Призрак смерти (СИ) - Страница 1

Призрак смерти. Глава 1

Мне снился сон: открылась дверь, по палате разлился свет. Лишь на мгновение. Вновь сомкнулся ночной сумрак, лишь приборы слабо и чуть хаотично считывали стук моего умирающего сердца, да боль вновь сковала тело, как бывало днем, в промежутке между регулярным снотворным и обезболивающим. Моменты бодрствования, когда я могла мыслить разумно и не кричать, становились все короче, и я стала путать их со сновидениями – обычно кошмарами, в которых я горела в непрестанном аду, мечтая о полноценной смерти.

Вошедший гость неспешно подошел к кровати, присел на стул. Давно никто не навещал меня, не держал за руку, помогая бороться с безумием надвигающегося страшного будущего. Отец умер несколько лет назад, мама заходила раз в неделю, но начинала безутешно рыдать, так что доктора запретили ей входить и вгонять меня в депрессию. Друзьями в этом городе обзавестись я не успела, потому что несколько последних месяцев, как узнала о злокачественной неоперабельной опухоли и метастазах, пустивших корни во все органы и ткани, не покидала больниц. Я была одна. Я умирала в одиночестве.

Гость мягко и проникновенно сжал мою ладонь, вырвав у меня вздох внезапного физического облегчения и на глазах слезы. Я повернула голову, но то ли из-за медикаментов, то ли из-за давления опухоли на мозг, то ли из-за того, что это все происходило во сне, мое зрение было нарушено, очертания посетителя расплывались, не позволяя увидеть его четко. Спутанные и непослушные бронзовые кудри, гладкое без изъянов красивое лицо, изящные губы и пронзительный взгляд фантастически-ярких, нечеловечески малахитовых глаз. Кожаная куртка, отсутствие белого халата, значит, не врач. Молодой мужчина, привлекательной и прекрасной наружности. Но от него веяло холодом смерти.

- Ты пришел забрать меня?.. – распухший от сухости язык мешал говорить. Страх отсутствовал, желание прервать страдания было гораздо сильнее.

Четко очерченные брови удивленно взлетели вверх. Наклонившись к моему лицу, мужчина оказался очень близко, и я смогла рассмотреть каждую его черточку, каждое идеальное движение рта, пока он шептал магнетические, проникающие под кожу, в глубины сердца слова:

- Все имеет свою цену. Я могу подарить тебе больше, чем ты можешь вообразить… Больше, чем тебе сейчас позволено…

- Я хочу умереть… или хотя бы перестать так мучиться, - крохотная слезинка, концентрат той боли, что кинжалами втыкалась ежесекундно в мое истерзанное тело, скатилась по щеке.

Яркие глаза оказались надо мной, подчинили себе, увлекли в другое измерение, в котором нет места простым человеческим страстям. Обещали сказку:

- Ты получишь и то, и другое.

- Я должна отдать за это душу?.. – прошептала я. Каждый мой день напоминал чистый ад. Может, во мне было недостаточно веры, или я просто устала… но я готова была скрепить договор кровью, если ко мне явился лично дьявол.

- Нет, – покачал он головой, тонкая улыбка тронула совершенные губы, преображая лицо, показывая, насколько мужчина идеален, хорош собой.

Длинные музыкальные пальцы скользнули вдоль моей скулы, и я смогла почувствовать электрические токи, бегущие по нервам, так похожие на наслаждение, которого я не испытывала уже очень и очень давно. Аромат его дыхания проник в мой рот, излечивая что-то сломанное внутри меня и отгоняя боль, я даже стала видеть четче краски, ощутила прилив новых сил, вкус жизни. Его выдох был долог – рот в рот, мой вдох, мое исцеление. Хаотичный сердечный ритм выровнялся и замедлился, боль почти ушла, сменившись расслаблением.

