Призрак по соседству (ЛП) - Страница 1

Ханна не знала точно, что разбудило ее — негромкое потрескиванье, или ярко-желтое пламя.

Она села в постели и широко раскрытыми от ужаса глазами уставилась на окружавший ее огонь.

Язычки пламени трепетали на комоде. Пылающие обои съеживались и таяли. Дверь стенного шкафа выгорела дотла, и Ханна видела, как пляшет внутри пламя, перескакивая с полки на полку.

Даже зеркало было в огне. Ханна видела в нем свое отражение — темный силуэт за мерцающей стеною огня.

Пожар молниеносно охватил комнату.

Ханна начала давиться густым, едким дымом.

Кричать было поздно.

Но она все-таки закричала.

Какое счастье, что это был всего лишь сон!

Ханна села на постели, сердце ее колотилось, а во рту пересохло так, будто его набили ватой.

Не было трескучего пламени. Не было дикой пляски желто-оранжевых огненных языков.

Не было удушающего дыма.

Все это был сон, ужасный сон.

Невероятно реальный.

Но все-таки сон.

— Господи. Как страшно было, — пробормотала Ханна. Она откинулась на подушку и ждала, когда успокоится бешено колотящееся сердце. Потом подняла глаза к потолку и долго смотрела в его холодную белизну.

А перед глазами стояли черный, обугливающийся потолок, скручивающиеся обои, пламя, пляшущее перед зеркалом.

— Ну хоть сны у меня не скучные! — сказала она себе. Откинув ногами легкое одеяло, взглянула на настольные часы. Всего лишь четверть девятого.

Как это — четверть девятого? — недоумевала она. Такое чувство, будто я спала целую вечность. Кстати, какой сегодня день?

Нелегко было отслеживать летние дни. Один, казалось, плавно перетекает в другой — и так без конца.

Нынешнее лето Ханна проводила в гордом одиночестве. Большинство ее друзей разъехались на каникулы с семьями да по лагерям.

Для двенадцатилетней девочки городок Гринвуд-Фоллс не мог предложить достаточно развлечений. Немало времени Ханна проводила за книгами, еще больше — у телевизора, а в перерывах моталась по городу на велосипеде в тщетных поисках какой-никакой компании.

Тоска зеленая.

Но сегодня Ханна выбралась из постели, сияя улыбкой.

Она была жива!

Ее дом не сгорел дотла. Она не погибла в стене всепожирающего пламени.

Ханна надела зеленые шорты и оранжевый топик без рукавов. Родители постоянно ее поддразнивали: она, мол, наверняка дальтоник.

«Оставьте меня в покое! Ну нравятся мне яркие цвета, что тут такого?» — всегда отвечала она.

Яркие цвета. Как пламя, окружавшее ее кровать.

— Эй, сон — сгинь! — пробормотала она. Наспех пробежалась расческой по коротко подстриженным светлым волосам и поспешила вниз по коридору на кухню. До ее носа донесся аромат шкворчащей на плите яичницы с беконом.

— Доброе утро, народ! — жизнерадостно прощебетала Ханна.

Сегодня она была счастлива видеть даже Билла и Герба — своих шестилетних братьев-надоед, самых шумных, самых несносных сорванцов во всем городишке.

Они играли, перебрасываясь через стол синим резиновым мячиком.

— Я вам сколько раз говорила — не играть с мячом в доме? — не выдержала миссис Фэйрчайлд, отворачиваясь от плиты.

— Миллион, — сказал Билл.

Герб рассмеялся. Он находил Билла чертовски остроумным. Оба считали себя заправскими остряками.

Ханна подошла к матери и крепко-крепко обняла ее за талию.

— Ханна, перестань! — воскликнула мама. — Я чуть сковородку не опрокинула!

— Ханна, перестань! Ханна, перестань! — передразнили близнецы.

Мяч перепрыгнул через тарелку Герба, отскочил от стены и угодил на плиту, едва не очутившись в шипящей сковороде.

— Отличный бросок, ас, — поддела Ханна.

Близнецы визгливо расхохотались.

Миссис Фэйрчайлд повернулась к ним и нахмурилась.

— Если мяч попадет в сковородку, — сказала она, погрозив им вилкой, — будете есть его вместе с яичницей!

