Призрак смерти (СИ) - Страница 10
- Пожалуйста… - шепнула я, почти уверенная в силе своего обаяния. Кто знает, может, и я теперь способна использовать тайную магию? Эдвард выглядел колеблющимся, не отрывая от меня взгляда. Черный зрачок почти закрыл радужку, выдавая сильную жажду, а бледный язык прошелся по тонким губам.
- В последний раз, - надавила я ласково, расстегнув вторую пуговицу и дотронувшись до кожи его груди, отчего внезапно меня накрыло возбуждением, несмотря на напряженное противостояние момента. – Ты еще можешь выполнить условия договора, незачем причинять боль. Моя кровь так сладка, ты говорил, что не пробовал ранее ничего подобного, что это неземное удовольствие. Разве ты не хочешь вкусить ее еще раз? Мы можем принести друг другу наслаждение вместо страха. Ты ведь в глубине души не монстр, я знаю это. Займись со мной любовью. Заставь меня добровольно отдать тебе непревзойденную чистую кровь, всю до последней капли, Эдвард…
Дыхание его участилось. Рискуя, я приподнялась, доверчиво целуя вампира в подбородок и одолевая еще одну пуговицу, после чего, распахнув рубашку, добралась до джинсов. Я победила. Пальцы Эдварда разжались, выпуская шнур, и я незаметно, но с отвращением, сбросила опасный предмет с кровати, вытягивая кожаный ремень из петелек и отправляя его к шнуру – в целях собственной безопасности. Губы мои блуждали по холодной груди, отвлекая, и Эдвард, казалось, не замечал хитрых манипуляций, полностью попав под мое влияние.
Решительно он сбросил рубашку с плеч, помог мне разобраться с остальной одеждой и забрался под одеяло. Мы замерли, глядя друг другу в глаза, колеблясь и не доверяя. Правая ладонь Эдварда скользнула вдоль моей щеки, нежность прикосновения покорила, заставила забыть, что передо мной убийца. Выражение лица вампира отражало смесь противоречивых эмоций, но перевесила сексуальная жажда: закрыв глаза, мужчина припал к моим губам в мягком, трогательном поцелуе, в котором нельзя было заподозрить фальши. Я приоткрыла рот, впуская холодный влажный язык, практически впадая в транс от вкуса вампирской слюны, одурманивающей разум и полностью подчиняющей своей воле. Должно быть, вампир намеренно делал это, преследуя свою цель. И я, все еще оставаясь человеком, не могла противодействовать нарастающему расслаблению и взрывному возбуждению, охватывающему тело.
Вскоре мы оба извивались, как две сплетенные в экстазе змеи, трясь друг об друга, хаотично целуя и облизывая каждый уголок, сминая в исступленном вожделении, агрессивно пытаясь взять верх, проникнуть буквально под кожу и стать единым целым. На этот раз мы оба действовали как опытные любовники, исчез мой страх и вчерашняя невинная скованность. Я предавалась ласке с не меньшим энтузиазмом, чем Эдвард, исследуя неизученные до сих пор места, словно искушенная и бывалая шлюха. И полные наслаждения стоны мужчины, которых мне удалось добиться, были наградой стараниям.
Он ворвался в меня резко, без предупреждения, когда я почти довела его до пика ртом, облизывая, словно голодное животное. Внезапно я оказалась лежащей на спине, с раздвинутыми ногами и распятыми руками, и свихнувшийся от страсти Эдвард жестко двигался, задыхаясь в экстазе. Я пискнула от короткой боли, и Эдвард коварно усмехнулся, шепча в мое лицо:
- Сегодня никакой анестезии, детка. Все по-настоящему.
Новые ощущения настигли меня: тугая наполненность, интенсивное рельефное трение, уверенное движение, достигающее приятной точки. Реакция не заставила себя ждать, лавинообразный оргазм накрыл с головой. Вчера я летала в облаке легкого как перышко, неземного блаженства. Сегодня оно ударило в меня как локомотив, по-человечески естественно, по-вампирски сильно. Беспрецедентно и первобытно. Еще не стихла пульсация моего лона, а я уже хотела повторить это.
