Пробуждение цикады (СИ) - Страница 10

— Правильно ли вы поступаете? — поинтересовался Эйр, глядя на разношерстную компанию.

— Несомненно, — кивнула Рийта, — Наша Наири — не обычная женщина, неужели вы этого так и не поняли? А значит, заинтересовать её может только выдающийся мужчина. А уж какая у него внешность будет, не столь важно. Лишь бы не урод!

И потянулись бесконечные собеседования.

Анна даже не подозревала о происходящем. Эйру удавалось держать все в секрете, хотя проводить уроки становилось все сложнее, из-за недостатка времени. Но Анна, поглощенная изучением нового языка, ничего не замечала. Только сердилась, что ей до сих пор не принесли Соглашения.

— Вы требуете от меня выполнения условий, о которых я даже не знаю! И не желаете показать мне список прав и обязанностей… Вам все равно?

— Простите, Наири. Документ находится в Королевском Хранилище, и достать его оттуда можно только после одобрения Совета.

— Я думала, в Эстрайе монархия, — удивилась Анна.

— Так и есть. Но особо важные дела прежде предоставляются на рассмотрение Совета.

— И как долго они будут рассматривать прошение? — осторожно поинтересовалась Анна, подозревая, что ответ ей не понравится.

Она оказалась права.

— Ну, так и не требуйте от меня ничего до того времени!

Спихнув на время одну головную боль, Анна занялась второй.

Тайкан поправлялся очень быстро. Анна поражалась регенерации инкубов, но отношение спасенного ставило в тупик.

Так, раненый ни разу не встретил её лежащим в постели. Он стал узнавать шаги, и успевал сползти на пол до того, как Анна открывала дверь. Уговоры не помогали, и только, когда она разозлилась по-настоящему и высказала Тайкану все, что думает о коленно-локтевом положении с медицинской точки зрения, он послушался.

Осматривать себя инкуб позволял беспрекословно, лишь вздрагивал, когда Анна проводила гигиенические процедуры. Со стороны казалось, его тело вместо воды протирают кислотой.

Поначалу Анна пугалась. Но целитель объяснил: Тайкану трудно перенести такое нарушение приличий — Наири нельзя даже видеть его больным, не то, что ухаживать.

В один из дней ран прибавилось. Анна с ужасом смотрела на глубокий порез, рассекший едва начавшую заживать кожу на груди инкуба.

— Откуда? Кто это сделал?

— Наири интересно наблюдать за тем, как затягиваются раны. Но мои почти зажили…

— Тайкан, — Анна помолчала, пытаясь понять, что происходит, и в то же время не обидеть, — Зачем ты так?

— Я живу во имя Наири. Мой долг…

— Выполнять мои желания? Но разве я приказывала тебе калечиться?

Тайкан позволил себе короткий взгляд на госпожу. Темный, тягучий…

— Не выполнять — предугадывать.

— Вот что, прекращай эту самодеятельность. Если я захочу тебя изуродовать, я скажу. Хорошо?

Вместо ответа Тайкан сполз с кровати и замер, уткнувшись лбом в пол.

— Опять? — Анна поняла, что устала от всего. Захотелось плюнуть на все и запереться в своей комнате. Надолго.

— Ваш раб не смеет молить о прощении и с радостью примет наказание за проступок.

— О Боги! Вернись в постель.

В своих покоях Анна все-таки пошла на поводу у своего желания. Выставила из спальни слуг и подперла дверь стулом.

— Хочу побыть одна. Не беспокойте пока.

Эйр штормом ворвался в палату, стащил Тайкана с кровати и от души приложил о стену лицом:

— Ты, сволочь! Наири только оправилась после потрясения, а из-за тебя…

Тайкан даже не попытался стереть хлынувшую из носа кровь, просто замер по стойке «смирно». И тут же поймал кулак Эйра.

Рораг бил сильно. Тайкан падал, но вставал раз за разом, вытягиваясь перед мучителем, открываясь для следующих ударов.

Выпустив пар, Эйр уселся и со вздохом поинтересовался:

— Живой?

— Так точно! — Тайкан замер напротив капитана.

— Сядь.

Но дождался только упрямого мотания головой. Зная характер бывшего друга, Эйр смирился.

— Скажи, ты ведь заметил, что Наири у нас…

— Странная? — закончила за командира Тайкан, — Есть такое.

— А то, что пока ты тут валяешься, не было ни одного потока праны?

