Привет от царицы Савской - Страница 13

«Чем черт не шутит!» — подумал я и уже неторопливо двинулся к самолетам, заметив там какое-то перемещение живой силы.

В свою очередь, заметив меня, худой мужик в теплом комбинезоне остановился и стал пристально вглядываться. Я шел уверенно, спокойно. Приблизившись, поздоровался. Мужик вопросительно кивнул.

— Всегда летаете? — спросил я.

— Ну… — снова кивнул мужик, хмурясь. — Пропуск есть?

— А где у вас бюро пропусков? — мирно спросил я.

— Там, — мужик кивнул в сторону ворот.

— Ну, это далеко, попозже, — сказал я и спросил, сколько стоят прыжки и все такое.

Мужик ответил коротко, но уже не столь напряженно.

— А сколько стоит парашют? — спросил я.

Тут он снова напрягся.

— Серьезно спрашиваю, — надавил я и подумал, не пора ли вынимать ствол.

Он неуверенно назвал цифру.

Я прикинул… Хрен с ним! Помирать так с музыкой! И назвал сумму — двойную цену за полет, за прыжок — групповой, на пять человек — и парашют, если попорчу. И объяснил, что мне надо прыгнуть в районе платформы такой-то. Это недалеко. Что мне надо на свидание с девушкой — и это было чистой правдой! И что я пообещал ей появиться самым неожиданным образом. И что для меня это вопрос жизни и смерти. И это тоже было теперь чистой правдой.

Мужик стоял. Похоже, у него слегка звенело в голове от предложенной суммы, от моего появления и, вообще, от всего, что я набалаболил. Он колебался. Достал пачку сигарет. Закурил. Он явно не был хозяином аэроклуба. Сделав пару затяжек, посмотрел на часы.

— Ты хоть прыгал без инструктора? — спросил он, и я почувствовал перспективу. — У тебя лицензия есть? Или хотя бы книжка какого-нибудь клуба?

Я сказал, что прыгал. Вранья опять не было. Несколько лет назад я действительно несколько раз прыгал с парашютом. Потом цены стали расти, а я по деньгам тогда немного провалился, и от дорогого удовольствия пришлось отказаться.

— А лицензии и книжки нет, — развел я руками. — Были бы, я бы пришел вместе со всеми, по расписанию… — И добавил с ухмылкой: — И с девушкой на другой день бы договорился…

Мужик докурил, резко и решительно бросил окурок под ноги. Я облегченно вздохнул.

— Ну, считай, повезло тебе. Сегодня нет никого из начальников, лишний керосин найдется, — сказал он. — Только ты мне подпишешь бумагу, что претензий нет. Я не хочу садиться, если ты гробанешься… Подожди тут.

Я подумал, не тормознуть ли его. Мало ли что — позвонит в милицию, и все… Но, по счастью, он сам тормознулся.

— А, так у меня здесь есть! — вспомнил он, поднялся по легкому трапу в самолет и сделал мне знак рукой.

Я поднялся, сразу достал деньги. Он поглядел на них слегка контужено. Я предупредил, что за парашют даю залог, и он должен мне его вернуть, когда сдам снаряжение в полной сохранности. Летчик кивнул, засунул деньги в комбез и повеселел.

— Значит, так. Порядок знаешь, — впервые заговорил он командирским тоном. — Прыгаешь с восьмиста автоматом.

— Ну, понятное дело, что не с четырех, — кивнул я. — Девушке я не в Питере свидание назначал.

Летчик приободрился, услышав более-менее толковый ответ. Протянул мне «гробовой» договор, я подписал.

Мы взлетели. До места было рукой подать.

— Я сделаю пару-тройку кругов, будем выбирать площадку.

— Да хоть десять, — сказал я, теперь времени было навалом.

Через плечо он понаблюдал, как я облачаюсь, слегка нахмурился, стал напоминать, что как делать.

— Вот там поле, оно твое, — указал он. — Правее лес. Немного ветрено… Но ничего. Будет сносить — не паникуй, не дергайся. Вон твоя платформа… Девушка-то где?

Я прищурился. Было не разобрать в малиновой дымке, есть там кто или нет. Сердце уже билось, кажется, чаще, чем когда я держал на мушке двух жлобов-омоновцев.

— Там, должна быть там, — с предельной уверенностью сказал я.

— Хорошо. Значит, идем на контрольный. Готовься, — предупредил летчик.

В нужный момент он оторвался от штурвала, быстро и уверенно прошел и открыл мне дорогу к славе.

