Притяжение сердец - Страница 4

Настало наконец время расплатиться с некоронованной королевой Санрайза!

— Возможно, ты не понимаешь, Амбер, что отец недоволен тобой не только из-за вчерашнего скандала в газете.

Амбер закрыла глаза, радуясь, что стоит к мачехе спиной. В последнее время всякий раз, когда они оставались вдвоем, Беверли принималась пилить ее и учить жизни.

Так было далеко не всегда. Эдвард Холлингзуорт начал встречаться с Беверли лет десять назад, и та была с Амбер слаще меда.

Когда они поженились, Амбер заканчивала школу, и она искренне обрадовалась за отца, что тот наконец нашел, с кем разделить свою жизнь. Мать Амбер утонула спустя всего три года после свадьбы, оставив дочку, которой не исполнилось еще и двух лет.

В то время Беверли была привлекательной вдовушкой лет сорока; сын ее вырос и жил отдельно. Она продолжала разыгрывать любящую мамочку и после свадьбы, однако Амбер всегда задумывалась, кому, например, пришла в голову идея отправить ее за море сразу после школы. И подозревала, что Беверли пришла в восторг, когда Амбер вышла замуж за американца.

Легко быть доброй на расстоянии. По телефону ее речи были сладкими, как яблочный пирог. Но когда Амбер вернулась жить домой, внезапно оказалось, что, по мнению мачехи, она все делает не так. В надежде избежать никому не нужных ссор, девушка погрузилась в работу в отцовском офисе и предоставила мачехе заботиться о доме.

Перемены в характере Беверли стали особенно заметны после инсульта мужа. Она определенно надеялась, что ее собственный сын Карл — имевший диплом менеджера в бизнесе и маркетинге — приедет из Сиднея и возглавит семейную компанию «Холлингзуорт лимитед», владевшую магазинами не только в их городе, но и по всему северному побережью Нового Южного Уэльса. И не только магазинами. Делались инвестиции в курорты, рестораны и земли.

Когда Эдвард передал свой пост исполнительного директора дочери, Беверли с трудом сдержала раздражение. Когда же Амбер добилась первых успехов на своем новом поприще, терпение Беверли лопнуло.

Мачеху особенно раздражала новая, товарищеская доверительность, возникшая в отношениях отца и дочери. И она постоянно вольно или невольно пыталась вбить между ними клин. Статья в газете дала превосходное оружие в ее борьбе и вселяла надежду, что ей удастся рано или поздно добиться своего.

Амбер налила себе в бокал немного белого вина, поражаясь собственной способности наживать врагов. Большинство девочек в школе открыто недолюбливали ее. Сводный брат Карл презирал. Бывший муж Чад едва не убил, когда она заявила, что уходит.

Школьный возлюбленный Крис никогда не простит за то, что она одурачила его в ту памятную ночь. Но все их чувства бледнели перед ненавистью Бена Синклера…

Нет, она не будет думать о Бене. Эти мысли слишком тревожили ее, а ей сейчас нужен максимум самообладания, раз придется противостоять воинственным нападкам Беверли.

Она повернулась лицом к мачехе, испытывая странное любопытство: что же вновь придумала эта женщина?

— Что ты такое говоришь, Беверли? И чем же еще недоволен отец?

— Только взгляни на себя в зеркало. — Беверли презрительно изогнула губы. — Двадцать восемь лет, ни мужа, ни детей, и не поймешь, то ли женщина, то ли кто.

Брови Амбер мгновенно поднялись.

— Как это — не поймешь? Что ты имеешь в виду, Беверли?

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — отрывисто продолжала Беверли. — С тех пор как приехала домой после развода, ты ни разу ни с кем не встречалась. Неужели тебя не интересует мужская компания?

Амбер отпила глоток вина, медленно пересекла роскошно обставленную гостиную и расположилась на обитом шелком диване.

Беверли села напротив, в свое обычное кресло, поигрывая стаканом виски с содовой.

— Ошибаешься, Беверли, — спокойно проговорила Амбер. — Я очень люблю мужскую компанию. Более того, предпочитаю ее женской. Мне нравится разговаривать с отцом и другими мужчинами, с кем вместе работаю.

Что же касается свиданий, то в прошлом году я неоднократно ужинала с мужчинами.

