Пробуждение (СИ) - Страница 35

*

Пока Шура делала заказ, хозяйка заварила чай и отсыпала в вазу любимых подругой сушеных унаби. После чего потащила во двор подыскивать место для синего растения.

— Я хочу, чтобы он прямо разросся. Больши-и-им таким, пребольшим, — развела она руки. — Если ему для роста всего лишь нужна влага, то все просто. Нас как раз соседи с юго-запада заливают. Смотри.

Указанная сторона каменного забора отличалась наросшим мхом.

— Разве у ограды нет фундамента?

— Только у опорных столбов. Тут огромная щель.

Склонившись ниже, Шура заметила проем, за которым виднелось болото и густые заросли сорняков. Такие лужи обычно появлялись, если часто пользовались уличной мойкой при неправильном стоке.

Зная семейство Манко, они наверняка не раз вежливо сообщали соседям о проблеме. Но дальше вежливости вряд ли заходило. С таким даже в правоохранительные органы не обратишься.

— Может, я как-то помогу с этой проблемой? — поинтересовалась гостья.

— Какой?

— Лужей у соседей.

— Да это не то, чтобы проблема. Мы лишь однажды обратили внимание, что тут мох разрастается. Зато растения поливать не надо.

Суждение было не лишено логики.

Оглянувшись вокруг, Шура представила, как тут будет смотреться разросшаяся чакка. Рядом как раз были входные ворота, и магическая лиана определенно будет бросаться посторонним в глаза.

— Ну-у-у, — протянула она. — Только никому не говори, что я тебе ее подарила. Ладно?

— Шур? — подозрительно прищурилась бывшая брюнетка.

— А?

— Мне стоит что-то еще знать про это растение?

— Может быть.

— Например? Может, ты еще что-то знаешь про синий цветочек?

— Чакка любит каменистую почву, — словно нехотя пробормотала гостья, бегая взглядом по двору.

— Продолжай.

— Из ее ягод получается необычный сорбет или мороженое.

— Ага-а-а. А еще?

— Она неместная.

На этот факт Марина приподняла брови. А Шура еще тише добавила:

— Очень неместная.

— Насколько?

— Не знаю. На много световых лет. Очень много. Возможно, бесконечно много.

Хозяйка захихикала, понимая, что подруга всего лишь хотела добавить некой фэнтезийной загадочности австралийскому сорняку. А потому поддержала игру:

— Хочешь сказать, что она из далекого-далекого мира?

— Угу, — пискнула азиатка с круглыми глазами и мелко закивала.

— Здорово! У меня во дворе будет жить инопланетный цветок. А я им точно не отравлюсь?

— Нет. Я проверяла.

Дополнять, что проверяла она на себе и подопытных людях, девушка не стала. Хватало и того, что она успела растрепать.

Подруга с легкостью приняла данные факты и не засыпала вопросами вроде: "Как ты ее раздобыла?" и "Ты умеешь путешествовать между мирами?".

Это было хорошо.

*

Сообща выкопав достаточно глубокую ямку, девушки впихнули горшок и присыпали тот землей для устойчивости.

— Красота, — заключила Марина. — Поставлю здесь плетеную изгородь, и пусть расползается на всю стену.

Гостья смерила критичным взглядом бардак, что они вдвоем развели во дворе. Будь она дома, уже кинулась бы все это убирать.

— Шур, — отвлекла ее от раздумий подруга. Негромко продолжила: — Помнишь ты показала мне исцеляющие техники из переведенных текстов.

— Конечно, помню.

— Я хотела с тобой кое о чем поговорить.

— Хорошо.

Блондинка замялась, формулируя вопрос.

— У тебя проблемы с эмпатией? — догадалась Шура.

— Эм. Не то чтобы. Скорее наоборот. Раньше я не придавала этому значения. Это было что-то смутное и интуитивное. Будто мои собственные фантазии и впечатлительность проявлялись в такой вот странной форме. Даже считала, что это здорово. Как сверхсила, или вроде того. Но в последние луны я стала чувствовать других людей, как себя саму. Иногда это ужасно мешает. Я злюсь без причины, когда кто-то рядом злится. Грущу, боюсь, внезапно становлюсь радостной настолько, что все вылетает из головы. А когда рядом сразу несколько людей испытывают различные эмоции, у меня словно начинается размножение личности. Это ужасно раздражает, — она тяжело вздохнула и направилась к уличному крану, чтобы отмыть руки от земли.