— Чем же мы прогневали Наири? Или… это из-за меня? — голос бывшего рорага задрожал.

— Если бы.

Нервы сдали, и Эйр начал мерить шагами комнату.

— Она такой в Эстрайю и явилась… Не подпускает к себе ни мужчин, ни женщин. И сбежать мечтает. Ты — первый её интерес здесь. Поэтому… Тайкан, сейчас тут все наперекосяк, и если… В общем, тот столб тебе раем покажется!

— Свершилось! — Тайкан не сдержал усмешки, — Инкуб не смог пробудить в человеке страсть!

Эйр скривился.

— Злорадствуешь? Что же, имеешь право… Да кто их поймет, этих людей, а особенно — женщин! Всегда все было ясно, а теперь…

Тайкан не ответил, думая о чем то своем. Потом решился нарушить молчание:

— Господин капитан, вы знаете Наири лучше. Позвольте узнать, что она любит? И как вымолить её прощение?

— Знал бы — давно действовал. Ладно, отдыхай. Завтра официально войдешь в свиту.

— Так точно.

Когда Эйр вышел, Тайкан с отчаянием посмотрела на свои кулаки, и от сильного удара по стене пробежала трещина — штукатурка не выдержала ярости инкуба.

Сидеть в одиночестве Анне неожиданно понравилось. Она открывала дверь только, когда служанки приносили еду, остальное время спала, сидела возле открытого окна, наслаждаясь ароматом цветов, или пыталась читать. Знаний не хватало и, отбросив книги, Анна шла в купальню.

Вода в самой большой купели была настолько прозрачна, что Анне казалось — она парит в воздухе. И только рябь на поверхности рассеивала эту иллюзия. Вспарывая зеркальную гладь, Анна наслаждалась движением, и совсем не хотела думать о том моменте, когда ей придется открыть дверь.

Случилось это на третий день.

Его величество, обеспокоенный затворничеством Наири, решил пойти на уступки, и сам явился в Храм Белых Облаков.

Дощечки из сухого бамбука звонко ударились о мраморную столешницу. Король развязал тесемку и одним движением развернул свиток. В ровных столбцах замысловатых закорючек Анна узнала знакомые буквы, но прочитать пока не смогла.

— Вот. За точность ручаюсь! — Его Величество протянул несколько листов бумаги.

Анна быстро пробежала перевод глазами. Вопросительно вздернула бровь и принялась перечитывать. Её собеседник терпеливо ждал.

— Ну ведь бред!

Бумага веером разлетелась по столу, закрыв бамбуковый свиток. Король тут же сдвинул их в сторону, открывая нужный кусок:

— Ничуть. Взгляните, вот три подписи: моего предка, вашего и… Первой Наири, − он указал на изысканную закорючку и два отпечатка пальца. — Они кровью расписались.

— Я не расписывалась. И мало того, хотя я и не ханжа, но отдаваться первому встречному, да еще на постоянной основе… простите-извините. Воспитание дурное, почти патриархальное.

— Ну, почему же «первому встречному»? Кто мешает познакомиться получше? К вашим услугам любой мужчина Эстрайи.

— Я заметила. Куда не глянь — везде полуголые аполлоны…

— Поверьте, вы останетесь довольны.

— Сомневаюсь.

— Зря. И очень прошу меня извинить, но вам придется подчиниться. Иначе…

— Заставите?

Губы инкуба изогнулись в улыбке, а спина согнулась в низком поклоне:

— Разве кто-то осмелиться заставлять Наири? Мы можем только уговорить.

Оставшись в одиночестве, Анна снова и снова перечитывала соглашение. И, прочитав, окончательно поверила — её действительно хотят превратить в шлюху. Пусть и с функциями божества.

Тихие вздохи за окном привлекли внимание. Анна выглянула наружу.

Мужчина и женщина сплелись в объятиях. Губы слились в поцелуе, шелковые ткани одежды струились, добавляя изысканности и красоты слаженным движениям.

Анна тут же прикрыла окно и отошла подальше. Инкубы все больше нарушали тонкую грань приличий. Сначала армия красавцев и невероятно прекрасных женщин заполнили Храм. Их одежды подчеркивали красоту тел и грацию движений. И позы. От взглядов этих новичков мурашки по коже бегали, вызывая непонятный зуд. Неприятные ощущения. И вот, они уже её сад облюбовали для любовных утех. Но все же оставались подозрения, что все старания направлены на одно — пробудить в желание в Наири.