Призраки в смокингах. Лубянка против американских дипломатов-шпионов - Страница 13

Все эти черты, естественно, не минуют тех американцев, которые связывают свою судьбу с Центральным разведывательным управлением, хотя они и вынуждены подчинять свою жизнь на этом этапе требованиям административно-бюрократического аппарата и соответственно приспосабливать к ним свои устремления и наклонности.

«ЦРУ отдает предпочтение людям активным, обаятельным, компанейским, которые умеют подчиняться, не склонны углубляться в интеллектуальные раздумья и видят мир в черно-белом изображении. Принятые в ЦРУ правила отбора кадров наряду с определенными достоинствами имеют и свои отрицательные стороны. При таком подходе за бортом оказываются люди, способные видеть перспективу, улавливать тонкости и нюансы, склонные прежде думать, а потом делать, имеющие определенные принципы, которыми они не поступятся, даже если на них будет оказано давление». Так утверждает в своей книге «Смерть и ложь» бывший сотрудник Центрального разведуправления Ральф Макгихи.

Американские разведчики – это государственные служащие, призванные действовать в строгом соответствии с уставными положениями гражданской службы. Закон о гражданской службе, принятый конгрессом США в 1983 году, в частности, обязывает американских госслужащих «руководствоваться высокими моральными принципами и ставить интересы страны выше интересов любого лица, партии или правительственных учреждений; соблюдать законы и регламентирующие постановления руководящих органов США и не принимать участия в подрыве конституционных основ государства; работать с полной отдачей сил полный рабочий день; не пользоваться в личных целях имеющейся в его распоряжении секретной информацией; бороться с коррупцией». Жизнь, однако, оказывается гораздо сложнее благих пожеланий, и в реальности происходят нарушения тех или иных требований закона о гражданской службе. Их немало, и они ведут к неизбежным разбирательствам и наказаниям провинившихся лиц. И тем не менее, немало сотрудников ЦРУ допускают различные нарушения и компрометирующие их проступки, идут на прямой разрыв с американской разведкой.

Для одних – это идейные или нравственные соображения, невыносимость принятых в ЦРУ «культа разведки», «права на ложь», «двойной морали», участия в незаконных или сомнительных, по их мнению, тайных операциях, вмешательства во внутренние дела других государств. Для других служба в разведке – это конфликт с их личными амбициями. Они не приемлют требований секретности, отказываются от процедуры проверки на «детекторе лжи». Для третьих невыносима атмосфера подозрительности, процветавшая в ЦРУ в прошлые годы и проявляющаяся и теперь. Есть, конечно, и другие причины и мотивы.

В большинстве своем сотрудники ЦРУ – это люди со средним (по американским меркам) достатком, зарплата – основной источник их дохода. На состояние и капиталы родителей, других близких родственников они могут рассчитывать только в порядке наследования. Даже если они делают выгодную партию, богатство жены им не принадлежит в силу раздельных прав на собственность. Работа в разведке, когда-то овеянная романтикой и считавшаяся престижной, вовсе не относится к какой-то исключительной в материальном смысле категории. Кастовость и снобизм отходят в прошлое. Многие профессии стали гораздо прибыльнее.

Получаемое денежное содержание, другие льготы, солидная пенсия по завершении службы позволяют разведчику вести материально безбедный образ жизни, иметь хорошее жилье в престижном районе Вашингтона, одну-две автомашины, все необходимое в быту, обеспечивать здоровье и благополучие семьи и свое собственное, не беспокоиться о старости. Как государственный служащий, сотрудник разведки не имеет права заниматься бизнесом и другой приносящей доход деятельностью, но ему не возбраняется иметь акции и иные ценные бумаги. Впрочем, искушения достаточно велики – американскому разведчику хочется иметь собственный дом и земельный участок (а это сотни тысяч долларов), более престижную автомашину, самые совершенные марки бытовой техники, выходить без потерь из довольно обременительной системы налогового бремени, менее болезненно разделываться с долгами в условиях господствующей в стране «жизни в кредит», обеспечивать учебу детей в лучших учебных заведениях и тому подобное.