Гостья молча следовала за ней, давая возможность высказаться.

— Я очень устаю в общественных местах. И все чаще теряюсь в собственных чувствах. Рядом с родителями еще ладно, но в толпе находиться невозможно. Поэтому я почти не выхожу из дома. Когда мы были на море, то просто уходили как можно дальше от главного пляжа. Туда, где поменьше людей.

Девушка все терла и терла ладони мылом, продолжая ощущать грязь на руках и под ногтями. Пока не поняла, что это не ее грязь. Подруга стояла рядом с точно такими же замаранными руками. Марина тут же подскочила с корточек, освобождая место рядом с краном.

— Извини. Я заняла мойку.

— Ничего, — улыбнулась гостья и склонилась над водой.

— Вообще-то я не хочу в школу не столько из-за нападок Веи и Анж, сколько из-за того, что меня весь день будут окружать люди. Много людей. Я даже представить себе не могу весь этот кошмар. Шур, ты случайно не видела в тех текстах какую-то технику или медитацию, при помощи которой можно… ну, заблокировать какие-то чакры, или еще что-то сделать? Мне все равно, что я не смогу воспользоваться исцелением. Мне даже все равно, что я могу стать психопаткой. Если так продолжится, то я или рехнусь, или на всю жизнь останусь затворницей.

С начала встречи Шура размышляла о данной проблеме. Но в памяти ничего похожего не находилось, а порыться в Хрониках она больше не могла. Оставалась мизерная надежда на сохраненные записи.

— Я поищу в своих заметках, как только вернусь в город. Хорошо?

— Хорошо, — улыбнулась Марина чуть ли не со слезами в глазах.

Заметив состояние девшки, подруга крепко обняла ее.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе помочь, — прошептала брюнетка, чувствуя себя виноватой. Ведь это она научила Марину исцеляющим чарам. Сначала слабой технике, потом более сильной. Еще радовалась, что у той все легко получалось.

— Шур, не вини себя. Ты же не знала.

— Я должна была предусмотреть такой вариант твоего развития.

— Ты не виновата, — повторила девушка. — Ты не можешь предугадать все в жизни.

Но гостья все равно была с ней не согласна. Лишь буркнула:

— Прости, что заставляю тебя чувствовать вину. Это мое, но… Прости пожалуйста.

С Аском ей было проще. Они вдвоем гармонировали, и не замечали этого. Но данный пример эмоционального эха с посторонним человеком показал Шуре, что не все так просто.

Чтобы хоть как-то разорвать этот бесконечный цикл вины, сочувствия и печали, брюнетка попросила:

— Там чаек должен был остыть. Нальешь мне чашечку? А то сейчас упаду в обморок. Так жарко, — и робко улыбнулась.

— Конечно, — отразила ее улыбку хозяйка, и потащила гостью на ступенчатое крыльцо.

*

Вскоре подоспел курьер с заказами.

— Спасибо за вкусную и вредную еду, господин. Хорошего Вам дня, — попрощалась Шура с мужчиной на мопеде.

Меж тем Марина сунула нос в один из пакетов. И удивленно заметила:

— Вредную? Сверху коробка с пропаренным мясом.

— Оно без специй. Это для Бибки, чтобы не смотрела на нас голодными глазами. Что же мы нелюди, чтобы щенка жареной едой кормить? — объяснила по пути гостья.

— Спасибо, — поблагодарила ее хозяйка, помогая на кухне с разворачиванием покупок. — Разве у них в меню есть такое блюдо?

— Если вежливо попросить, они готовят более упрощенные версии. Я зимой заказывала в этом же ресторане.

— А. Ну да. У некоторых бывают сильные непереносимости и аллергии, — закивала Марина. — Очень неприятно с таким жить.

— У тебя была на что-то аллергия, или я ошибаюсь?

— На киви и латекс. Как ни странно, все прошло. Теперь могу хоть объедаться птице-фруктом. А раньше отекала в течении пяти минут.

На это гостья приоткрыла рот и тихонько уточнила:

— Ты вылечила саму себя?