Притяжение - Страница 28

Помолчав, Брент спросил с сомнением в голосе:

— Так тебе нравится?

— Нравится? Я в восторге! — В его взгляде еще читалось напряжение, и Шедоу поспешила добавить: — Никогда не видела ничего прекраснее.

Он улыбнулся.

— Прекрасное кольцо для самой прекрасной женщины на свете.

— Это у тебя от мороза в голове помутилось, — заметила девушка, любуясь подарком.

Брент взял кольцо из ее рук.

— Я уже спрашивал тебя. Но ты же невероятно упряма, поэтому я спрошу еще раз. Шедоу, ты выйдешь за меня замуж?

Она коснулась его щеки и кивнула:

— Возможно.

Брент взял ее за руку и осторожно надел кольцо на палец. Размер подошел идеально.

— Я звонил твоей маме, чтобы узнать размер.

— Зачем? Ты понимаешь, она же теперь будет думать, что мы поженимся.

— Да, пожалуй. — Он притянул ее к себе и прошептал прямо ей в губы: — Я намерен воспользоваться любыми способами, чтобы уговорить тебя. Я хочу тебя.

Девушка ощутила, как в горле застрял комок. Она уткнулась лицом в плечо Брента. Неужели он никогда не скажет ей о любви? Неужели так трудно произнести эти три слова?

Наберись терпения, утешал внутренний голос. Шедоу понимала сдержанность Брента. Все его предыдущие отношения с женщинами не располагали к доверию или любви, строясь на корысти и притворстве, и быстро заканчивались. Брент привык, что женщинам нужны его деньги, а не он сам. Ей было жаль его. Но выйти замуж за человека, который ее не любит, она не могла.

Шедоу поцеловала Брента, вложив в поцелуй всю свою любовь.

Разомлев от удовольствия, Брент неосторожно сказал:

— Надо почаще покупать тебе драгоценности. Мне нравится, как ты выражаешь благодарность.

Шедоу отпрянула.

— Вот как ты, Брент Бремвелл, все понимаешь! — Она начала судорожно снимать кольцо с пальца, но оно не поддавалось.

Брент поймал ее за руки.

— Ну что ты? Перестань. Я пошутил.

— Не смешно! — огрызнулась Шедоу. — Для тебя немыслимо поверить, что я люблю тебя, именно тебя? Мне необходим ты, а не твои деньги!

— Что же мне делать, если у меня есть деньги? Я бизнесмен, и достаточно успешный. И даже если бы я им не был, моя семья богата. Я мог бы вообще не работать и тогда не пользовался бы таким спросом.

— Ошибаешься. Ты в любом случае нравился бы женщинам. И почему ты сам этого не признаешь? Нужно быть честным с самим собой. Если ты завтра обанкротишься и потеряешь все, я не стану любить тебя меньше.

Брент рассмеялся, не веря ее словам, но чуткое ухо девушки расслышало неестественность.

— Ты влюбилась бы в человека, который не может содержать самого себя?

— Я этого не говорила. Ты ведь не бездельник. Не сомневаюсь, что ты не станешь висеть на шее у других в ожидании, что они будут обеспечивать тебя. Не такой у тебя характер. Но дело тут не в финансовых возможностях. Ты сильная личность. Ты уверен в своих силах, независим, умен, полон идей, умеешь сострадать…

— Хватит, хватит. Послушать тебя, так я просто образец идеального человека. Я несовершенен, как всякий смертный.

Шедоу пристально посмотрела на него.

— Да, несовершенен, бываешь циничным, сомневаешься, когда не надо, пытаешься всем и вся руководить и… боишься признать, что любишь меня. Если бы ты сделал это, если бы уступил своим чувствам, то утратил бы контроль над собой, не так ли?

Брент отвернулся, отошел к стене, чтобы взять себя в руки. Когда он вернулся с непроницаемым лицом, Шедоу захотелось завыть, закричать, усесться на пол посреди комнаты и разрыдаться, как в детстве. Но она сдержалась и молча ждала, что он скажет.

— Видишь ли, солнышко, когда я дарил тебе колечко, думал, ты обрадуешься. Я хочу на тебе жениться. Хочу, чтобы у нас были дети. Хочу быть с тобой всегда. Но мне надоело ругаться и спорить.

Девушка посмотрела на свою руку. Кольцо сияло. Она понимала, что надо снять его и избавить себя от сердечных мук. Нужно просто вернуть его и попросить Брента уйти.

