите.

Несколькими минутами позже послышалось знакомое постукивание отцовской палки, и он появился в кухне.

— Черт возьми, что это? — спросил Эд Джеймс, глядя в тарелку шерифа Баррета.

— Я думаю, что яйца, — ответил шериф.

Саманта посмотрела в его тарелку и, к своему ужасу, обнаружила, что она подала ему на завтрак сырую яичную массу.

— Послушай, Сам, не кажется ли тебе, что яйца не мешало бы сначала поджарить?

Она схватила со стола тарелку и бросила ее в раковину. Отец с удивлением посмотрел на дочь.

— Мне хотелось бы, Баррет, чтобы перед отъездом ты попробовал нашей форели, — сказал он. — Моя проклятая нога не позволяет мне даже подойти к реке, поэтому, если не возражаете, вы с Самантой днем наловите рыбы для ужина.

— Нет! — закричала Саманта, прежде чем осознала, что она говорит.

Мужчины посмотрели на нее с изумлением.

— Я… я хотела сказать, что я всегда ловила рыбу одна. Ты знаешь, что я хорошо это делаю, папа.

— Саманта, нам нужно много рыбы, чтобы хватило на троих. Ты столько не донесешь.

— Я сделаю это в два приема. — Она выглядела глупо, но сейчас это ее не беспокоило. Она старалась сделать все возможное, чтобы не оставаться с шерифом Барретом наедине.

Отец нахмурился и повернулся к шерифу.

— Не возражаешь пойти с ней, Баррет? Саманта знает хорошие места.

Макс Баррет смотрел на нее, и Саманта, затаив дыхание, ждала, что он найдет какой-нибудь предлог, чтобы отказаться. Но вместо этого она услышала:

— Эд, чтобы попробовать домашней форели, я готов сделать все что угодно.

Саманта достала банку, насадила зерно на крючок и забросила удочку. Это утро было самым долгим в ее жизни. В глубине души она чувствовала, что ей хочется отправиться с Барретом на рыбную ловлю, но в то же время приходила в ужас от мысли, что будет с ним наедине.

— По-моему, вы используете зерно?

Вздрогнув, Саманта посмотрела на него. Он сидел на скалистом берегу, мягкий бриз играл его волосами, откинув их со лба, и она подумала, что, возможно, их стычка ночью была лишь плодом ее воображения.

— Это лучше, чем черви.

Он улыбнулся.

— Вы это точно знаете?

— Конечно.

— Я думаю, что вы слишком увлекаетесь рыбалкой.

Чтобы спрятать улыбку, она отвернулась и стала следить за удочкой.

— Рыба лучше клюет на зерно.

— Понимаю… А что, она клюет лучше, когда на нас брюки?

Она взглянула на свои коричневые брюки.

— Не представляю. Я никогда не удила в платье.

— Сегодня как раз подходящий день попробовать.

Странно, что он говорит это. Она взглянула на него, но он уже отвернулся к своей удочке.

— У вас возникают проблемы, когда вы видите женщину в брюках, мистер Баррет?

— Только тогда, когда они такие же узкие, как и мои.

Саманта взглянула на его тесные брюки из оленьей кожи и удивилась, что они до сих пор не лопнули по швам.

— В этом с вами трудно тягаться.

— Что?

— Почему бы вам самому не попробовать как-нибудь порыбачить в платье и на себе испытать, насколько это удобно? Как думаете?

— Даю вам слово попробовать.

Саманта заулыбалась, представив его в зеленом муслиновом платье с широкой оборкой.

— Я чувствую какой-то сладкий запах.

Она ослабила леску и подтянула ее ближе к берегу.

— Это яблони. В это время года они уже в полном цвету.

— Здесь прекрасно. Должно быть, вам трудно уезжать отсюда.

— Да, мистер Баррет, это так.

— Никто не заставляет вас это делать, мисс Джеймс.

— Нет, но я обязана это сделать, и мне не терпится начать самостоятельную жизнь.

Он тихо засмеялся и покачал головой.

— Вы находите, что это смешно?

— Нет, просто некоторые люди не ценят того, что имеют до тех пор, пока не потеряют. Уехав, вы никогда не сможете вернуться, вы это понимаете?

