Призраки стекла (ЛП) - Страница 3

— Я рада, что ты здесь, — сказала она, ее самообладание пошатнулось. — Сломанная шея. Ты можешь себе представить? После всего, с чем боролся твой дед, так умереть.

— Тебе давно пора было вернуться домой, — проворчала тетя Адель из-за моего плеча, и я повернулась, чтобы увидеть ее, появившуюся из передней гостиной в плаще и огромной садовой шляпе. Она бросилась вперед и крепко обняла меня, а затем уставилась на мое лицо, словно ожидая, что на нем будут выгравированы все перемены моей жизни.

Ее сестра-близнец, тетя Роза, подкатила свое кресло поближе и одобрительно поцеловала тыльную сторону моей руки, ее волосы, похожие на вату, блестели в солнечном свете. Она выглядела крепкой, несмотря на недавно перенесенный инсульт, и смотрела на меня сияющими глазами.

— Я знала, что ты придешь, Уитни Дарлинг. Мне это приснилось.

Я наклонилась, чтобы обнять ее, испытывая чувство вины за то, что прошло так много времени.

Похлопывание по плечу заставило меня обернуться.

— Я так рада, что ты здесь. — Моя старшая сестра Эддисон радостно смотрела на меня. Мое сердце подпрыгнуло. Она была так похожа на Сета, что у меня перехватило дыхание. Только Эдди унаследовала цвет волос нашей матери. Ее изящный носик был более тонким, а голубые глаза сияли, контрастируя с медовыми светлыми волосами, рассыпавшимися мягкими локонами по плечам. Она была воплощенным изяществом. Внутри и снаружи. И как же я по ней скучала.

Она притянула меня к себе.

Ошеломленная, я отступила назад и уставилась на ее живот, обтянутый джемпером, не в силах подобрать слова.

— Я собиралась рассказать тебе, — произнесла она.

Адель скрестила руки.

— Сейчас с ней не очень-то погуляешь по парку.

Роза повернулась и снова взяла меня за руку.

— У нее будет девочка. С девочками все просто.

Адель фыркнула.

— С тобой было просто.

— Эдди, — сказала я. — Ты должна была хотя бы позвонить мне. Какой срок? Ты огромная.

Она закатила глаза.

— Спасибо, ты тоже отлично выглядишь.

— Я только имела в виду…

— Она знает, что ты имела в виду, — хмыкнула Адель.

— Сегодня восемь месяцев, — сказала Роза.

Потрясенная и отчаянно нуждающаяся в стакане воды, я направилась на кухню.

— Ничего, если…

— Господи, девочка просит разрешения воспользоваться собственной кухней. — Адель прошла мимо, пригласив всех следовать за собой. — У нас есть выпечка и кофе.

Эддисон обхватила меня за плечи.

— Я знаю, что ты имела в виду, Уит, — сказала она. — Я рада, что ты вернулась.

— Это всего на пару дней, — сказала я.

Эддисон крепче прижалась ко мне, но больше ничего не сказала.

Несколько часов спустя я стояла в дверях своей спальни. Позднее полуденное солнце заливало комнату золотым светом. В воздухе витал аромат ванили и жасмина.

На оштукатуренных стенах цвета слоновой кости, покрытых лепниной, висели большие картины в богатых рамках с изображением цветов, океана и неба. Бледный шерстяной ковер уютно укрывал полы из натуральной сосны. На окнах висели бело-голубые портьеры в стиле шинуазри, которые подходили к балдахину на моей старинной кровати.

Эддисон сидела на одеяле и смотрела на меня. Моя сестра, которой оставалось несколько недель до родов, выглядела такой красивой и довольной собой, какой я ее никогда не видела. Только теперь в ней было что-то более спокойное. Она стала сдержаннее, как будто жизнь настолько сбила ее с толку, что заставила следить за своими действиями. Я полагала, что потеря мужа может так подействовать на человека.

— Ребенок не от Калеба, — сказала она прямо.

— Хорошо. От кого же тогда? — спросила я, подсчитав в уме. Калеб скончался в декабре прошлого года. Он упал, когда вешал рождественские гирлянды на задней стене дома. Мой желудок скрутило при этой мысли. Какой жестокий способ умереть. — Срок восемь месяцев, значит…

— Фрэнсис.

Я сдержала вздох. Меня не было слишком долго.

— Лучший друг Калеба, Фрэнсис?

