Пробоина: Гвардеец (СИ) - Страница 1

"Для гвардейца немыслимо прослужить пять лет,

не получив сифилис и орден Почетного караульного."

[Гвардии Сержант Контуженный]

Первый день Белой луны. 21:20.

Казарма второй гвардейской роты караула Красного Вертуна карликового типа.

Полгода моего нахождения в армии подходили к концу. Мы с друзьями уже собирались хорошенько нажраться в каптерке, когда дежурный по роте сообщил, что меня резко, на ночь глядя, вызывают в штаб. Так что, оставив припрятанные бутыли в тайнике, я поспешил на ковер к носителям больших лун.

— Гвардии рядовой Центров, по вашему приказанию прибыл, — отчитался я, заходя в класс для совещаний и уже видя веселую компанию.

В кабинете сидело десятка два пацанов с разных отделений. С моей роты тут было всего четверо, но с остальными я тоже был знаком, с кем-то поверхностно на уровне «сигаретка есть?», а с кем-то чуть ли не братался.

— Давай, садись, Центров, — поторопил меня начальник штаба, перебирая какие-то телеграммы с кучей пометок и подписей, — Так, все в сборе? Ну, вроде все. Господин полковник, можем начинать.

Заместитель командира по военно-политической работе резко поднялся и, пройдя к трибуне, у которой стоял начштаба, прокашлялся, намекая последнему, чтобы тот свалил. Конфликта, к сожалению, не последовало, что было даже удивительно, учитывая, как эти бумагомаратели друг друга ненавидят, хоть и сидят в соседних кабинетах.

— Нам поступила экстренная телеграмма: «Отправить на переподготовку в добровольно-принудительном порядке двадцать пять человек», — начал зачитывать замполит, довольно ухмыляясь, — В случайно-списочном порядке были выбраны здесь присутствующие. Завтра утром вы направляетесь в учебный центр для повышения уровня профессиональной подготовки. Кого там из вас будут делать, мне неведомо. Центр вообще артиллерийский, и каким боком он относится к нашему пехотному подразделению, не известно.

— Разрешите уточнить? — поднял руку один из бойцов, сразу вставая.

Это был старослужащий, сразу видно. Меня бы за такую наглость быстро осадили.

Тот продолжал:

— А нет варианта поменяться? У меня так-то жена устроилась в детский сад при части работать…

— Вариант поменяться есть, если ты сам найдешь себе замену, — равнодушно ответил полковник и ехидно подметил, — Срок до завтрашнего утра. В девять ноль-ноль построение на плацу с вещами и тревожными сумками, после чего вы перебазируетесь в учебку.

Вот и все, плакал мой праздник. Вместо простой попойки у нас получаются проводы. Мысленно вздыхая и выражая вселенскую скорбь, я дождался конца собрания.

Начальник штаба и замполит прогоняли инструктажи, заставляя подписать целую кипу документов, в которые я даже не вдавался. Пожарная безопасность. Уведомления о купании в открытых водоемах. Соглашение о неразглашении…

Складывалось гадкое ощущение, что из учебки нас отправят прямо в командировку.

Позже я поспрашивал старожилов, что за учебка такая и единственное, что я от них понял — ни фига не артиллеристов там подготавливают… А еще, что стоит держаться подальше от некоего Контуженного.

Конченный он.

"Дисциплина — искусство внушать солдатам больше страха

перед сержантами и вахмистрами, чем перед Вывертышами."

[Командир отделения Пульпов]

Третий день Белой луны. 9:40.

Площадка перед казармой новоприбывшего учебного подразделения.

Как только мы всей нашей шоблой приехали в учебку, нас тут же распихали по разным подразделениям. Очередная армейская дурь.

Пацанов, что полгода пробыли вместе, перетасовывали с другими неудачниками из других частей. Но, как мне объяснил один из собратьев по несчастью, в штабе смотрели на должность по штату, поэтому новоприбывших распихали на недостающие сетки. А так как наш заезд был крайним, то нас раскидали уже по остаточному принципу.