— Готов? — спросил он.

Я кивнул.

— Надо сказать «готов»! — гаркнул он.

— Готов! — крикнул я.

Он глянул на меня так, как, наверно, смотрели командиры эскадрильи камикадзе на своих пилотов, отправляя их в вечность…

— «Первый» пошел! — крикнул он и пихнул меня, как надо.

Холод и свет ударили в лицо. Надо мной хлопнуло, и я завис. В этот миг сорвало парик. Я мотнул головой туда-сюда, безнадежно ища его глазами. На фоне синего неба он улетал, махая локонами, похожий на взъерошенную чайку. Вот это представление, подумал я, вообразив удивление пилота.

Щеки и нос зверски жгло. Хорошо, что очки не слетели.

Меня и вправду сносило. И прямо на лес, чего и боялся пилот. Верный его заветам, я решил не дергаться и не пытаться управлять парашютом — будь что будет, авось пронесет.

Пронесло почти. Я прошел над редким сосняком и уже думал, что пронесло совсем. Но тут меня очень грубо дернуло сзади, что-то там затрещало, и меня качнуло высоко вперед, как на качелях. Когда потянуло назад, я в панике развернулся… Хорошо, что меня не успело тут же развернуть обратно, а то позвоночник, затылок… лучше не думать. Прямо на меня несся ствол сосны. Я выставил руки, но самортизировать не успел — и боднул дерево.

Бум! Затемнение…

Я очнулся, чувствуя необыкновенную легкость в теле и страшную тяжесть в голове. Не сразу удалось проморгать сиреневатую мглу. Я провел рукой по глазам — и что-то смахнул. Оказалось, погнувшуюся оправу очков, что висела у меня на правом ухе. Она упала в снег.

Сам я висел метрах в пяти над заснеженной землей. На ней стояла Алиса. В одной руке она держала два натянутых поводка. Моя Шеба и ее Граф эдакой сладкой парочкой радостно пялились на меня, в унисон махая хвостами.

— Меня уже просто мутит от этой твоей синей куртки, — и вправду рассердился я и на Алису, и на радостную сытую Шебу, явно дружившую с Графом. — Хоть по такому случаю могла бы надеть что-нибудь поприличней!

Пока Алиса смеялась, окутываясь легким парком, я расширил поле зрения… Чуть поодаль от нее, около «Хонды», стоял в черном нубуке ее «немой Макс». На той же прямой, только метрах в пятидесяти, густо чернел гроб «гелентвагена». Облокотившись на его капот, улыбался мне издали тот самый жлоб, что зимовал в моей бывшей квартире.

Я огляделся, предугадывая неладное — и не ошибся. Все стороны света, красивого зимнего заката были заняты людьми Алисы. Слева за соснами стоял внедорожник, а около него — два гризли в омоновской форме. Похоже, те самые, что разводили меня в электричке просроченным билетом. Справа, ближе к платформе, — еще один внедорожник. Около него никого не было, но если бы вышли те, кто тормозил меня полосатой палкой на дороге, я бы не удивился. Мне даже почудилось, будто далеко, на нитке шоссе, стоит светлый «жигуль»… или там был просто сугроб?.. Короче, имя им было легион.

— Кто ты? — спросил я Алису.

Она перестала смеяться и несколько секунд загадочно молчала.

— Я тот, кто пытается делать зло, а получается добро, — одним из двух своих голосов, сладким и легкомысленным, сказала она.

Я оценил. Цитировать к месту, пусть и не точно, стилистически неверно, реплику Мефистофеля из гётевского «Фауста» способна далеко не всякая спортивная девушка.

Непослушными замерзшими пальцами я пересчитал, что осталось, нашел спасительную купюрку и бросил ее вниз. Она планировала.

Представьте-ка! Алиса спустила Шебу с поводка, сказала ей «ищи!» — и моя Шеба подняла и отнесла ей свой выкуп!

Меня потряхивало. Ветки наверху трещали.

Прикинув, как лучше приземлиться, я отстегнулся и довольно сносно, без увечий, совершил жесткую посадку. Шеба весело залаяла. Граф подхватил.

Только вот голова у меня раскалывалась. Я приложил ко лбу горсть снега. Полегчало. Думал я уже больше о том, как снять с дерева парашют и не порвался ли он там — денег, наконец, стало жалко.

Я вспомнил: что-то больно ткнуло мне в ребра при посадке… Пистолет. А если бы стрельнул?!