Привычка делать больно (СИ) - Страница 3

Тео впервые почувствовал внутри что-то сильное и сокрушающее, когда Стайлз попал в аварию. Ему казалось, что потеряв Стилински, он потеряет всё. Голова шла кругом от одной лишь мысли о том, что Стайлза не спасут. Руки тряслись, как у наркомана, сердце с бешеной силой тарабанило в груди, но Рэйкен не плакал. Стая никогда не считала его своим, но чувствовала его жгучую боль. Тогда никто ещё ничего не понимал или просто делал вид.

— Ты открыл что-то во мне, — точный выстрел в голову, но не романтичное признание в любви. Потому что Рэйкен по-другому не умел. Стайлз не нуждался в красивых словах и клятвах в вечной любви. Он знал, что на самом деле чувствует Тео, и ему было этого достаточно.

— Ты спас мне жизнь, — улыбка-благодарность и сотни огоньков в глазах. Тео не верил, что Стайлз может быть серьёзным. Что он может быть с ним. Но это было неизбежно — сладко, болезненно-страстно и опьяняюще.

Они не помнят его неиссякаемую жажду приключений и умение разгадывать людей.

Стайлз не поверил Тео, когда тот внезапно объявился в Бейкон Хиллс после долгих лет молчания. Его благие намерения показались Стилински туманными и лукавыми, запорошенными тайнами и недомолвками. Стайлз долго и усиленно пытался вывести его на чистую воду, а Рэйкен только водил его за нос.

— Думаешь, у меня есть какой-то скрытый мотив? — Тео внимательно смотрел Стайлзу в глаза, пытаясь отыскать в них хоть тусклый след надежды. Но там было лишь вязкое болото страхов и недоверия. Тогда Рэйкен впервые по необъяснимой причине почувствовал укол боли.

— Более чем вероятно, — Стайлз лишь закатил глаза в ответ, но потом случилось то, чего он не мог ожидать. Его пальцы накрыла чужая тёплая ладонь. Так нежно, успокаивающе и душевно. Тео пытался наладить контакт, уцепиться хоть за одну ниточку доверия? Может быть. Но Стилински впервые почувствовал что-то странное, щекочущее внутри. Не злость. Не обиду. Нет, что-то светлое и горячее.

Глаза в глаза. Рука в руке. Губы в губы. Каждый день. Этому нельзя было найти здравого объяснения, потому что всё случилось слишком быстро. Неправильные отношения, ненормальная любовь. Да и разве можно было это назвать любовью? Можно. Потому что вместе не страшен ад. Потому что вместе не страшна смерть. Потому что всегда вместе. По-другому никак. Потому что Стайлз — его якорь. Потому что Тео — якорь Стайлза.

— Кажется, я люблю тебя, — Стайлз тянущимися нотками резал по сердцу, затмевая разум. То, что каждый из них так долго хотел услышать. То, что ни один из них не решался произнести. С того момента их связь окрепла, сплетая намертво красными нитями, связывая кровью двух влюблённых сердец.

Они не помнят Стайлза, но Тео помнит.

Тео помнит каждый миг, каждую секунду, каждый день, потому что память — главный источник связи. Пока ты помнишь и любишь, ты живёшь. И ты спасёшь, потому что любовь не подвластна времени, потому что она вылита на сердце невыводимой печатью. Казалось бы, нет ничего хуже ада. Всё-таки есть. Любовь, которую стирает память. Тео Рэйкен прошёл все круги ада, а значит, заслужил своё право на любовь. Он вернёт Стайлза.

========== 3. Ты мне нужен (Скотт/Айзек) ==========

Айзек решает переехать. Не просто вернуться к отцу, который слёзно клялся, что больше не посмеет повысить голос или руку на него поднять. Не просто переселиться в соседний квартал к Лиаму или завалиться с вещами в лофт к Дереку, который давно хвастался своим гостеприимством и свободной комнатой (кто-то днями и ночами у Стайлза пропадает).

Нет, он хочет переехать подальше от Скотта Маккола.

Выехать из Бейкон Хиллс, навсегда захлопнув крышку ящика с воспоминаниями.

Чтобы в груди болезненно не ныло от чувств, которые приходится прятать под смазанной улыбкой и приторно-вежливым тоном. Заливать до отказа топким бетоном под рёбрами. Проглатывать, как острый ком в горле, и кривиться от тошноты. Надоело притворяться. Осточертело.

На улице промозглый ветер и густой ливень стеной — не самая удачная погода, чтобы прощаться и отпускать старые обиды. Смоляно-черная пелена над головой режет глаза: без единой звёздочки, без единой искорки света, будто небосвод разбухшей землёй доверху засыпали. Лейхи с надеждой смотрит ввысь, ищет блеклый след луны, как способ отвлечься или время подумать. Или повод остаться?

— Ты не должен уезжать, — Скотт выкрикивает ему вслед, догоняя у самой дороги, и резко хватает за локоть. Совсем не готов говорить и прощаться, душу перед кем-то наизнанку выворачивать, потому что облупилась, выгорела, высохла почти до края. Наверное, только Лейхи может его спасти.

— Что? — Айзек с колючим непониманием выплёвывает ему в лицо, мазнув злостью ледяной по глазам. Словно видит Маккола впервые. Дорожная сумка с грохотом валится на грязный асфальт.

Лейхи и вправду никогда не видел Скотта таким. Растерянным, задумчиво-грустным, обессиленным. Реже стал звонить Стайлзу в Вирджинию, перестал поучать Лиама и ходить вместе с ним на тренировки по лакроссу, днём часами мог в тишине сидеть, а ночью почти не появлялся. Азйзек не знал, чего ему хочется больше — раскрасить альфе морду от ревности или закрыть его в подвале, приковав цепями, как в полнолуние.

Жили в одной комнате, как чужаки, пересекаясь за завтраком или иногда за ужином, обходя друг друга стороной, хороня себя заживо. Только вот в четырех стенах не особо разминешься. Рано или поздно столкнётесь лбами. Или сама судьба вас столкнёт, зарядив по сердцу ножом.

— Нет, не так, — Скотт пытается перевести дыхание, а холодные капли только всё громче лупят по лицу. — Я не хочу, чтобы ты уезжал.

Айзек смахивает мокрую кудрявую чёлку со лба и подходит вплотную к Скотту. Жмурится от моросящего дождя, пальцы крепко в кулак сжимает и смотрит-смотрит-смотрит. Ждёт последнего шага, виноватого взгляда, сдавленного признания. Потому что прощаться со Скоттом Макколом крайне нелегко.

— Почему? — глаза блестят надеждой тягуче-жаркой, и голос Айзека хрипнет то ли от холода, то ли от страха.

— Ты знаешь почему, — Скотт отвечает загнанно, тихо. Дождь громко стучит по плечам, заглушая его судорожное сердцебиение. Каждая капля — как удар на поражение.

— Скажи, я хочу это услышать.

— Ты должен остаться не только в стае, — Скотт нервно теребит в руках край футболки и тянется ладонью к руке Лейхи. — Вернее, как член стаи ты мне тоже нужен. Но дело не в этом. Ты нужен мне, потому что я…

Врезается губами точно в губы — сердито, отчаянно, влажно. Дрожь по телу, горячий пот и холодный дождь в спину.

— Я знаю, Скотт, — Айзек сладко выдыхает в губы. — Я знаю.

Айзек знает, что его любят. Айзек знает, что его не отпустят.