Про ЛЮБОff/on - Страница 9

Водитель крутил ручку радио.

«Будет у нас что-нибудь дальше?» — загадала я. И тут же услышала:

«Девушки бывают разные — черные, белые, красные! Но всем одинаково хочется на что-нибудь заморочиться!»

Я отвернулась к окну. Я ведь и правда так часто все себе придумываю.

Я обняла Терминатора, она дышала мне в ухо.

— Я тебя очень люблю! — сказала я Терминатору. И она улыбнулась в ответ.

Я лежала на кровати и без интереса наблюдала за приготовлением соте из баклажанов по СТС.

Зазвонил телефон, но мне не хотелось отвечать.

Я выключила свет и телевизор. Накрылась одеялом с головой. Мне казалось, что я прожила целую жизнь. А теперь меня отправили на пенсию. И я совершенно не представляла, что мне делать завтра. Я пыталась придумать какие-то дела, но все они казались мне пустыми и бессмысленными.

Интересно, какой завтра праздник? День пенсионера?

— Алло? — Даже спросонья, отвечая по телефону, я говорю так бодро, словно только что поплавала в бассейне. Потянувшись к трубке, я толкнула Терминатора, и она свалилась прямо на телефон. «Опять ко мне в постель забралась», — промелькнуло у меня в голове, но никакого раздражения я по этому поводу не почувствовала. Терминатор недовольно посмотрела на меня и, пошатываясь, побрела к двери.

— Даша? — Голос Любови Макаровны. — Что же я никак не могу дозвониться?

— У меня телефон что-то…

— Не важно. С Владимиром Викторовичем заниматься будете вы. Его личная просьба. И я тоже вижу в этом смысл — зачем руки менять?

— Я? — Не знаю, как я оказалась в коридоре.

— Ну да. И через час вы должны быть у него.

Я снова была в спальне. В душе. В шкафу. На кухне. Нет, не успею. В машине.

— А как вас зовут? Я все время стесняюсь спросить…

Водитель повернулся ко мне, и я испугалась, что мы врежемся в троллейбус.

Мы познакомились. Хотя, оказывается, он знал, что я — Даша.

Я покормила собаку? Да, покормила. Горошек перемешала с остатками сухого корма.

— Живы? — спросила я, и улыбку с моего лица не стерла бы смерть даже целого дельфинария, а не то что просто стайки цветных рыбешек.

— Поздравляю с Днем влюбленных! — насмешливо проговорил Влад и отъехал на своем кресле от стола.

Я не успела посмотреть в календарь.

— Вот. Не знал, что тебе подарить, — он протянул мне листок бумаги. Шариковой ручкой на нем был нарисован Серый волк. Из мультфильма. В лапе он держал цветок.

— Спасибо. Я тебя тоже поздравляю.

— А где подарок?

— Дай мне чистый листок.

— Нет! Обезьянничать не надо! Давай свое что-нибудь!

— Ладно. Я подарю тебе поцелуй.

— О-о-о! Ну-ка, ну-ка, я даже подойду, давай!

Влад встал рядом со мной, в его глазах плясали тысячи насмешливых искорок.

Я очень медленно и манерно поднесла ладонь к губам, чмокнула собственные пальцы и, томно прикрыв глаза, отправила воздушный поцелуй Владу.

— Всего-то? — возмутился он. — В этот прекрасный праздник? После того как я целое утро рисовал эту замечательную картинку, в то время как ты нагло дрыхла, совершенно не заботясь о моем подарке?

Я хотела его поцеловать. Так, словно это был самый последний мой поцелуй. И самый первый. Я очень люблю целоваться.

— Ну вот, — я не пыталась сдержать смех, — у меня теперь есть цветок, а у тебя — поцелуй. Правда, у меня еще есть волк, но зато у тебя — такой поцелуй! Ого-го!

— Да уж… Если б ты знала, как давно я этого не делал. — Влад вздохнул.

Я посмотрела на него удивленно.

— Приглашаю тебя сегодня на ужин! Согласна?

По моему виду было и так понятно, что да. Но я на всякий случай кивнула:

— Согласна.

— Форма одежды — парадная, — объявил Влад. — Ты вообще к парадам как?