— Не говори так, — покраснела она. — Это сложно.

Я перебралась на кровать и села рядом с ней.

— Очевидно.

— После несчастного случая с Калебом он не отходил от меня ни на шаг, — сказала Эддисон. — Он ворвался в парадную дверь в ту ночь, когда это случилось, прошел через весь дом к тому месту, где я сидела на террасе. Взял меня на руки и прижал к своей груди. Я так сильно плакала, что думала, что умру. Но Фрэнсис удержал меня. — Ее глаза заблестели. — С тех пор он со мной.

— Я рада, — прошептала я, и мое мнение сразу же смягчилось. Фрэнсис был рядом, когда моя сестра больше всего нуждалась в ком-то. И это было больше, чем я могла сказать.

— Перси его любит, — искренне продолжала она. — Он ветеринар, и Перси постоянно приносит ему то одно, то другое раненое животное. Он такой нежный. И добрый. Фрэнсис… — ее голос прервался.

Я опустила взгляд, не в силах остановить слезу, медленно сползающую по щеке.

— Я никогда не винила тебя, — сказала Эддисон. — За то, что ты не приехала на похороны Калеба. Это было слишком скоро после Сета. Я знала, что ты не сможешь справиться с этим.

Ее слова, хотя и звучали как сострадание, больно ранили. Я потеряла своего близнеца из-за проклятия. Но она потеряла брата. А потом и мужа.

Я сжала ее руку.

За дверью раздался грохот, который испугал нас обеих. Я встала и выглянула в коридор. Одна из нескольких позолоченных рам, в каждой из которых висели семейные свадебные портреты, упала на пол. Я опустилась на колени и осторожно перевернула ее, проследив взглядом за крошечной трещиной, расколовшейся по центру защитного стекла. Со старой черно-белой фотографии на меня смотрели Уильям и Джулия Дарлинг, красивые и неподвижные, как и подобает светским львам Лоукантри.

Мама подошла, потом остановилась, как будто вид меня дома застал ее врасплох.

— Ой, эта рама все время падает. — Она взяла у меня из рук тяжелый предмет и аккуратно прислонила его к стене. — Я попрошу Фрэнсиса заменить заднюю часть. Она стареет. — Она вошла в мою комнату, жестом пригласив меня следовать за собой, подошла к кровати и положила одну из распухших лодыжек Эддисон себе на колени, массируя ее натренированными пальцами. — Ты собрала довольно большую сумку для двухдневной поездки.

Я пожала плечами.

— Я взяла всего понемногу. Вы же знаете, как переменчива бывает погода в это время года.

На стене тикали часы из слоновой кости.

Я присела на край матраса рядом с ними, и мои пальцы коснулись знакомого старого одеяла. Я указала на живот сестры.

— Есть ли еще какие-нибудь сюрпризы, о которых мне следует знать?

Перси влетел в спальню, все еще в маске для Хэллоуина и накидке из пляжного полотенца. Он застенчиво посмотрел на меня, а затем переключил свое внимание на маму.

— Фрэнсис говорит, что ужин готов. Он накрывает на стол.

Эддисон поцеловала маленького Перси в макушку, стараясь не задеть маску.

— Спасибо, сэр. Скажи ему, что мы скоро спустимся.

Мой племянник кивнул и вылетел обратно из комнаты.

— Он стал большим, — сказала я.

— Никогда не замечаешь, как быстро идет время. — Мама поджала губы и крепко обняла меня, а затем направилась к двери. — Давай, Эдди, дай сестре время освежиться к ужину, — она пристально посмотрела на меня. — Адель любит, когда все рассаживаются в пять часов.

— Я помню, — сказала я.

Эддисон остановилась, когда они вышли в коридор.

— Есть еще одна вещь, которую ты должна знать. Об Эфраиме.

Я подняла руку и умоляюще посмотрела на нее.

— Пожалуйста. Не сейчас.

Она мягко улыбнулась и кивнула.

— Увидимся внизу.

Я рухнула обратно на подушки, прислушиваясь к удаляющимся шагам, и зажмурила глаза.

Эфраим.

Все мое тело ожило при звуке его имени. Я попыталась сосредоточиться, не обращая внимания на то, что у меня все внутри сжалось от воспоминаний о его глубоком голосе, наполненном едва сдерживаемыми эмоциями. Мы только что сдались. Страсти. Одержимости.