Призывая Луну (ЛП) - Страница 9

— Ли, не надо…

Мои пальцы проходят сквозь, встречая туман и воздух. Реальность под магией.

Я медленно выпрямляюсь. Ошеломлён не магией, а тем, как легко я забыл, кто я теперь и сколько на моих плечах.

— Думаешь, обычные люди знают? — вопрос Рен выводит меня из раздумий. — Я имею в виду, думаешь, для них это так же? Могут ли они пройти через магию? — Она поднимается на носочки и начинает наклоняться через ограждение.

Моя рука оказывается на её плече прежде, чем я осознаю, что двигаюсь, и я оттягиваю её обратно, подальше от ограждения. Я убираю руку и прочищаю горло, разглаживая пальцами свежие косички. Она может позаботиться о себе. Я знаю, что может. Но мы все думали, что Майя тоже могла.

— Нет, для них это не может быть таким же. — Я качаю головой и засовываю руку в карман. — Остров не остался бы секретом, если бы так было.

— Если это реально для них…

На языке у Рен вертится невысказанный вопрос, который проносится у меня в голове.

Если это реально для них, может ли это разрушить их лодки? Может ли магия убить их?

Но мне не нужно отвечать. Мне не нужно думать о том, на что готов Лунный Совет ради нашей защиты, потому что остаток её слов уносит облако дыма, настолько густое, что глаза щиплет. Магия искрится в воздухе, кусая оголённую кожу, не защищённую тонкой курткой. Когда мне кажется, что дым слишком густой, чтобы сделать ещё один вдох, он исчезает. Впереди маяк укрыт туманом, но на палубе парома воздух чистый и свежий. Я глубоко вдыхаю и чувствую запах земли после дождя, насыщенной, плодородной и живой.

Внезапно раздаётся грохот и глубокий рёв, схватывающий мои лёгкие и встряхивающий их. Мы все пригибаемся, и я прижимаю Рен к груди, закрывая её своим телом от возможной опасности.

Перед нами воздух колышется, как ветвь на ветру, прежде чем ночное небо разверзается на две половины, разорванное невидимыми руками и развёрнутое, как апельсин. Под магической оболочкой, окутанной туманом, маяком и угрозой острых камней, открывается реальность, более волшебная, чем любое заклинание.

Бухта Полумесяца имеет ухоженный причал на одном конце и пляж, простирающийся до другого конца. Вдалеке главное здание возвышается в центре древнего соснового леса, как гора из кирпича и камня, доминируя над горизонтом. Оно светится изнутри, свет льётся сквозь огромные свинцовые окна, как маяк. Наполовину замок, наполовину загородный особняк, главное здание академии выглядит, как что-то из тех английских драм, которые обожает Рен, но это здание имеет мощное присутствие. Оно тянется ко мне, притягивая сердце через воду.

Наш паром медленно подходит к причалу, готовясь причалить. Серебристый свет пятнами освещает кампус от уличных фонарей, похожих на полные луны. Круглые шары разливают опалесцирующий свет по булыжниковым дорожкам и дворам, заполненным папоротниками и цветами, отражаясь от сверкающих фонтанов среди гигантских сосен.

Паром причаливает, и я беру Рен за руку, глубоко вдыхаю и присоединяюсь к толпе взволнованных студентов, восхищённых величием Острова Луны.

Мой взгляд возвращается к главному зданию. Два этажа арочных окон, округлые двери, изящные шпили и башни. Поколения Мунтарков прошли через эти двери и смотрели из этих окон, притянутые магией, как и я сейчас. Они стали самыми влиятельными людьми в стране — в мире, и я тоже стану.

— Мы сделали это. — Я сжимаю руку Рен, поднимаясь по широкой, крутой лестнице, ведущей от причала к кампусу, но она не отвечает на мой жест. — Мы здесь.

Я смотрю вверх на струю лунного света, проникающую сквозь облака и освещающую академию. Моё горло сжимается, когда мысли плывут от сестры к Рен и к тому, что принесёт это лето. Единственное, что я знаю наверняка — Остров Луны изменит мою жизнь.