Но Шедоу не могла. Она качала головой, чувствуя себя совершенно беспомощной, и вымученно улыбалась.

— Пожалуй, приму теплую ванну и лягу спать пораньше. Завтра мы с подругой собираемся пойти за покупками, а значит, меня не будет весь день. Нас с Энни только пусти в магазин! Сначала мы завтракаем, потом идем по магазинам, потом обедаем и снова по магазинам. Когда ноги устают, забегаем в кафе попить кофе и перекусить. Рождество на носу, а я еще ни одного подарка не купила.

— Шедоу…

— В холодильнике осталось мясо, если ты проголодался, есть суповой концентрат. Я … —Шедоу выбежала из комнаты. Не хватало еще Бренту видеть ее слезы.

Ванна плохо помогла. Слезы лились сами собой. Что ей делать? Если она беременна, как быть дальше? Стоит ли выходить замуж за Брента, раз он не любит ее? Вдруг он просто не способен дать больше? Брент, кажется, очень дорожит ею, даже, наверное, по-своему любит… Но если заветные слова не будут произнесены, можно ли расценивать его чувства как настоящие? Переродятся ли они в осязаемую, сильную любовь, о которой мечтает Шедоу?

Девушка уперлась щекой в мокрую коленку. Она не станет пасовать перед трудностями. Брент далеко не безнадежен. Шедоу решила навести красоту всеми доступными способами. Ей не удалось завоевать сердце Брента, пока она была самой собой, непосредственной и беззаботной, значит, надо воспользоваться проверенными средствами.

Она придирчиво изучила свое отражение в зеркале и осталась довольна. Бренту, без сомнения, понравится, решила Шедоу и, надев халат, вышла из ванной.

Брент шагал по кухне, недоумевая, почему все так запуталось. Раньше жизнь текла ровно, и все было понятно. А потом он встретил Шедоу… и она свела его с ума! Брент дал ей больше, чем какой-либо женщине до нее, предложил выйти замуж. Неужели ей мало? Видимо, да.

Сказать ей о любви? Раньше ведь он легко произносил эти слова. Женщины ждали, и он говорил, так как не хотел никого обидеть. А само слово «люблю» ничего для него не значило.

Но оно много значит для Шедоу. Он бы с радостью отдал ей что угодно, но как дать то, что она хочет? Соврать, признавшись в чувстве, которого не испытываешь?

Брент оперся на стойку, уставившись в замерзшую темноту за окном, и вдруг почувствовал присутствие Шедоу. Обернувшись, он увидел ее, такую красивую, притягательную, соблазнительную.

Брент молча любовался ею, чувствуя, как все тело реагирует на ее близость и дурманящий запах. Он вдруг понял, что только рядом с ней становится чем-то целым, завершенным. Значит, без нее он таковым не был? Нет.

Девушка теребила пояс махрового халата. Брент подошел к ней, пожирая ее глазами.

— Готова идти в кроватку? — мягко спросил он.

Она кивнула.

Брент дотронулся до непослушного завитка у нее за ухом и обернул его вокруг пальца.

— Ванна помогла? Извини, милая, я тебя расстроил. Я не хотел, — бормотал Брент. Она наклонила голову, и волосы упали на лоб. Он откинул их назад и взял в руки ее лицо. — Не могу видеть твоих слез. Я …

— Непростительная слабость, — быстро ответила Шедоу. — И так на меня не похоже. Терпеть не могу слез. Но еще неприятнее, что их видел ты.

Брент закрыл глаза и прижал ее к себе.

— Солнышко, не извиняйся и никогда не скрывай от меня своих огорчений, обещаешь? Ну, а слезы вполне объяснимы. Я вел себя как полный идиот. А сейчас — в постель. Утро вечера мудренее. — Брент был так рад, что удалось обойти стороной тему любви, что не сразу заметил, что Шедоу смотрит на него отчужденно. — Ты иди, ложись, а я кое-что доделаю и скоро к тебе присоединюсь, — сказал он.

Она поймала его за руку.

— Брент, проводи меня до кровати и пожелай «спокойной ночи», хорошо?

Идя за ней в спальню, он любовался ее стройной фигурой. Бедра плавно покачивались, копна волос покрывала спину. Боже! Эта женщина может взволновать меня даже улыбкой, размышлял Брент, не говоря уже обо всем остальном.

Шедоу остановилась у кровати и откинула покрывало. У Брента перехватило дыхание. К тому моменту, когда она расстелила постель, Брент уже не владел собой. Когда же развязала поясок и сняла халат, он застонал от острого желания.