И дело не в том, что тот или иной американец – стяжатель и хапуга. Просто он с самого детства приучен именно к такому складу жизни. Он умеет считать деньги, отчетливо сознает, что в современном американском обществе это, пожалуй, единственная реальная сила. Вот как раз по этим причинам многих сотрудников ЦРУ привлекала работа в нашей стране, где существовали дополнительные льготы «за тяжелые условия», выплачивалось крупное вознаграждение за успешно проведенные операции.

Социальное положение, которое в основном отражается в отношении к собственности и в соответствующей идеологии, отнюдь не безразлично для Лэнгли. Именно по этим основаниям отдается предпочтение представителям среднего класса. Управление стремится держаться, так сказать, на равном удалении от «левых» и «правых». Левые радикалы, лица, связанные с социалистическими организациями, компартией, выходцы из необеспеченных слоев населения (не говоря уже о безработных), правые экстремисты фашиствующего толка в разведку (как и в другие государственные учреждения) не допускаются. В этом контексте рассматривается и вопрос о политических воззрениях.

В пятидесятых-шестидесятых годах в картотеках Федерального бюро расследований, активно участвующего в проверке кадров разведки, содержались сведения на 112 миллионов американцев, отнесенных к категории «неблагонадежных» и «инакомыслящих». Открытая «охота на ведьм» с целью поиска «скрытых коммунистов» (как, скажем, во времена пресловутого сенатора Маккарти), затронувшая в немалой степени Центральное разведывательное управление, в сегодняшних США не просматривается, но, во-первых, все эти кампании «чисток» уже сделали свое дело, а во-вторых, жесткий отбор по политическим мотивам производится и поныне – в завуалированной, но не менее эффективной форме. Впрочем, с начала девяностых годов по ЦРУ прошла очередная волна чисток, вызванных известным «делом Эймса», ответственного сотрудника управления, обвиняемого в шпионаже в пользу нашей страны.

Факты разрыва сотрудников разведки с Центральным разведывательным управлением по «моральным причинам», многочисленные случаи шпионского сотрудничества с иностранными спецслужбами, вызванные разными мотивами (свыше ста двадцати за пятидесятилетнюю историю ЦРУ), – все это наносит серьезный удар по репутации разведки. Давно уже развеян миф о «непогрешимости» ЦРУ.

В США существуют и успешно действуют немало стереотипов, формируемых пропагандой, да и самим укладом жизни, в том числе в области политики. Вот некоторые из них: «красный – значит, плохой», «советская угроза», а ныне – «опасности, исходящие от России», «рука Москвы», «лидерство США в мире – полезная необходимость» и другие – всего не перечислить. Эти стереотипы фигурируют при наборе кадров в ЦРУ, в деятельности и повседневном поведении разведчиков. Впрочем, кое-какие из них, как, например, «неприкосновенность частной жизни», в результате соответствующей «закалки» в спецслужбах отбрасываются или претерпевают изменения. Сотрудник разведки воспринимает права граждан (не только иностранцев, но и американцев) через призму разведывательно-карательного механизма, частицей которого сам становится.

О проявлениях подобного двойного стандарта свидетельствует мнение известного американского публициста Дэвида Уайза: «На протяжении приблизительно четырех десятилетий и семи администраций правительственные разведывательные и полицейские службы нарушали законы и насиловали конституцию. Правительство использовало против народа следующие методы: подслушивание телефонных разговоров, обыски со взломом в отсутствие хозяев и незаконные изъятия, вскрытие писем, перехват телеграмм, визуальное наблюдение, тайные провокации, широкое использование доносчиков, составление списков подозрительных лиц». Можно добавить к этому многочисленные вскрытые в ходе расследования деятельности ЦРУ конгрессом США факты использования вредных для здоровья людей средств и методов в отношении американцев в самих Соединенных Штатах.