- Я облегчу твои последние дни, ты больше не будешь страдать, - пообещало сновидение перед тем, как тихо и ненавязчиво исчезнуть. – Взамен мне нужно не много: твое тепло, Изабелла… твое жизненное тепло… чтобы ты отдала мне его добровольно…

***

Мой сон был спокойным и мирным, впервые за несколько месяцев. Словно я очнулась от кошмара, а болезнь оказалась всего лишь плохим сном. Когда я открыла глаза, хотелось потянуться, как в прежние времена, когда я была беззаботным ребенком, не знающим проблем и здоровым. Увидеть обои в цветочек в собственной комнате. Услышать пение мамы с кухни. Учуять запах свежих блинов и выпить шоколадного молока.

Но электронный писк приборов и иглы, воткнутые в вены, жестоко напомнили, что я все еще в больнице. Больна. Умираю одна.

- Очнулась? – доброжелательный голос сестры Ренаты окончательно вырвал меня из сна. Яркий солнечный свет залил помещение, ослепил глаза, когда девушка в светло-кремовом халатике раздвинула жалюзи, заставив меня поморщиться и неловко, неосторожно дернуть рукой, чтобы прикрыть глаза.

Теплые лучи обожгли кожу на лице, всегда причиняя мне боль. Но в этот раз словно рука матери ласково коснулась, провела по щеке, смахивая пылинку.

- Надо же, - говорила Рената, изумленно читая показания приборов. Хмурила лоб. – Поздравляю, Изабелла, твое состояние явно улучшилось. Видимо, новое лекарство, назначенное доктором, помогло.

- Правда? – прошептала я, в пересохшем горле царапались песчинки, но даже это ощущалось не больно, не как всегда. Легче. Проще.

- Как ты себя чувствуешь? – Рената потрогала мой лоб, засунула в уголок рта электронный градусник.

- Лучше, - промямлила я. Где-то в глубине сознания зародился вопрос, было ли ночное видение сном. Или ко мне в действительности приходил дьявол, чтобы заключить сделку? – Кто-то был у меня ночью, говорил со мной. Вы не знаете?..

- Исключено, - деловито покачала головой медсестра, записывая показания в мою карту, - ночью охрана в больницу никого не пускает, тем более в реанимационное отделение. – Она обнадеживающе улыбнулась мне. – Но если так пойдет и дальше, мы переведем тебя в обычную палату и будем наблюдать. Удачи.

Она ушла, а старая миссис Коуп, лежавшая рядом со мной за плотной белой шторкой, заворочалась и ворчливо закряхтела:

- Бойся, девочка, ночных гостей, на этой больнице лежит проклятие, ходят нехорошие слухи…

Заинтересовавшись, я повернула голову в сторону скрипучего голоса.

- Что вы сказали?..

Протянула руку, удивляясь, что мне хватило силы дернуть шторку, а ясности разума – уловить смысл сказанного. Мой каждодневный ад был наполнен либо нестерпимыми мучениями, либо полубредом вследствие приема обезболивающих, сильных как наркотик. После слов ночного посетителя я была готова поверить в какой угодно слух, если он внятно объяснит мое чудесное внезапное исцеление.

Гвендолин Коуп также доживала последние дни, но, в отличие от меня, ей было уже за восемьдесят. Блекло-желтые с проседью волосы когда-то, наверное, отливали приятной рыжиной, но теперь, влажные и спутанные, торчали во все стороны, делая старушку похожей на клоунессу.

- Что за слухи, миссис Коуп? – мягко попросила я, пользуясь тем, что в кои-то веки могу говорить, а не только стенать и молить об уколе.

Старушка грустно улыбнулась мне, делясь историей:

- Я в этом городе уже не первый десяток лет живу! И слышала страшилок немало. А в больнице этой приходилось даже работать! Так вот, даже тогда, лет пятьдесят или сорок назад… не помню точно, поговаривали, что в этих стенах обитает призрак! Забирает души тех, кто устал жить и готов умереть. Только так – приходит, лишь если человек перестал бороться. И все, - миссис Коуп нравоучительно подняла указательный палец, придавая вес словам, - все, кто принял его предложение, каким бы оно ни было, сначала будто бы даже начинали поправляться… - она обвела взглядом стены, словно в них затаился враг. – Но затем неизбежно умирали! Тихо, спокойно, без боли, но тем не менее, резкое улучшение в состоянии безнадежных больных – плохой знак.