Призраки
(Русская фантастическая проза второй половины XIX века) - Страница 117

По внешнему виду батник еще грязнее болотника. Как и сей последний, он страшится канализации, хотя и не боится морозов, которым весьма редко удается закрывать багну, согреваемую теплым пыхтеньем батника. К сожалению, для последнего есть отдельный бич, а именно: предприимчивые люди вычерпывают багновую грязь для выработки топлива, удобрения полей и огородов и тем крайне тревожат нечистика, который того и гляди очутится без багны; в сухое же лето, когда багна не только подсыхает, но и кое-где горит, полумертвый багник томится на дне своего обиталища и едва переживает время до нового разжижения багны дождями и приточными ручейками.

Как известно, оржавень (оржавина) представляет последыша между болотными топями, к которой не идут за кормом и питьем даже нуждающиеся животные: крайне скудная, жесткая осока да хвощ и желто-железистая вода оржавени вредны и приторны; то же свойство воды не дает возможности ютиться здесь и такой животной мелочи, как лягушки, пиявки, черви, жуки и прочее. Ясно, что оржавень вконец загажена ютящимся здесь оржавеником, который даже не хочет прикрыть срамного обиталища своего; эти мутные пузыри да «сало» (железистые свечи) красноречиво свидетельствуют о наивысшей загаженности оржавени. Каков же должен быть жилец ее? Грязно-рудый, с непомерно толстым животом и тонкими, как стебель хвоща, ногами, с ржавыми прилипами ко всему его покрову, непрестанно рыгающий, оржавеник не может привлечь к себе внимания даже неразборчивых нечистиков; все же живые существа сторонятся и обиталища его. Таким образом, оржавенику весьма редко приходится иметь жертву: животное забегает в оржавень второпях, спасаясь от преследователя-хищника, а человек зайдет разве при ненормальном состоянии. В то время, когда болотник и багник могут зимою, например, обмануть прохожего и проезжего, оржавенику не удается закрыть своего срамного обиталища: если оржавень кое-как закрылась льдом и запорошилась снегом, тот и другой непременно выдадут притон оржавеника своею буро-желтою окраскою.

Оржавеник пока что пользуется большим покоем, чем его помянутые собратья, потому что знойное лето не высушает оржавени, а людям не нужна эта срамная, крайне непроизводительная земля: нечистику остается валяться на дне своего обиталища, наслаиваться прилипами да поддерживать срамную муть оржавени.

На лозников указывают как на родственных помощников приводных нечистиков или как на подростков. Из предыдущего видно, что все эти нечистики живут и действуют порознь и что у них нет потомства; лозники составляют отдельный скоп скорее надводных, чем подводных нечистиков, и притоном их служат густые кусты сплетшегося малорослого лозняка, от цвета которого они воспринимают цвет своего покрова. Сами по себе лозники слишком крохотные бесики, отчасти напоминающие шешек, подобно им игривые и не имеют в виду погубить той жертвы, которую запутывают в кусте лозы, в корнях ее или заставляют проваливаться в скрытое оконце топи. Все это делается не как сатанинская напасть, а как игра, шутка, после которой они подают и помощь, пододвигая жертве куст не отонувшей лозы, тростник, аир и прочее. Если и при такой помощи жертва не спаслась, так ее подхватил обитающий здесь крупный нечистик — водяной, болотник багник, — которым лозники не намерены были подслуживаться.

Какое именно значение имеют лозники в бесовском мире, трудно определить; следует догадываться, что эти нечистики загнаны сюда и прикованы к месту за неимением для них подходящей деятельности. Ввиду же почти безусловной безвредности лозников, их ничтожного облика, громовые стрелы разят их лишь попутно. У лозников остается одна опасность, о которой они, однако, совершенно не помышляют: это — осушение места под их обиталищем и чрез то уничтожение лозовых кустов, с ростом которых соединено бытие лозников; последние в сем случае гибнут целым скопом навсегда и бесследно.

