Привет, Маруся! (СИ) - Страница 16

А по ночам мне снится конь.

Ко мне приходит рыжий конь,

В лицо мне дышит рыжий конь,

Косит лиловым глазом. 7

Восхитительная Настя, отличавшаяся эпатажем, уже пребывала в веселом расположении духа, видимо, давно забыв и о бросившем ее женихе, и о неприступном Валере. Вдруг она, резко остановившись рядом, крикнула: «Копыта к бою» и врезала мне по скуле огромным, натруженным крестьянским кулаком, а потом, погрозив им, снова поскакала по своим… делам. Я и опомниться не успела. Так и стояла молча, зажав рукой правую щеку. В зале продолжала греметь музыка, но никто не разговаривал, не танцевал — все непонимающе переводили взоры с меня на Настю. Олеся с Катей через секунды оказались рядом:

— Что случилось? Почему ты ей не дала сдачу?

Как я должна была себя вести? Воевать с этой странной дамочкой? Гарцевать с ней по залу и вызывать этим смех публики? А потом, как и она, на ближайший месяц стать потехой для всей деревни? Нет. Вдруг вспомнились слова папы: хватит быть пацанкой, пора взрослеть, больше никаких драк. Может, написать на красивую Настю заявление в полицию, благо свидетелей инцидента человек двадцать? Пока я раздумывала, зазвучали аккорды еще одной старой песни:

Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой.

Сивка-бурка, вещая каурка, очень, очень надо встретиться с тобой.8

Ко мне снова с криком: «И-го-го» прискакала чудна́я Настя, видимо, решившая вновь повторить удачную вылазку в стан врага. Я ничего не понимала. У нее что, срабатывает условный рефлекс к войне на почве услышанной песни о лошадях? На этот раз я схватила стоявшие рядом стаканы с апельсиновым соком и вылила содержимое обоих на кучерявую рыжую гриву, благо была на полголовы выше ростом своей визави.

— Охладись, Веснушка, тпру, — ласково улыбаясь, громко сказала я, музыка уже не звучала, поэтому реплику услышали все.

Девушка было занесла руку надо мной руку, но ее кулачище перехватил подошедший сзади Валера. Вскоре к нам подтянулись и другие свидетели этой сцены.

— Что здесь происходит? — зычно поинтересовался герой Настиных грез.

Я молчала. Не хотела продолжать это шоу.

— Аа-аа че-его она все время возле те-бя от-тирается? Ты-ыы только мой, — растягивая слова, разоткровенничалась у всех на виду неотразимая Настя.

— Я не твой. Никогда им не был и не буду. Не тешь себя иллюзиями. А сейчас расходимся все по домам. Повеселились классно, — и Валера взял меня под руку, набросив на плечи новую норковую шубку.

***

Тело не хотело просыпаться, мозг тоже. Я вынырнула из сна точно из глубокого омута, разлепив тяжелые веки. Как же гадко было на душе! «Что ж, — думала я, — к окончанию каникул успею прийти в нормальное состояние, придется только воспользоваться тональным кремом, чтобы сгладить погрешности кожи. В колледже ни о чем не узнают. Но что делать с папой и Инессой Ивановной? Как им все объяснить, ведь не смогу же я две недели скрываться от них? Отец, узнав правду, потребует незамедлительного обращения в полицию. Обошелся бы так со мной парень, папа бы разобрался с ним по-мужски. А в этой ситуации увидит только один выход. Затянется вся эта канитель на месяц, не меньше, и уже ни от кого ничего не скроешь. Знаю, проходили. Мадам Квашняк будет потирать ручки. Возрадуется: наконец-то кто-то решил поучить непокорную падчерицу уму разуму. Быстренько клац, клац, клац по клавиатуре — и полетели мониторные сплетни по соцсетям. Еще к тому же приукрасит ею нарисованные картинки несуществующими фактами».

— Олеся, когда мы едем домой? — крикнула я вечером подруге, поглощавшей в кухне гору пельменей. Вот ведь ест, как три коня сразу, а не полнеет. Тьфу, опять вспомнила о бедных животных — чувствуется тлетворное влияние любвеобильной Насти.

— Может, погостите еще? Ну куда ты поедешь с этими синяками? Оставайтесь, прошу, — взмолилась Голубева, услышавшая мой вопрос. — Представляете, как мы здорово отдохнем за эти десять дней?