Расквартировались, переспали ночь, без уже привычных в другой части ночных забав от старослужащих и командиров. А на утро, после зарядки, завтрака и построения, нас вытащили на плац…

Плац располагался в стороне от основного и отличался отсутствием разметки по квадратам для проведения занятий по строевой подготовке, однако привычные три линии для построения по отделениям имелись.

Впрочем, нас так и разделили. Мельком оглянувшись по сторонам, я заметил, что остальные группы уводят в стороны, а к нам подходит старожил с сержантскими погонами. И, кажется, именно о нём я слышал еще в старой части.

— Р-р-равняйсь! Смирно! — заголосил командир отделения, отшагивая в сторону, — Господин гвардии сержант, отделение для проведения занятия по тактико-строевой подготовке построено!

— Вольно, малек. Отделение, в одну шеренгу перестроиться! — спокойно скомандовал молодой сержант, прозванный Контуженным, — Ну, давайте, птенчики… Руки в стороны вытянули и разошлись, чтобы друг друга не касаться. Отлично!

При этом сам показал, разведя руки.

Мне только и оставалось, что послушно выполнять команды, ведь смотрящий за всем этим цирком командир отделения строго карал всех, кто тупил дольше положенных трех секунд.

Выбрав необходимую дистанцию, я повторил действия сержанта. Затем положил руки на винтовку, что висела на груди.

— Куда, нах⁈ Руки держим! — заорал Контуженный, отчего я, вздрогнув, опять вскинул руки в стороны, — Вот теперь кладем руки на оружие… Отставить! Правую руку ну шейку приклада, левую на штык-нож.

Все в строю начали вразброд шевелиться. Кто-то даже умудрился достать штык-нож из ножен, показывая его инструктору, за что тут же схлопотал палкой от командира и вернул оружие в кожаный чехол на ремне.

— Отлично, черти. Теперь покажите, чему вас учили на курсе молодого бойца, — усмехнулся сержант, — Штыки к бою!

Команда, вбитая молодым пацанам на подкорку сознания, мгновенно привела в движение все отделение. Все как один вытащили штыки и примкнули их к винтовкам, при этом перехватывая оружие как копье и делая шаг правой ногой назад, и принимая стойку изготовки для укола.

— Ну, видно же, что вы не бесы кухонные. Вот только команды на изготовку не было… В исходное, демоны, мля! — проорал Контуженный, начав расхаживать из стороны в сторону, — Оружие на грудь. Живее, демоны!

Я потихоньку начал понимать советы старожилов — Контуженный реально был каким-то странным.

Он легко срывался на гонор и крик, и так же в момент возвращался в полное хладнокровие. То хвалил нас, то смешивал с дерьмом.

В принципе, ничего нового, в армии такое со мной случалось и раньше…

Например, когда я только пришел, меня месяц гоняли на курсах выживания. После этого я попал в действующую караульную часть, которая даже когда-то давно получила статус гвардейской, но такой уже лет сорок как не являлась.

В части царили разброд, шатание и дедовщина на фоне массового раздолбайства. Поэтому было нормальной практикой, что желторотиков вроде меня старослужащие заставляли заниматься уборкой и всякой фигней по типу таскания колес и перекатывания бетонных блоков.

Царская Гвардия, та самая, в которой когда-то каждый рядовой являлся эталонной гордостью Красногории, давно уже была не та. И это раньше считалось, что попасть в гвардию — это стопроцентно приобрести или сохранить статус Подлунного.

Хрена с два… Теперь сама гвардия делилась на элиту и… кхм… всякую шелупонь. И я очень надеялся, что эта учебка — мой билет в светлое будущее.

— Хоть что-то знаете… — кивал сержант, но всё равно недовольно морщился, вышагивая мимо меня и глядя на то, как я на автомате отрабатываю укол штыком.

И всё же, не смотря на бардак, любой солдат в нашей армии умел превосходно делать три вещи: мести плац, красить стены и колоть штыком. Это вбивалось еще на курсе для молодых бездарей.