Привести в исполнение (СИ) - Страница 2

– Карпо, остановись, отдохни, а то девка мается, твои глаза видеть хочет.

– Какая девка? – будто ничего не происходит, отвечает сын матери.

– Хорошая тебе будет жена, а мне невестка.

– Мамо, рано об этом думать, боюсь, заберут в солдаты.

– Не говори так. Мне тогда ложись и помирай! Отец твой сгинул на проклятой войне. Сказывали, что воевали страну, откуда солнце встает. К чему нам эта страна, сколько мужиков не вернулось? А кто пришел, то на костылях, то, как у твоего дяди всегда, голова болит. Господи, спаси и сохрани нас от такой беды. – Мать несколько раз перекрестилась, глаза наполнились слезами.

Карпо ее почти не слушал, он смотрел на Полину, ловил каждое движение, каждый ее взгляд. Ее улыбка заставляла забыть обо всем. Какое дело в эти минуты им до войны, которая прогрохотала, где-то там далеко. Все в прошлом сейчас завязывается новый узелок жизни. Они любовались друг другом, их не трогало прошлое, их манило будущее.

Когда стемнеет, Карпо и Полина, не сговариваясь, придут к стогу, чтобы взяться за руки смотреть глаза в глаза, чтобы отыскать в них любовь и путь к счастью.

Свежескошенная трава, ее запах не спутать ни с чем. Сколько грехов породил он, сколько судеб сделали крутой поворот, не знает никто. При звездах или восходящем солнце все повторяется вновь, будто и не было чужих ошибок. Парни и девушки опять спешат к стогам или на сеновал, где нет сил, сопротивляться чувствам.

Нескоро угомонилась их страсть. Иногда она уступала мечтам.

Карпо и Полина строили планы о количестве детей, о новом доме и достатке в нем.

Евдокия, мать Полины, не спала всю ночь, успокаивала себя тем, что сама такая была. У нее все сложилось хорошо, но душа болела и стонала. Муж Игнат, утомленный дневным трудом, мирно посапывал рядом. Скоро рассвет, но она не рискнула его будить, чтобы поделиться тревогой. «Намаялся за день, а завтра опять в поле, в жару, косить до изнеможения».

Скрип калитки выдал пришедшую дочь. Ей не удалось незаметно проскользнуть в дом. На пороге стояла мать. Она с первого взгляда поняла все.

– С кем?

– Карпо…, – Полина опустила голову.

– Не могла дождаться свадьбы? Невтерпеж стало?

– Мамо….

– Молчи! – Евдокия устало присела на ступеньку крыльца, опустила голову.

– Мамо! Он осенью зашлет сватов. Он не такой, я ему верю.

– Парень хороший, но….

– Никаких но. Только отцу ничего не говори, – Полина присела у ног Евдокии, – все уже случилось, и я не жалею.

Мать обняла дочь, поцеловала в маковку1 и прошептала:

– Ты родилась после такой же ночи. Вот только Бог бы соединил вас.

– Он уже соединил нас, осенью сыграем свадьбу.

– Дай-то, Бог, но не все в нашей власти.

Остаток ночи они не смогли уснуть. Полина думала о Карпо, вспомнила как еще совсем маленькой девочкой он спас ее. Испуганная пара лошадей, запряженных в повозку, мчалась прямо на нее. Растерявшись, она не могла шевельнуть даже пальцем, покорно смотрела раскрытыми от ужаса глазами на приближающуюся смерть. Карпо метнулся к ней и успел унести ее в сторону. Говорили, что еще секунда, погибли бы оба.

Все прошло и быльем поросло. Такая жизнь не дает времени оглядываться назад. Теперь они взрослые и Бог соединил их судьбы.

Она знала, что Карпо иногда злиться по пустякам. Никому не дает спуску. Многие его сверстники попадали под горячую руку и боялись его. В ярости он был страшен. Не сдавался даже против нескольких противников. Его сбивали с ног, а он вставал, чем изумлял их и добивался победы.

«Хороший и смелый мой защитник», – радостью полыхнуло ее сердце, – когда-либо крепко поколотит он Андрея, не посмотрит, что сын богача известного по всей округе Григория Сабитова. Зачем этот папенькин сынок ходит за мной? Некрасивый, рыжий, конопатый таскается по пятам, думает, что я его полюблю. Да и кто его полюбит такого?».