А Эдвард уже иссушал свой любимый сосуд, со стоном присосавшись к моей шее и даже не скрывая, насколько ему хорошо. Его мускулистое тело дрожало в испытываемом восторге, ноги поменяли положение, зажав меня с двух сторон, только руки мои были свободны.
Я подождала пару секунд нарастающей слабости, целясь в вампирское горло. Оргазм продолжал еще бушевать, сбивая меня с толку, но я не собиралась пропустить момент, когда станет поздно. Но стоило приподнять голову, как чертов вампир схватил меня за волосы и с рычанием опустил ее обратно, пригвоздив к подушке. Не было в этом жести ни жалости, ни нежности, жажда крови захватила его целиком, и он, несмотря на подаренное ему удовольствие, безупречно помнил о главной цели.
- Нет! – прохрипела я, впадая в панику, когда онемение захватило руки и ноги, продолжая безудержно нарастать, а слабость оставляла все меньше шансов на спасение. Страх вышел на первый план, черпая в нем силы, я забарахталась, как приколотая иголкой к подушечке еще живая стрекоза, но вампир был слишком сильный, абсолютно непобедимый. Ужас надвигающейся неизбежной смерти затопил мой разум, отравил мысли как ядовитая разъедающая кислота. И в то же мгновение давление на шею исчезло, с гневным стоном разочарованного охотника Эдвард отцепился от меня, алая кровь, которую он с отвращением сплюнул, заляпала мое лицо, волосы и подушку. Страх, пропитавший мои вены, превратил непревзойденный прекрасный напиток в непригодный яд…
Несколько мгновений мы, тяжело дыша, с ненавистью смотрели друг на друга. А затем твердые пальцы сомкнулись на моем горле, сдавливая его в кольцо; окровавленные губы, бешеный алый взгляд и исказившая черты злость превратили мужчину передо мной в вылитый ночной кошмар – тот самый призрак смерти этой больницы, о котором ходят легенды много десятилетий. Пискнув, я вцепилась в жестокие руки, напрасно пытаясь их отнять.
Воздух не поступал, тело конвульсивно задергалось, прижатое сильным накачанным телом. Глаза выкатились из орбит, а ногти бессмысленно царапали безжалостные руки. Жилы на шее Эдварда напряглись, и он усилил хватку, когда я беспомощно заколотила его по лицу в последней безнадежной попытке спастись от удушения. Мир стал неуклонно темнеть. Последнее, что я запомнила перед смертью, это выражение бешеной решимости в красных глазах и подрагивающие в неистовом усилии блестящие от крови губы, обнажившие сцепленные зубы.
Призрак смерти. Эпилог
Эпиложек
Когда я очнулась, вокруг было темно, хоть глаз выколи. Пахло сырой землей, деревянным распилом, пластиком и… бархатом, кажется. Нюх был острый, я отличала малейшие нюансы ароматов, несмотря на то, что воздуха катастрофически не хватало, как в запечатанной наглухо старой и душной бочке.
Ощупывая кровать, я слишком быстро наткнулась на стенку тесной коробочки, в которой лежала, обитой тем самым бархатом. Когда подняла задрожавшие руки вверх, наткнулась на потолок. И тогда я закричала: сначала жалко и беспомощно, хрипло и безнадежно, испуганно. Но постепенно набирая силу, по мере того как ужас во мне рос. Я находилась в гробу! Я была похоронена под землей! Но я еще, мать вашу, была жива!
- Помогите!!! – взывала я, колотя в крышку гроба, исцарапывая бархат на лоскутки, кашляя от попадавших в рот ошметков ткани и дерева. Сначала действовала инстинктивно, в истерике. Затем, обнаружив в ногтях способность победить древесину, драла ее истово и целенаправленно, не зная счета времени и передышки. Отключалась лишь иногда, когда приходила пора изможденно поспать…
Все было кончено, когда я наткнулась на цельнометаллический лист. В отчаянии я ударила по нему кулаком, ненавидя того, кто похоронил меня в сверхпрочном гробу! И зарыдала, оплакивая потерянный шанс к жизни, готовясь медленно умереть в одинокой и мрачной глубине, от голода и жажды, мучительно и страшно, хуже не придумаешь.