— Вы пытаетесь убедить меня не ехать в Юту?

Он посерьезнел.

— Вам следует подумать над тем, чтобы остаться.

Ее глаза сузились.

— Почему вы предлагаете мне остаться?

— У вас клюет, мисс Джеймс.

— Что?

— Я сказал, у вас клюет! — Он вскочил.

Саманта охнула, и в это время удочка выскочила из рук. У нее не просто клевало, у нее на крючке билась рыба.

Шериф бросился в воду. Удочка, быстро проплыв вниз по течению, зацепилась за что-то, едва выглядывая из воды. Саманта закрыла глаза, а когда она вновь открыла их, то увидела шерифа Баррета, который шагал к берегу; вода стекала с его рубашки и с кожаных брюк. Он показал ей удочку.

— Рыба сорвалась.

Саманта почувствовала, что невольно начинает улыбаться, и, несмотря на усилия сдержать себя, расхохоталась.

— Вам не следовало делать это.

Он вытер лицо.

— Я думал, что надо, по крайней мере, спасти удочку.

— Но у меня дома их еще три.

Он нахмурился.

— Вам следовало бы оставить эту информацию при себе.

Она закрыла рот рукой, пытаясь сдержать смех, но ничего не помогало.

— Кажется, вода очень холодная.

Его брови изогнулись.

— Почему бы не попробовать самой?

Саманта задыхалась, но продолжала смеяться. Тогда шериф спрыгнул вниз, зачерпнул руками воду и плеснул в нее.

Саманта вскрикнула — вода действительно была очень холодной. Она наклонилась и тоже начала брызгаться. Вскоре они оба промокли до нитки и распугали всю рыбу.

Она стояла по колено в холодной воде и с трудом дышала. Он отжимал рубашку, когда она снова разразилась смехом.

— Отец будет очень расстроен, узнав что рыбы не ужин не будет.

— Несомненно; мне также не придется поесть рыбы, мисс Джеймс.

Она направилась к берегу, но, как только ступила на него, у нее свело ноги. В глазах стало темно, и она чуть не упала обратно в воду, но шериф поймал ее и помог выбраться на сушу. Его сильные руки легли ей на бедра, и даже сквозь свою холодную, мокрую одежду она почувствовала их тепло.

— Эти брюки, должно быть, малы вам на пару размеров, — сказал он, стоя за ее спиной.

— Я могу сказать то же самое и о ваших.

Она повернулась к нему и встретила его взгляд, выражение которого трудно было не понять.

Желание.

Боже всевышний, она нравилась ему так же, как он нравился ей.

— Может быть, перестанем притворяться? — спросил он, крепко обняв ее.

— Я не понимаю, что вы хотите сказать.

Она увидела его горящие глаза, поняла, что он собирается поцеловать ее, и отступила назад так быстро, что чуть опять не упала в воду.

Он положил руки ей на талию и внимательно наблюдал за ней.

— Мы должны возвращаться, — сказала Саманта.

Огонь в его глазах потух.

— Да, я думаю, должны.

Она не стала ждать, пока он последует за ней, и пошла вниз по каменистой тропе, убеждая себя, что она хорошо владела ситуацией, даже несмотря на то, что ее тело все еще горело от прикосновения его рук.

— Вы хотите сказать, что ничего не поймали? Вы оба уже целых три часа… Похоже, вы просто купались. — Голос отца вернул ее к действительности.

Саманта сжала кулаки, стараясь не смотреть на шерифа Баррета.

— Рыба сорвалась с моего крючка и выдернула удочку, а шериф пытался спасти ее. Он упал в реку.

— Что? Рыба утащила удочку? Что же такое могло случиться на берегу и куда вы смотрели, если какая-то паршивая рыба выхватила удочку?

— Это была большая рыба, Эд. Эта проклятая тварь прямо вырвала удочку из ее рук.

— И ты пытался спасти удочку? У нас в сарае еще целых три.

— Да, я знаю.

— А что с тобой? — спросил он Саманту. — Какого черта ты такая мокрая?

— Я… ну, мы…

— Саманта поскользнулась на камне и упала в воду.