— О да, если снова не придет какая-нибудь потенциальная невеста твоего брата с целью свести с нами счеты, — включилась в беседу Олеся.

— А что такого? Как говорится, когда бьют по правой щеке, подставь левую. Да, Стаська? Ты-то знаешь, — лениво бросила Катя.

Смешно им.

Злость на Настю постепенно ушла, оставив после себя пустоту и равнодушие, я закрыла лицо руками, сползла вниз и тихо разрыдалась, очередной раз жалея себя: «Ну почему все так бестолково складывается в моей жизни? Одна на всем свете: ни мамы, ни любимого человека рядом. Папе тоже уже не нужна».

— Ну что ты плачешь, маленькая? — Валера вошел в нашу с девочками комнату и ласково потрепал меня по макушке. — Несчастная любовь? Я прав?

— Офигеть, наблюдательный.

— Расскажешь мне о нем?

— Нет.

Примечания

6 «Конь» («Выйду ночью в поле с конём…») Автор музыки — И. Матвиенко, автор текста — А. Шаганов

7 «Рыжий конь» Автор музыки — В. Добрынин, автор текста — Л. Дербенев

8 «Сивка — Бурка» Автор музыки — М. Дунаевский, автор текста — Л. Дербенев

Глава 8

— После питательной и тяжелой праздничной трапезы хочется чего-нибудь легкого, диетического, но новогоднего, — размышляла Катя. — Как говорится, мир тесен? Садись на диету! Стаська, у тебя нет в запасе рецепта какого-нибудь интересного и простого блюда? Мама бы приготовила.

— Мама-мама. Сама-то когда маму накормишь? В деревне живешь, а ничего не умеешь, — проворчала я. — Что тебе из новогоднего хочется: сушеной рыбы с хреном или маринованных мандаринов? И вообще, хватит валяться. Вставайте, будем готовить обед, — приказала я подругам.

Катины родители целыми днями находились в городе, отец служил в полиции, а мать работала в одном из городских магазинов. Валера в школе почти не показывался, поэтому чаще всего каникулярное время мы проводили вчетвером. Когда я позвонила папе и сказала, что хочу задержаться у подруги, он категорично заявил:

— Стаська, пойми, неприлично десять дней находиться в гостях.

Да, все правильно. При других обстоятельствах я бы тоже так сказала, но папа не знал, что мое лицо расцвечено всеми цветами радуги — красавишна еще та. Правду сказать я не могла по известным причинам, потому пришлось убеждать его в неземной любви к деревенскому быту, к разнообразным природным ландшафтам, к необыкновенным, дружелюбным и добродушным труженикам полей.

— Папа, я не в тягость родителям Кати, к тому же помогаю им по хозяйству. За домашними животными ухаживаю, правда, делаю это пока под руководством Марии Александровны, мамы Кати.

— Вот это новость, — засмеялся папа. — Ну, хорошо. Оставайся до конца каникул, раз так хочется.

— Спасибо, папочка, — я с облегчением вздохнула, положив смартфон подальше в шкаф.

Когда пришли родители, стол был уже накрыт. Куриные зразы с черносливом и морковный кекс ждали своего часа.

— Хитренькая, — канючила Катька, жалуясь матери. — Мы — и это, и это, и это, а она только — то.

— Блестящая речь, захочешь, да не возразишь, — засмеялась я.

Если перевести на русский язык сказанное новоиспеченной Эллочкой-людоедкой, то станет понятно: подруга жаловалась на то, что я только руководила процессом, а исполнителями кулинарных шедевров были брат и сестра Голубевы, а еще Олеся, которая тоже задержалась в гостях.

В дополнение к приготовленным блюдам мы из дубовых бочек, стоящих в погребе, достали настоящие соленые огурцы, помидоры, квашеную капусту и арбузы. Красота!

— Стасенька, оставайся у нас. Посмотри, как хорошо у тебя все получается: и готовка, и уборка, и уход за животными. Сама не сидишь на месте и ребят подтягиваешь к труду, — сказала однажды Мария Александровна.

— Мама, ну ты и нарисовала картинку: Стаська пашет, а мы бездари и лодыри, только за столом себя проявляем за поглощением пищи, — возмущенно проговорила Катя.

— Я так не сказала, но ты раньше вообще не готовила, уборкой занималась после десятка напоминаний, а тут все добровольно делаешь, без напутствий и условий.