Призраки и пулеметы (сборник) - Страница 19

– Не слишком устрашающе, капитан.

– Мы будем внушать страх не словами, а деяниями, – вернувшись на мостик, он с помощью штурвала развернул корабль к зеву подсвеченного прожекторами субмарины подводного коридора, за которым простирался безбрежный океан.

– Что ж, вам виднее, капитан. Но как бы англичане не устроили нам на выходе горячий прием, – с тревогой покачал головой старший помощник.

– А я сейчас как раз в настроении. Ну что, мистер Свен, готовы испытать таран?

Спровоцированное взрывами извержение, амплитуда которого все увеличивалась с каждым новым подземным толчком, застигла британские войска врасплох.

– Что происходит? – на мостике заступившего на ночную вахту двухпалубника «Непокоренный» раздался требовательный вопрос капитана.

– Кажется, вулкан проснулся, сэр, – отозвался дежурный, не отводя тревожного взгляда от стекла обзорного иллюминатора.

– Тьфу ты дьявол, – негромко выругался капитан, поднося к глазам бинокль. – Этот треклятый клочок земли продолжает преподносить сюрпризы. Возможно установить причину? Есть новости от гарнизона?

– Похоже, что так, сэр. Никак нет, сэр.

Тяжело выдохнув, капитан тихо выругался в напомаженные усы.

– Передайте остальным, пусть отойдут на безопасное расстояние. Еще не хватало, чтобы нас всех потопило. И снарядите дополнительную команду на берег. Пора подстегнуть рвение сухопутных отделений – не вечно же здесь торчать.

– Так точно, сэр, – поднеся к уху «ракушку» внутренней связи, дежурный завертел жужжащую ручку соединенного с ней проводом аппарата.

– Час от часу не легче, – вздохнул капитан, уходя с мостика. Огромные линейные крейсеры неторопливо разворачивались под градом камней, которыми продолжал плеваться разошедшийся вулкан, словно сонные гиганты, потревоженные насекомыми.

Неожиданно один из кораблей вздрогнул от чудовищного толчка, словно гигантская рука ударила его снизу, и начал опасно крениться на бок. В воду горохом посыпались моряки, бывшие в этот момент на палубе.

– Что еще?! – взревел капитан, выскакивая на обзорную надстройку.

– «Удача» идет ко дну, сэр! – спешащий следом вахтенный испуганно доложил то, что и так было уже очевидно.

– Вижу! Какого черта?

– Может, подводные рифы…

– Мы прозондировали дно вокруг острова вдоль и поперек! – капитан с досадой хватил кулаком по палубному ограждению.

– Тогда это один из вулканических камней.

– Но на палубе нет пожара…

– Смотрите! Там! – повернувшись на чей-то вопль, капитан устремил взор в указанном направлении, наблюдая, как рядом с кренящимся кораблем на волнующейся морской поверхности, подсвечиваемой фосфоресцирующим свечением непонятного происхождения, на миг показался крупный темный объект, формой напоминавший спинной плавник морского животного.

– Блуждающий риф!

– Кит!

– Чудовище! Морской Дьявол пришел за нами! – в суеверном ужасе возопил кто-то из моряков.

– Отставить разговоры! Это обломки и блики на воде! – стиснув ограждение обзорной палубы так, что побелели костяшки, капитан поборол внутреннее волнение, подогретое суеверием команды, и скомандовал: – Шлюпки на воду! Скорее, помогите им! И передайте остальным, пусть пошевеливаются. Не хватало еще оставить здесь половину флота!

Спасательная операция с поврежденного крейсера, которому изменила удача, и перегруппировка флотилии, торопливо менявшей боевой порядок, сопровождались громоподобным рокотом бушевавшей стихии. На берегу в раздробленных порядках сгрудился перепуганный гарнизон, покинувший лагерь, спешно эвакуируемый непрекращающимся потоком шлюпок и легких катеров, курсирующих от кораблей к берегу. Коптящие автоматоны, поминутно увязающие в песке, неповоротливой вереницей шагали к омываемой волнами аппарели и медленно поднимались на грузовой бот. Механик одного из железных чудовищ замешкался, автоматон опрокинулся, и техники пытались втащить его металлическую тушу в отсек с помощью многочисленных тросов, подгоняя друг друга криками. Остров Нублар сотрясался в последней предсмертной агонии, окропляемый лавой, струившейся пульсирующими толчками по бугристой спине вулкана, словно кровь из раны. В суете и спешке никто больше не думал о плавнике и необъяснимом свечении, сопровождавшем внезапное крушение военного судна.

