Про моркоff/on - Страница 10
Оленька, уже нисколько не боясь мужа, элегантно пожала плечиком:
– Конечно зря. Это и идиоту было понятно. Я тебе давно говорю, надо делом заниматься, а не какими-то там компутерами…
Апрель 1992 г.
Ольга тщательно обнюхала пиджак мужа. Чужими духами не пахло совсем. Это было подозрительно. Уже месяц он пропадал где-то сутками, уходил из дому тщательно выбритый, а возвращался трезвый, но веселый, супружеские обязанности выполнял – но именно как обязанности, без былой страсти. На прямые вопросы отвечал односложно: «Бизнес». Знаем мы этот бизнес!
И при этом совершенно не пах женщинами! Всем, чем угодно пах, как и положено всякому мужику: чуть-чуть потом, чуть-чуть пивом, много сигаретами, немного лосьоном после бритья. А женщиной не пах совсем! Оленька могла уловить только собственный, с детства (ну ладно, с юности) знакомый аромат духов «Мажи нуар».
Одно из двух: или ее муж нашел тетку с тем же запахом, что и Оля, или… черт его знает что! Второй вариант бесил ее даже больше, чем первый. Проблему следовало решать жестко и незамедлительно. В один из вечеров, когда Максим причесывался особенно тщательно, Ольга пристроилась рядом у зеркала и принялась наводить вечерний макияж.
– Собралась куда-то? – спросил Макс, когда жена в третий раз заехала ему локтем в бок.
– Ага. – И Оля повела плечами, проверяя, как на ней сидит вечернее платье.
Максим насторожился.
– А Лиза?
– У мамы.
Ольга изогнулась, проверяя безупречность открытой спины. Максим прищурился.
– Могу узнать куда? В ресторан?
– Точно не знаю, – беззаботно ответила супруга, – тебе решать.
Макс перестал возиться с галстуком.
В смысле?
– Ну, ты ведь идешь куда-то, такой красивый. – Оля по-хозяйски смахнула что-то с мужниного воротника. – А к красивому мужчине полагается красивая женщина. Или у тебя там уже есть кто-то?
– Где «там»? – Макс сжал губы.
Это был плохой признак, он предвещал землетрясение не хуже знаменитых японских аквариумных рыбок. Обычно Оля, заметив такое выражение лица у мужа, давала задний ход, но не сегодня.
– Не знаю, – снова сказала она. – Там, куда мы с тобой сегодня идем.
Землетрясение произошло точно в соответствии с предсказанием. Оля выдержала его достойно – все эти крики о бизнесе, женской глупости и тупом упрямстве. Она заняла позицию у входной двери и в паузе между тирадами спокойно произнесла:
– Попробуешь пойти без меня – морду расцарапаю.
Это подействовало. Макс сдулся, плюнул и предупредил:
– Учти, тебе там будет скучно. Мы о нефти говорить будем.
«За морду испугался, – мрачно подумала Оля, – точно, к любовнице идет».
Но Макс, вопреки ожиданиям, привез ее в офис к трем холеным и очень скучным мужикам. Только один из них – с комсомольским румянцем и звучным именем Роман – показался Оле забавным. Второй вообще был швейцарцем и говорил с жестким немецким акцентом. Оленьке это не понравилось, она почему-то считала, что в Швейцарии все говорят по-французски.
Все они сначала улыбались Оленьке, но, как только разговор перешел на бизнес, моментально поскучнели.
Муж не обманул, Ольге сразу же стало тоскливо. Мужчины перебрасывались словами – «приватизация», «акционирование», «оффшорный»… Оля похлопала глазами, чтобы не заснуть, потом зевнула. Через четверть часа она окончательно поняла, что ее никто развлекать не собирается. Тогда Оля попыталась вникнуть в суть разговора. Кажется, ее мужу предложили управлять какими-то активами. Или акциями, она не очень поняла.
Еще через полчаса Оле все надоело.
– Максим, пойдем домо-о-ой, – пропела Оленька.
– Скоро пойдем, солнышко. – Максим был крайне благодушно настроен.
– Нет, пойдем сейчас…
Оленька надула губки и обиженно мотнула челкой.
– Оль, иди погуляй полчасика. – Максим что-то лихо строчил по бумажке и даже головы не поднял.
