Пробка (СИ) - Страница 2
И, уже хором с Мишкой:
— Все омеги — идиоты! Вам даже футболки доверить нельзя!
Саша прискакал в комнату из кухни взъерошенный и в фартуке. Он оглядел нас обоих сквозь недобрый прищур, потом молча вытряхнул из футболок сначала Мишку, потом меня, сунул мне футболку Мишки, а Мишке мою, рыкнул презрительно «слепые альфы» и убежал обратно на кухню.
Разве умный будет так неуважительно обращаться со своими перепутавшими футболки мужем и сыном? Мы же с Мишкой нечаянно, нас «встали, но не проснули»…
Короче, я огорчен. Меня угораздило жениться на Сашеньке, глупом, бессердечном плебее. Кардиолог он, ага. Доктор по сердцам. Но того факта, что в сердцах, кроме клапанов, у человека еще и души сосредоточены, не учитывает. Жаль, математика до сих пор не научилась измерять глубину огорчения. Я бы измерил.
Эх. Жизнь — сплошные боль и несовершенство. Пойду, с горя, поем, чего мне мой Сашенька, лапочка, в коробочки на обед вкусного наложил. Обеденный перерыв подоспел. Дождитесь меня, звезды, я вас ненадолго покидаю. Вернусь сытый, и погрустим вместе.
========== Часть 3 ==========
Если день не задался с утра, пойдет наперекосяк целиком. У меня, по крайней мере, этот закон работает стабильно. Как перепутали мы с Мишкой футболки, так и понеслись неприятности.
Во-первых, едва я вывел машину из гаража, резко испортилась погода, небо затянуло тучами и полил дождь. Зонта у меня не было, Саша не дал, хотя я и спрашивал его перед выходом о прогнозах синоптиков.
Во-вторых, на стоянке перед обсерваторией я, вылезая из машины и думая о забытом дома зонте, не посмотрел, куда спускаю ногу и ботинком вляпался в довольно глубокую лужу.
В-третьих, уже позже, в обед, я, обкручивающий в уме формулу и одновременно страдающий от мокроты в ботинке, поставил мимо стола уже открытый контейнер с супом и остался полуголодным.
А началось-то с футболок. Спрашивается, Саша не мог проследить утром за мной и Мишей и предотвратить досадную ошибку? Мог. Прогноз погоды послушать по радио, выяснить об ожидающемся дожде и выдать мне зонт? Мог.
Прояви Саша бдительность, когда мы с Мишей одевались, и не забудь включить радио, я не наступил бы в лужу. Следовательно, не отвлекаясь постоянно на влагу в ботинке, разобрался бы с формулой до обеда и не лишился супа.
Все Саша виноват. Если согласился быть моим мужем, должен заботиться обо мне душевнее. Или это я виноват, что на нем женился, таком безмозглом и непредусмотрительном?
После долгих, запутанных размышлений о причинах и следствиях моей теперешней унылой жизни я плюнул и на причины, и на следствия, и на формулу, так ничего толком и не решив, понял, что соскучился по Саше и детям, закинул листы с расчетами в верхний ящик стола и поехал домой, в тепло и к ужину.
Родная квартира встретила меня тремя парами круглых, испуганных детских глаз и полным отсутствием свидетельствующих об ужине ароматов.
— ПапА ушел, — дрожащим от слез голосом сообщил мне с порога Миша и протянул половинку листа бумаги. — Вот, записку нам оставил…
Я, недоумевая, принял листок и прочитал:
«Ужина нет. Надоело вам всем сопли подтирать. Не звонить мне. Устану бухать и от вас отдыхать — сам найдусь. Саша.»
Я перечитал записку четыре раза подряд, не веря собственным глазам, потом еще один, и в полном шоке уронил на пол. Продолжая не верить прочитанному, выдернул из кармана пиджака мобилку и набрал Сашин номер — длинные гудки. Снова набрал — опять гудки, послушал их и, досчитав до двадцати гудков, сбросил вызов и потрясенно заморгал.
…А на меня, потерявшего вдруг низ, верх и стороны света, смотрели шмыгающие носами, тихо всхлипывающие дети. Смотрели, смотрели…
— Тятя, — наконец нарушил молчание Андрюшка. — Не плачь, пожалуйста. Мы сейчас быстренько картошку почистим, ты только газ зажги, у Миши не получается…
Я смотрел на детей в ответ, словно пыльным мешком по башке ударенный, и — не понимал!