Бегство британских войск шло полным ходом, когда в рассветных сумерках показалась алая верхушка солнца, на пути к которой растворилось таинственное свечение, испускаемое подводным судном, направляющимся за горизонт. Туда, где отчаянного беглеца ожидало бесконечное море, свобода и неизведанная дорога длиною в двадцать тысяч лье под водой.

Март 2013

Самсоныч. Так его зовут. Так шутливо звал его русский дедушка, и прозвище это прилипло, заменило собой имя, данное родителями.

Под сорок, лысоват, брюшко любителя эля, одышка, блуждающая улыбка. Джентльмен? Нет, что вы, просто эдакий мечтатель, не растерявший способности любить и прощать. Душечка. Обожает яблоки. Патологически. Вся его жизнь делится на два через раз периода: весна и прочая серость.

И вот – мечтал? получи! – цветение, ежегодный процесс. Ароматно и белым-бело в чужом парке. Самсоныч стоит, украдкой протягивая ладони к лепесткам. Пальчики зудят, чешутся, подрагивают от напряжения – и вырывается из-под ногтей струйка золотистых искр, вьется разнотонной змейкой, шипит, удавкой обвивает кору, душит дерево – и лепестки опадают. Самсоныч возбужден, пот проступил на лбу, стереть бы батистовым платочком, а то каплет… А вот нету, нечем. И вместо опавшего цвета спелые плоды уже. Краснобокие, с зеленцой. Хотел – возьми. Маг срывает, смачно хрустит, доволен: как же, столько ждал!..

Рычанье, слюнявый оскал.

– Рви! Кусай! – кричат.

Парк с белыми статуями, прудиками и фонтанами чужой, на свой-то не скопил, дурак… еще не старый, нет. Клыканов спустили, сволочи, здоровенных догов. Мол, ходят тут всякие, мажут, понимаешь, лучше бы на завод шли – паровозы собирать, у станка годы простаивать, ожидая новых луддитов или пенсии по инвалидности…

– Грызи! Не жалей голодранца!

Самсоныч кряхтит, давя каблуками прошлогоднюю листву. Надувая щеки, лезет через кованый забор. Утробно рыча, разъяренный клыкан хватает аккурат за полу смокинга с атласными лацканами, ни разу не познавшими сигарного пепла. Повиснув и дернувшись всем мускулистым телом, рвет.

Вот ведь… яблочек поел.

Пахнет… нитками? иголками? швеями-мотористками?

Самсоныч хихикает над собственной шуткой. Несказанной, конечно, ведь как можно? Хозяин atelier, поставивший свою пошивочную вровень с мастерской живописца, глядит недобро, оглаживает длинный ус, а затем, прикусив его, цедит:

– Чего надо?

– Мне бы… я…

– Чего?!

– Смокинг, добрый человек. Нужен мне, вот…

– А это есть? А хватит? На одежонку? – хозяин трет холеными пальчиками, интересуясь наличием денег.

Самсоныч кивает: есть. Правда, очень немного, но и не пусто. Он вздыхает, расстроен: незапланированная трата, а ведь опять выгнали с работы, и великодушная миссис Джонсон – вздорная старуха, похожая на обезьянку, – требует аренду за три месяца вперед…

– Ну? – хозяин atelier переминается на месте.

И вот гроши клиента скормлены механическому денежному ящику «Гледхилл и сыновья». Взамен бесконечно рыжая девица-ирландка приносит смокинг.

Самсоныч меряет:

– Жмет. В плечах узковат. Другой бы…

– Чего?!

Детишки в восторге: визжат, размахивают руками, переговариваясь и обсуждая очередное чудище или техническую новинку. Безногий калека-ветеран счастлив тем юродивым самодовольством, когда ничего не надо. Он кормится с подачек. Сел на бордюрный камень у края брусчатки, культи спрятал, чтобы не пугать малышню, и давай себе выдувать из щербатого рта иллюзии. Как зовут? Майкл?.. Бери, не стесняйся, Майки, дракона. Нравится, да? Джимми? Помню, помню, вчера приходил. А сегодня тебе нужен дирижабль, угадал? Ну, если танк вчера… И чтобы летал? Не проблема, как птичка будет, разве что без крыльев. Оп!