Следующий день прошел как в тумане. Полина старалась не подавать виду, чтобы отец не догадался о случившемся. Но он заметил необычное состояние дочери и спросил у жены:

– Что-то наша дочь на себя не похожа?

– Всэ ты бачишь! Вжэ велыченький, а дурнесенький, чи не знаешь, шо з намы бувае раз у мисяц.

Чтобы скрыть неправду и свою тревогу, Евдокия говорила ласковым, воркующим голосом и шутливо толкнула мужа.

– C чего ты такая ласковая сегодня?

– Отчипысь! До вечера! Понятно чи ни?

К вечеру потянуло прохладой.

– Как бы ни накрыл нас дождь, – забеспокоился Трофим, – надо спешить. Может, перестанем косить, выждем? В валках потом придется сушить.

– Высушим. Осталось немного, – отозвался Карпо и усерднее налег на косу.

Валки скошенной травы послушно ложатся на землю. Карпо все чаще смотрит на делянку соседей. Мысли о ней не покидают его: «Завтра Троица. Будет дождь или нет, все равно праздник. Он встретится с Полиной».

Праздничное утро встретило жителей села небольшим дождем.

– Слава Богу! Такой дождь не помеха в сенокосе. Можно идти в церковь с легкой душой.

Батюшка неспешно вел службу, проповедуя мир и согласие, возносил благодарение Всевышнему за хлеб и соль, просил не оставлять чад своих.

Прихожане старательно крестились: «Прости, Боже, грехи наши тяжкие! Спаси и сохрани, Спаситель наш Иисус Христос, от войны и напасти разной. Даруй нам хлеб насущный да здоровье детям нашим».

Полина стояла и молилась чуть впереди Карпо, но время от времени оглядывалась, чтобы увидеть его глаза, а в них любовь.

Из церкви селяне пойдут искать целебные травы, свято веря, что они, собранные на Троицу, защитят их семьи от всех недугов. Вечером, когда солнце уйдет за горизонт и придет желанная прохлада, сядут за семейный стол и выпьют чарку, другую.

Ганна и Карпо засиделись в гостях у Куриловых до сумерек. Хозяйка поставила на стол нехитрые угощения. Трофим, разливая по стаканам горилку, предложил:

– Помянем Николая, брата моего. Сгинул человек, не отыскать ни могилы, ни людей, видевших его кончину. Царство ему небесное.

– Помянем моего Колю, – Ганна всхлипнула, прикрыв ладонями лицо, – хорошим был отцом нашему Карпо.

Не чокаясь выпили. Праздник получался невеселый. Вспомнили хорошими словами, убиенного войной раба Божьего Николая. Как же необходим был все эти годы отец для Карпо, защитник, кормилец и просто родной человек, как несладко пришлось Ганне без мужа тянуть хозяйство и воспитывать сына.

От очередной рюмки Карпо отказался:

– Я пойду, – он встал из-за стола.

– Подожди, – попытался остановить его Трофим.

– Иди, сынок, дело молодое, иди, – понимающе кивнула мать, – что ты будешь сидеть здесь со стариками. Полина, небось, заждалась.

Карпо вышел, а счастливая мать повернулась к Тосе, сказала:

– Хорошая и работящая жена будет у Карпо. И он ее любит без памяти. Как зачарованный весь сенокос к ней рвался.

– Ганна, не спеши! Ой, не спеши!

– Ты о чем это? Дивчина красивая, статная, умом не обиженная. С парнями не шляется! Любят они друг друга! К тому же, я приметила, уже живут вместе. Что еще нужно?

– Тогда права ее мать! Принесет в подоле.

– Если и принесет, то к нам! – глаза Ганны радостно засветились.

– Опять ты торопишься, бежишь куда-то. Дело совсем в другом. Полину я знаю, но боюсь, чтобы Карпо там не обжегся.

– О чем еще я не знаю? Говорите!

– Я хорошо знаю ее отца. Царю служили вместе. Он без выгоды ничего не делает, – вступил в разговор Трофим.

– Что в этом плохого? – скорее по инерции спросила Ганна, хотя первые ростки тревоги уже рвались наружу, сердце выбивало неровную дробь, – сказывайте, что говорят на вашем крайку? Говорите, ничего не утаивайте.

– Что утаивать? Не отдаст Полозов Полину за Карпо. Он знает, что сын скотопромышленника глаз на нее положил. А мы кто, голытьба с прорехами на штанах! – Трофим горестно махнул рукой и отвернулся.