— Ну ты скажешь тоже! — огрызнулась Беверли. — Даже при самом богатом воображении деловые ужины никак не назовешь свиданиями.

— А, поняла — ты о сексе! — Занявшись бизнесом, Амбер четко усвоила, что зачастую нападение — лучшая оборона.

— Именно так. О сексе. Это что, запретная для тебя тема?

— Нет, если не забывать при этом о любви.

Дело в том, Беверли, что я из тех старомодных девушек, которым нужно любить своего партнера, чтобы получить удовольствие в постели.

Давненько ты не вела столь ханжеских речей, услышала она собственный внутренний голос. Каждое слово — наглая ложь. Ложь в квадрате, в кубе… Тогда, на выпускном балу, и близко не было любви.

Как хочется раз и навсегда изгнать из памяти то короткое и невероятно жгучее воспоминание! Нет, невозможно.

И снова будто огнем опалило разум и тело. Вот она в темном углу, прижатая к черной двери, задыхающаяся, а Бен стаскивает с нее трусики и овладевает ею…

Боже мой, она до сих пор помнит, какая всепоглощающая, горячая радость и жгучая потребность любви овладела ею в этот момент.

Интересно, чем бы все кончилось, не остановись он тогда, часто задумывалась она.

Сначала она не могла понять, почему он остановился. Пока он не излил на нее все свое презрение.

— Разумеется, ты невероятно красива, кричал он. — И сказочно богата. Но за личиной недотроги скрывается самая обыкновенная потаскуха. Только не воображай, будто ты мне нравишься. Я просто хотел показать, как легко могу поиметь тебя. Но, честно говоря, мне всегда были противны девицы, которые раздвигают ноги перед первым встречным.

Если он ожидал, что Амбер разразится руганью, устроит скандал или разрыдается, то глубоко ошибся. Врожденная гордость всегда защищала ее от обид, унижений и стыда. Она просто развернулась и ушла, спрятавшись под панцирем ледяного безразличия.

Очень многие считали дочку Эдварда Холлингзуорта высокомерной или даже бессердечной гордячкой, но они ошибались. Она просто научилась выживать в этом мире равнодушия, зависти и злобы, научилась еще в раннем детстве, оставшись без матери, которая могла бы защитить ее. В то время отец редко засиживался дома и оставлял ребенка с няньками, а те лишь педантично исполняли свои обязанности, совершенно не заботясь о том, что у девочки творится на душе. И когда возникала сложная или напряженная ситуация, та предпочитала уйти в себя, а не просить совета у почти незнакомой тети. В конце концов такое поведение при любом эмоциональном конфликте вошло в привычку.

Именно потому она так безобразно вела себя с Беном Синклером. Странные чувства овладели пятнадцатилетней Амбер, стоило ему впервые войти в их класс. Особенно ее поразили его темные злые глаза и вызывающе дерзкий вид. Все время, пока они учились вместе, ее неудержимо влекло к нему, хотя она сама вряд ли сумела бы объяснить почему. О, как ей хотелось, чтобы он посмотрел на нее, посудачил за ее спиной, как большинство мальчиков в школе. Так и не сумев привлечь к себе внимание неуступчивого парня, она попыталась вывести его из равновесия саркастическими замечаниями.

Однажды Амбер случайно заметила, что Бен разглядывает ее с незамаскированной страстью в задумчивых черных глазах. И чуть не сгорела от стыда. От смущения и мгновенного жара, охватившего се тело, она растерялась и не нашла ничего лучшего, как осадить парня еще одним едким замечанием.

Нет сомнения, что на этот раз тот всерьез обиделся на ее шпильку, потому что глаза его вспыхнули ненавистью. После этого случая он смотрел на нее не иначе как с презрением.

До самого выпускного бала…

Боже мой, у нее зашлось сердце от восторга, когда Бен вошел в тот вечер в школьный зал. Он был неотразимо красив в том черном вечернем костюме. И выглядел мужчиной на фоне остальных одноклассников, еще мальчиков.

Она не могла отвести от него глаз и сгорала от желания потанцевать с ним. Когда он наконец подошел к ней и потребовал выйти с ним на улицу, она подчинилась, хотя прекрасно знала, чего он хочет.