Причисляя русалок к человекоподобным нечистикам, необходимо предварить, что они, во-первых, не имеют страшных обликов своих собратий, а во-вторых — происхождение их не демоническое, сравнительно позднейшее, притонное место — чистая вода, где независимо от сего ютится тот или другой водяник. В более подробном развитии упомянутых особенностей прежде всего следует сказать, что русалки — существа исключительно женского пола, вечно юные красавицы с чарующим и обаятельным обликом; они есть или выродки людских дочерей, или дочери, проклятые родителями еще в материнской утробе, умершие не окрещенными, загубленные своими матерями вскоре после рождения, непременно в воде, или же молодые утопленницы, покончившие жизнь самоубийством. Как ни различны возрасты этих жертв людской небрежности, злобы, насилия, личного малодушия, в состоянии русалок они объединяются, так что каждая из них представляет существо в пору наилучшего развития девичества, и только опытный глаз улавливает между ними рознь возрастов при жизни, крещеных особей. Последнее сказывается едва заметным оттенком креста меж персей, что можно наблюдать на расстоянии девяти шагов от русалки.

Русалки имеют ласковые голубые глаза, которыми, между прочим, так удачно приманивают жертву; но после поимки ее те же глаза остаются стекловидными и неподвижными, как у мертвеца. По нежному, почти прозрачному телу их рассыпаются волнистые волосы русого цвета, идущие от маленькой головы до колен; у отдельных русалок эти волосы скорее похожи на пряди зеленой тонкой осоки.

Вечно веселые, игривые хохотуньи, русалки не расстаются со своим водовместилищем и живут здесь в хрустальных домах, под присмотром русальской царицы, обыкновенно поставляемой местным водяником. В заурядное время русалки могут оставаться вне воды столько времени, сколько то потребно для осушения их тела и волос от мокроты, после чего они могут немедленно погибнуть в мучительной истоме. Вследствие сего русалки лишь изредка, на короткие сроки, всплывают на поверхность воды, присаживаются на подводный камень, на берег, чтобы заманить жертву, или стряхнуть тягость воды, обыкновенно удерживаемой пышными их волосами. Кстати: какова тяжесть выдерживаемой русалкою воды, можно отчасти заключить из того, что расчесыванием своих мокрых волос в течение, например, часа она может извлечь столько воды, что ее достаточно будет для затопления целой деревни…

В русальную неделю (восьмую по Пасхе) русалки выпускаются на сушу на более продолжительные сроки, причем устраняется помянутая опасность погибнуть на суше. Они безбоязненно и весело размещаются на берегу водовместилища, даже уходят в ближайшие рощи, на луга и поля, взбираются на деревья, чтобы покачаться на сучьях и верхушках их. Всем этим русалки освежают памятование о покинутой земле и о людях, между которыми они не преминут уловить и жертву. Последнее достигается, между прочим, так: обольстительницы кувыркаются, играют, ведут беговые игры, хороводы, пляшут, хохочут, поют песни и приманчивыми движениями зовут к себе случайного зрителя. Если он поддастся зову и подойдет к русалкам или же остановится в оцепенении, они скопом обступают жертву, жмут ее в объятиях, щекочут до смерти, причем, слыша веселый хохот и песни, никто не подает помощи, не решится подозревать опасности там, где идет игривое веселье молодежи. Единственным возможным средством спасения от русалок служит укол хотя бы одной из них иголкою или булавкою, которые необходимо иметь при себе и наготове: тогда весь скоп русалок с воплем кидается в воду, где еще долго раздаются голоса их. Однако, и при такой предосторожности, лучше всего избегать в русальную неделю приводных мест, не купаться, не колотить белья и не ловить рыбы.

Когда жертва заполучена, русалки уносят ее в свое обиталище и здесь окружают самыми нежными заботами: в жертве — женщине они видят возможную супругу своего властелина — водяника, новую подругу себе, а в мужчине, особенно когда последний молод и красив, — возможного любовника одной из них. Разумеется, больше других ухаживает за погибшим та русалка, которой он пришелся по нраву. Эта заботливость об избраннике доходит до мелочей: русалка чешет голову его, трет тело, отгоняет водных животных, убирает ложе лучшими водорослями, а в русальную неделю выводит его вместе со своим скопом на сушу, даже позволяет заглянуть в родственный дом и на людей, чтобы сколько-нибудь ослабить скорбь по земной жизни. Остальные жертвы остаются без внимания: русалки позволяют ракам и насекомым уродовать их тело, а если жертва оказалась почему-либо несимпатичною, они выталкивают труп на поверхность воды, к берегу.