– Максим, я устала…
– Подожди…
– Макс, я есть хочу!
– Через полчаса…
Тут не выдержал Роман, который уже минут десять смотрел на Олю в явном раздражении.
– Ольга, вы б и правда сходили пока погулять. Мы еще часик тут вопросы порешаем…
– Да уж, вы порешаете! – перебила его Оля.
Ее крайне оскорбило, что с ней так непочтительно обходятся. В кои то веки она нарядилась, накрасилась, прическу сделала. А эти три мужика уперлись в свои бумажки и даже головы поднять не хотят. Какие могут быть дела в девять вечера!
– Вы порешаете, – продолжила она крайне язвительно, – вам-то что, а у нас ребенок маленький, мне завтра рано вставать.
– Ну так и езжай домой! – не выдержал Максим.
– А почему я должна ехать домой? Ты зачем меня сюда притащил?
– Я?!
У бедного Макса от такой наглости просто челюсть отвисла. Оля, горя праведным гневом, продолжала наступать:
– Почему я должна ехать домой? Я и так все время дома! Ты опять собираешься какой-то ерундой заниматься, а мне потом расхлебывай!
– Оля, веди себя прилично! – Максим уже не говорил, а злобно шипел.
А Олю понесло.
– Я не позволю тебе впутываться во всякие сомнительные делишки со всякими сомнительными типами! Все люди делом занимаются, один ты вечно болтаешься в проруби…
На этом месте пламенной тирады Максим взял ее за шиворот и выпихал в коридор. Лицом он был черен, только белели плотно сжатые губы. Максим был такой страшный, что Оля зажмурилась. «Сейчас ударит», – пронеслось у нее в голове.
Но Макс ударить не успел. Двери за его спиной раскрылись, и Оля увидела обоих его собеседников, которые вполголоса переговаривались по-английски.
– Пожалуй, мы пойдем, – сухо сказал Роман.
– Да, Роман Аркадьевич, – торопливо заговорил Макс, – лучше встретиться еще раз, я проработаю ваши предложения.
– Нет, – Роман позволил себе легкую иронию в голосе, – мы не станем разрушать вашу семейную идиллию из-за каких-то сомнительных делишек. Всего доброго.
И мужчины прошли мимо протянутой Максимом руки, словно это была рука попрошайки.
Макс молчал до самого дома. Уже в лифте он сказал:
– Ты, дура, сегодня лишила меня доступа к нефти.
Слово «дура» он произнес без выражения, не как оскорбление, а как давно доказанный факт. Это оказалось так неожиданно, что Оленька даже скандал не закатила. Только сказала:
– Да ну ее, эту нефть. Только воняет, и все. Я тебя лучше на работу устрою. Хватит абы чем заниматься.
Макс не ответил. В тот вечер он впервые постелил себе отдельно.
Сначала Оля очень переживала, даже поплакала от обиды. А потом подумала и решила, что ничего страшного не произошло. Ну, побесится Макс недельку, а потом одумается, куда денется. Он же сам потом поймет, что Оля права. Он же ей еще и благодарен будет!
Воображение немедленно подсунуло Оле красивую картинку: Макс с букетом цветов приходит домой, обнимает детей, целует жену и говорит:
– А мне на заводе зарплату повысили! Это все благодаря тебе, любимая. Если б не ты, мог бы связаться с жульем всяким…
Заснула Оля почти счастливая.
На работу Ольга Максима устроила быстро, но облегчения это ей почему-то не принесло. После размолвки с нефтяными мужиками Макс стал каким-то надтреснутым. Он смотрел на Ольгу мертвыми глазами, говорил только по необходимости и вообще перестал посвящать жену в свои дела.
Сначала Оля решила мужа наказать и стала демонстративно его игнорировать. К исходу второй недели поняла, что еще непонятно, кто кого наказывает. Максим просто не замечал ее присутствия. Молча приходил с работы, играл с Лизой, смотрел телевизор и ложился спать. Несчастным и подавленным он при этом совершенно не выглядел. Даже наоборот, как-то повеселел.
Тогда Оля решила сменить тактику и перестала его кормить. На второй же день Максим вернулся домой в час ночи, в порядочном подпитии.
– Сволочь, гад, алкаш!
– Ну, ты же сама хотела, чтоб я не ел дома. Терпи.