Пробуждая любовь 3 (СИ) - Страница 15

Я стою за кулисами. Никто не видел, как я появился в здании, ни один лишний человек не засёк меня, не смог увидеть меня настоящего. Том, Густав и Георг стоят на сцене, но занавес ещё не поднят. Они готовятся к выступлению, встают за свои инструменты, чертовски волнуются, как и я.

Я ещё не видел, сколько народу пришло сюда. Я не знаю, пришёл ли вообще хоть кто-нибудь, но моё сердце просто разрывается. Этот адреналин, о, Боже, этот невероятный адреналин в крови сводил с ума! Голова кружилась, я думал, что отключусь прямо за кулисами с микрофоном в руке в своей фирменной одежде с множеством цепей и браслетов, вот только теперь уже с другой причёской. Билл Каулитц – блондин… Кто бы мог подумать…

На заднем плане, на фоне моих мыслей я слышал крик толпы, но не мог сосредоточиться на нём. Руки тряслись, отчего я сильнее сжал микрофон, прикрыл глаза и вздохнул.

«Верь в сегодняшний день. Верь во вчерашний. Верь в себя. Верь в то, что ты делаешь. Всегда», - пронеслось у меня в голове.

Я повторял это про себя всегда перед концертами, когда сомневался. Это придавало уверенности. Это спасало от безумия.

- Вы ждали этого почти шестнадцать лет! – голос ведущего доносится до меня так, словно я нахожусь под водой. – И теперь, спустя столько времени, вы наконец уведите их. Легендарные! Неповторимые и великолепные! – пауза. – «Tokio Hotel»!

Толпа взвизгивает, я чувствую даже отсюда, как вибрирует зал от их криков. Напряжение сковывает меня, я буквально вижу, как занавес поднимается. Скоро мой выход. И я забыл все слова, которые готовил для этого момента. Я забыл всё. Моя голова абсолютна пуста. И я теряюсь в своей пустоте.

Проходит почти минута, прежде чем я просыпаюсь от своих мыслей и понимаю, что меня ждут, но не двигаюсь. Рука вздрагивает – я поднимаю её и подношу микрофон к губам. Тихо выдыхаю – он включен, и моё дыхание разносится по залу.

- Я знаю… - говорю я, стоя за кулисами. – Вы ждали этого так долго, - напряжение спадает, и я чувствую себя увереннее. Слова сами льются из меня. Я слышу, как зал затихает. – И я так скучал по вам. И мне так жаль, что я причинил вам столько боли своим уходом… Но… - я замолкаю и прикрываю глаза, решительно делая шаг вперёд и выходя из-за кулис, затем открываю их и медленно иду в центр под пристальные взгляды присутствующих.

Зал забит полностью. Идёт прямой эфир. Камеры направлены прямо на меня. Все стоят молча, все наблюдают за мной, все не верят своим глазам. Девушка в первом ряду закрывает рот ладонями – я вижу её слёзы – кто-то неуверенно кричит моё имя, а я продолжаю идти. Здесь почти все моего возраста, здесь почти все наши старые фанаты, здесь те, кто ещё помнит нас, кому мы дарили свою любовь своими песнями. Здесь наше прошлое и будущее. Здесь…

Я останавливаюсь и замираю под тихий шум толпы.

- Я вернулся, - снова говорю я. – Билл Каулитц снова готов сиять для вас!

Последнюю фразу я кричу. Я кричу так, как не кричал никогда в жизни, и мне кажется, что я вот-вот разревусь вместе со своими фанатами. Мне кажется, что я чувствую сейчас всю их боль и радость, всё удивление и непонимание, весь шок и ужас одновременно. И меня подхватывает весь зал. Они кричат настолько сильно, что я даже зажмуриваюсь из-за этого: настолько это громко и мощно. Я знаю, что так могут делать только наши фанаты, только наши «дети», рождённые песнями, созданные нами, нашей любовью.

И я люблю каждого, кто готов принять мои чувства, кто готов слушать мои песни и поддерживать нас, кто готов жить ради нас так, как мы жили ради них.

И теперь, пройдя сквозь смерть и отчаяние, сквозь боль и одиночество, Билл Каулитц вернулся.

Я вернулся, чтобы сиять ради других.

КОНЕЦ.