На это оба мальчугана лишь громче захохотали.

— Они сегодня игриво настроены, — улыбнулась Ханна. Когда она улыбалась, на одной ее щеке появлялась ямочка.

— А когда они бывают серьезно настроены? — сердито отозвалась мама и вышвырнула мяч в коридор.

— Ну, лично у меня сегодня настроение что надо! — заявила Ханна, любуясь через окно безоблачным голубым небом.

Мать взглянула на нее с удивлением:

— Что так?

Ханна пожала плечами:

— Так, просто. — Ей совершенно не хотелось рассказывать матери о ночном кошмаре и о том, как это замечательно — просто быть живой. — А где папа?

— Уехал на работу спозаранку, — ответила миссис Фэйрчайлд, переворачивая вилкой бекон. — Не у всех в распоряжении целое лето, — добавила она. — Чем займешься сегодня, Ханна?

Ханна открыла холодильник и достала пакет апельсинового сока.

— Да, наверное, как обычно. Буду, понимаешь, болтаться на улице.

— Мне очень жаль, что у тебя выдалось такое скучное лето, — со вздохом сказала мама. — У нас совсем нет денег, чтобы отправить тебя в лагерь. Может, на следующее…

— Ничего, мам, — беззаботно ответила Ханна. — Нормальное у меня лето. Честное слово. — Она повернулась к близнецам. — Ну, как вам, ребята, страшилки о призраках, что я рассказывала прошлой ночью?

— Не страшные, — тут же ответил Герб.

— Ни капельки не страшные, — добавил Билл. — Истории у тебя глупые.

— А по-моему, вы изрядно струхнули! — возразила она.

— Мы прикидывались, — сказал Герб.

Она подняла пакет с соком:

— Хотите?

— А он с мякотью? — спросил Герб.

Ханна притворилась, что читает надпись на пакете:

— Да. Тут написано: «На сто процентов состоит из мякоти».

— Ненавижу мякоть! — заявил Герб.

— И я! — подхватил Билл, скорчив рожу.

Надо сказать, что вопрос мякоти поднимался за завтраком далеко не впервые.

— Неужели ты не можешь покупать апельсиновый сок без мякоти? — спросил у матери Билл.

— Ты не могла бы его для нас процедить? — спросил у Ханны Герб.

— Можно мне вместо него яблочный? — спросил Билл.

— Не хочу сока. Хочу молока, — решил Герб.

Обычно их нытье и капризы доводили Ханну до белого каления. Но сегодня подобные мелочи не могли вывести ее из себя.

— Стакан яблочного сока и стакан молока! — пропела она.

— Да ты сегодня и впрямь в приподнятом настроении, — констатировала мать.

Ханна вручила Биллу стакан яблочного сока, и братишка тут же его пролил.

После завтрака Ханна помогла матери привести кухню в порядок.

— Славный денек, — сообщила миссис Фэйрчайлд, выглядывая в окно. — На небе ни облачка. Ожидается около тридцати трех градусов тепла.

Ханна засмеялась. Мама постоянно выдавала подобные прогнозы погоды.

— Я, пожалуй, прокачусь на велике, пока не стало слишком жарко, — сказала она.

Она вышла на заднее крыльцо и вздохнула полной грудью. Теплый воздух благоухал свежестью. Она залюбовалась парой красно-желтых бабочек, что порхали над цветником.

Она прошла несколько шагов по лужайке в сторону гаража. Где-то в конце квартала надсадно ревела газонокосилка.

Ханна задрала голову и посмотрела в ясное голубое небо. Солнце пригревало лицо.

— Эй, берегись! — прокричал вдруг чей-то испуганный голос.

Спину пронзила резкая боль.

Испуганно охнув, Ханна рухнула наземь.

Ханна больно ударилась локтями и коленками. И тут же обернулась, чтобы увидеть, кто ее сбил.

Это был мальчишка на велосипеде.

— Извини! — воскликнул он. Он соскочил с велосипеда, и тот грохнулся на траву. — Я тебя не заметил.

На мне оранжевое и зеленое, подумала Ханна. Как он мог меня не заметить?

Она поднялась на ноги и вытерла с коленок пятна травяного сока.

— Оу, — сказала она, хмуро глядя на мальчика.