— А как ты, например, насчет этого: «Турка курит трубку, курка клюет крупку. Не кури, турка, трубку. Не клюй, курка, крупку».

— А такой простой, без особых талантов человек, как, например, я, это в принципе может повторить?

Он сел за стол, мы стали заниматься. Он смотрел на меня, и я, кажется, краснела. Не знала раньше за собой такой особенности.

— Поговорим об ударениях. Я произнесу слова, в которых чаще всего встречаются ошибки. А ты запоминай, как правильно: кухонный; баловаться; щавель; по средам; премировать; обеспечение; бочковое.

— Пиво?

— Пиво.

Влад обошел стол и наклонился надо мной.

— А как правильно? Целоваться? Или целовадза?

— А как правильно? Ракушка или ракушка?

Влад задумался.

— Ракушка.

— Нет. Правильно — ракушка. Поэтому сядь на место и поехали дальше.

Я стояла у окна в пустой переговорной и наблюдала за детьми, выбегающими из школы напротив. Нараспашку, без шапок — для них не существовало ни мороза, ни зимы. Вернее, существовало, но имело совершенно другое значение. Не «холодно» и «можно заболеть», а «снежки» и «весело». Почему с возрастом все меняет смысл? Его меняет накопленный опыт? Вспомнила дурацкую поговорку: «Обжегшись на молоке, на воду дуют». Я предпочитаю интуицию. Интуиция — это опыт прошлых жизней. Все, что в нас есть, — оттуда. Например, гордость, в которой так часто обвиняет меня Рита. Откуда она? Может, тысячи лет назад я была императрицей? В Риме? И поэтому теперь могу позволить себе так мало? Или так много…

А страх? Внезапный, ни на чем не основанный страх? Когда просыпаешься ночью и долго смотришь на звезды? Может, меня сожгли на костре в средневековой Испании?

И эта мучительная жажда любви? Может быть, первую женщину звали не Евой?

Влад был на переговорах уже час. Я съела всю малину у него на столе. Где он берет малину зимой? Да еще такую вкусную. Следующие посетители переговорной останутся голодными.

Прошел еще час.

Появилась секретарша. С улыбкой: «Не думайте, что я не умею сочувствовать».

— Даша, Владимир Викторович распорядился отвезти вас домой. Непредвиденные обстоятельства. И вечером машина заберет вас в семь часов.

Водитель уже открыл дверцу машины. «Ну и хорошо, — пыталась я себя успокоить, — зато придумаю, что надеть в ресторан». Рита была дома.

— Он пригласил меня на ужин! — выпалила я с порога.

Рита обняла меня и закружила по коридору. Терминатор залаяла. Это было похоже на сцену из мультфильма «Карлсон вернулся».

Пока моя подруга не узнала все подробности, она не успокоилась.

Я с гордостью демонстрировала ей рисунок Влада.

Рита хихикала.

— А ты как? — вспомнила я законы вежливости.

— Он подарил мне потрясающие цветы, и сейчас мы поедем выбирать мне подарок.

— Ого? А что ты хочешь?

— Не знаю. Что-нибудь красивое. А вообще-то мне джинсы нужны. Или свитер какой-нибудь. С горлом, знаешь?

Пока я думала, что мне надеть, Рита жаловалась на домработницу КБУ.

— Представляешь, она совсем не убирает, а он ее выгнать не может!

— Почему? — Я раздумывала над черной блузкой с розовым воротником. Достаточно ли это парадно?

— Да она у него девять лет работает!

— Ничего себе!…

— Ну да. И ведет себя так, как будто член семьи. А ему неудобно что-то сказать. Он считает, что она его любит.

— Ну, может, она его и любит? — предположила я.

— Может, и любит. Но ей убирать надо, понимаешь? А не любить.

— Рит, но так нельзя говорить. Она же не робот. Если она у него девять лет работала, и от души, то, правда, как он ее уволит?

— Да запросто! У него в кладовке паутина на полочке! Ужас!

— Она старая?

— Ну, так…

— Может, ей тяжело… — Я решила надеть коричневую юбку и бежевую кофту на пуговицах. — С моими сапогами хорошо будет?

— Черная юбка, наверное, лучше. С черными сапогами. Но зато эта с бежевой кофтой здорово смотрится. А потом — у тебя сумка черная, так что нормально, — комментировала Рита.