Глава 5. Рен

Я не могу понять, пугает ли меня Остров Луны или вызывает любопытство. Возможно, я просто взволнована. Может, если я повторю себе снова и снова, что я взволнована, это станет самосбывающимся пророчеством. Хотя сейчас только первый день июня, но это Тихоокеанский Северо-Запад, что означает, что, когда солнце садится, температура падает, а Тихий океан всегда холоден и бурен. Поэтому я списываю дрожь в теле на брызги океана и прохладную ночь, когда маленький паром останавливается и швартуется к причалу.

(Я взволнована! Я взволнована! Я взволнована!)

Здесь столько всего, что трудно сосредоточиться, особенно если я начну думать о чувстве, словно магия покалывает под кожей, когда мы, казалось, врезались в барьер из камней и тумана, который окутывает это место.

Неужели обычные люди действительно врезаются в эти «камни»? Это не может быть правильно. Верно?

Я вкладываю свою руку в руку Ли, когда капитан парома говорит нам высаживаться. На лодке с нами около двух десятков других студентов, и кажется, что на трёх других лодках, стоящих в очереди на причал, примерно такое же количество. Мы толкаемся друг друга, пробираясь по доку к большому, серьёзному кирпичному зданию, которое возвышается над полумесяцем бухты. Нам предстоит подняться по множеству ступенек к этому зданию, и я крепко держусь за руку Ли, двигаясь волнообразно вместе с другими детьми.

Я поднимаю взгляд на Ли. Его лицо бесстрастно, что говорит мне о том, насколько сильны эмоции, которые бурлят внутри него. Я знаю, что это тяжело для него — это напоминание о последних днях жизни его сестры должно делать его уязвимым. Я понимаю это. Мои родители часто вспоминаются мне за последние двадцать четыре часа. Я представляю, как они были бы поражены тем, что я здесь. Как сказал дядя Брэд, я думаю, они бы тоже гордились и с нетерпением ждали, что принесет это лето на Острове Луны. Как и Ли, я чувствую себя обманутой из-за утраты — их утраты — нашей утраты.

Как группа, мы поднимаемся по широким, многоуровневым ступеням, и я кусаю губу, чтобы не ахнуть. Вблизи главное здание, которое выглядело мрачно и пугающе с берега, оказывается элегантным. Это три этажа красного кирпича с множеством готических пиков и закругленных башенок (которые я хорошо знаю по обширному чтению романов эпохи Регентства). Камни кремового цвета обрамляют окна и двери нижнего этажа изящными арками. Подобные, но меньшие по размеру каменные здания тянутся по обе стороны от центрального. Везде огромные сосны и множество папоротников. Всё зелёное, что заставляет меня чувствовать себя немного спокойнее, потому что это так типично для Тихоокеанского Северо-Запада. Но самое удивительное на кампусе — это светильники! Большие черные кованые уличные фонари держат огромные шары в форме луны, излучающие серебристо-белый свет полнолуния, образуя ореолы над широкими мощеными тротуарами и маленькими дворами.

— Я не думала, что здесь будет так красиво, — шепчу я Ли.

Он трясёт головой и смотрит на меня, моргая, словно забыл, что держит меня за руку. — Что?

— Я просто сказала, что здесь действительно красиво. Ты в порядке?

Ли кивает и улыбается, но эта улыбка не достигает его глаз.

Мы находимся в небольших группах на большом мощеном участке перед главным зданием. Там пустой подиум, освещённый светом от двух дополнительных больших уличных фонарей в форме луны. Я отпускаю руку Ли, потому что моя вдруг стала потной.

— Ты в порядке? — спрашивает он, и я пожимаю плечами, смущённо улыбаясь, вытирая ладони о свои любимый розовый комбинезон.

— Просто взволнована. — Я повторяю свою внутреннюю мантру, всё ещё пытаясь сделать её реальностью.

Ли и я стоим прямо за пределами светового круга, падающего на подиум. Стараясь не быть слишком очевидной, я оглядываю других студентов, поднимающихся с причала. Там много разговоров, но они приглушённые. Никаких взрывов смеха. Никаких криков. Никаких дружеских хлопков по спине, тычков в плечи — тех вещей, которые парни обычно делают, когда собираются вместе. Любопытно, я пытаюсь посчитать количество студентов, хотя это трудно определить точно из-за большого движения, и всё больше людей продолжают подниматься по ступеням, чтобы смешаться с толпой. Я чувствую облегчение, видя, что никто не выглядит испуганным.