Саша, мой милый, ласковый и глупенький муж, был не дома и не ждал меня с работы, как ждал изо дня в день на протяжении более десяти лет, с горячим вкусным ужином, и с приветливой улыбкой на пухловатых, ярких губах.
Он неизвестно где и с кем, судя по записке — наливается какими-то алкогольными напитками, потому что ему надоело готовить ужины и следить за нашими футболками и прочими вещами. Бросил и меня, и детей голодными, на произвол судьбы.
Ик. Ик. Ик. Мир перевернулся…
Нужно срочно позвонить Сашиному папА, сообщить новость, ну, и заодно попросить у него помощи, на ближайшие дни.
Каково же было мое удивление, когда Сашин папА на мои лепечущие мольбы в динамик ответил бодрым отказом!
— Вова, — серьезно выговорил мне омега. — Ты и Миша Сашу утром идиотом обозвали? Обозвали. Теперь кушайте результат. Обиделся он на вас. — И отключился.
Мир рухнул повторно и погреб под обломками мой бедный разум, засосав его в некое подобие черной дыры.
========== Часть 4 ==========
Ужинали мы вареной картошкой с жареным луком, тремя нарезаными кружочками, тоже обжаренными, сосисками на четверых и без хлеба — хлеб закончился, а новый никто не купил. Про лук и сосиски догадался Мишка, часто помогавший Сашеньке на кухне. И мне, и детям было пусть и достаточно вкусно, но горько, ведь наш Саша с нами за столом не сидел и нам не улыбался.
Жуя, я, печально повесив нос, размышлял о том, что, оказывается, чистить картошку — дело не такое простое, как мне казалось раньше. У картофелины нет углов и ее ужасно неудобно держать, рукоятка же ножа скользкая и постоянно норовит вывернуться из пальцев. К моему стыду, даже Андрюшка почистил больше картофелин, чем я — я с трудом осилил всего полторы штуки, когда Андрюшка — три целые. А Андрюшке неполных шесть лет! Про Мишку вообще умолчу — нож в его руке хоть и не летал, но двигался бодро и уверенно. Позор мне, взрослому, сорокалетнему альфе и отцу семейства — дети справились с картошкой на порядок лучше меня… Вот вам и интегралы — ну, какие, к звездам, интегралы, если я в процессе чистки порезался до крови пять раз, а дети на троих — ни разу?
Когда мы доели, Миша собрал со стола грязные тарелки, с явным намерением их помыть.
— Тятя, — сказал он мне с серьезным выражением на усталой, хранящей следы слез мордашке, сгружая тарелки в раковину. — Ты с Юпитером погуляешь? Темно, я сам боюсь.
Юпитер. Ох, ох. А я и забыл про Юпитера, давно уже слопавшего свою порцию сухого корма и жалобно скулящего в прихожей, у двери! Выгуливать пса вечером было Мишиной обязанностью, альфенок этим занимался сразу после ужина, но сегодня ужин припозднился и успели сгуститься сумерки.
Признаться честно, я тоже бо… нет, опасался темноты, и не без причин. Мало ли кто прячется под ее прикрытием, в городе полно разной шпаны, наркоманов и бандитов, охочих стукнуть случайного прохожего по макушке бейсбольной битой и обчистить ему, упавшему и потерявшему сознание, карманы. Но жизнь, к сожалению, не оставила выбора: кто выведет бедного Юпитера в туалет, кроме меня?
Именно — никто. Саша точно не выведет, мой муж сейчас где-то бухает, его послать не получится. Значит, я и только я! Мужик я или нет, в конце концов?
Юпитер встретил мое появление с поводком и ошейником в руках радостным тявканьем, заскакал, предвкушая скорое облегчение и свежий воздух, и замахал мохнатым хвостиком-колечком. Песику было без разницы, с кем гулять, он не понимал своим глупым собачьим мозгом, сколько опасностей подстерегает неосторожного человека на улице! А я… я понимал, и меня била мелкая, противная дрожь. Чтобы чувствовать себя уверенней, стоило, во-первых, выбросить в мусоропровод мысли о возможном бандитском нападении, во-вторых, вооружиться, например, газовым баллончиком или палкой. Баллончиков мы с Сашей не держали.
— Миша! — надевая куртку, позвал я гремящего на кухне посудой старшего сына, стараясь, чтобы норовящий сорваться на петуха голос звучал ровно. — У нас в доме есть палка? Вдруг на Юпитера какая-нибудь собака кинется?