Притворщик-2, или Сага о «болванах» - Страница 8

– Так-таки и исчез?

– Веришь ли, именно так и было. Естественно, начались поиски, охрана гостей подключилась.

«А он среди них бегал и сам себя искал, только усы отклеил», – подумал я и спросил:

– Видеонаблюдение в особняке, конечно же, работало?

– А как же, – Степаныч достал из папки несколько фотографий и перепасовал мне через стол, – вот, полюбуйся.

Я сразу узнал человека, изображенного на них, хотя со времени нашей последней встречи прошло шестнадцать лет и над его внешностью явно поколдовали специалисты по пластической хирургии. Толя Фиников, оперативный псевдоним Грек, один из лучших в нашей службе, спокойный выдержанный, очень надежный человек. Нам несколько раз довелось работать вместе, и я всегда доверял ему. Впрочем, это не помешало Толе всадить в меня две пули в июне 91-го в Швейцарии. Нам поручили тогда провести почти миллион долларов почти через всю Европу и передать их человеку, ожидающему нас в небольшом селении в паре сотен километров от Женевы. Почему именно нам? Время было такое, рушилась крупнейшая империя, «потекли» ее спецслужбы. Начались нападения на наших курьеров за рубежом, кое-кого убили. Вот в Центре и решили, что пара притворщиков сможет незаметно перетащить эти деньги из точки А в точку Б. И, и, потом, нам верили. Как показали дальнейшие события, одному из нас двоих – совершенно напрасно.

Почему меня не похоронили безымянным вдали от перестраивающегося отечества, и мне не стала пухом швейцарская земля? Выручило чувство, именуемое на профессиональном жаргоне «чуйкой». Это уже потом, анализируя произошедшее, я вспомнил, как трепетно смотрел Грек на стопки импортных банкнот с портретами мертвых президентов, когда мы загружали их в автомобильный тайник, как всю дорогу молчал, как старался не смотреть в глаза… А тогда, действуя на чистой интуиции, я поступил вопреки своей многолетней привычке и надел-таки бронежилет. Каждая собака в нашей службе знала, что Скоморох ни при каких обстоятельствах эту штуку на себя не нацепит, потому что, во-первых, никаким бронникам не доверяет, а, во-вторых, полагает, что в случае любой сшибки важна не иллюзорная защищенность корпуса, а скорость движений и концентрация.

Наша машина съехала с оживленной автострады на тихую проселочную дорогу, проложенную через окультуренный швейцарский лесок. Я рулил, а Грек дремал или делал вид, что дремлет на переднем сиденье. Последние несколько часов он вел себя спокойно, и я уже не раз пожалел о надетой кольчужке. До конечного пункта оставалось километров десять, когда все и случилось.

– Тормозни, – попросил меня напарник. Машина остановилась, он выбрался наружу и скрылся за деревьями. Через несколько минут вернулся, открыл дверь и с ходу дважды выстрелил мне в правый бок из ствола с глушителем. Тут же открыл дверь с моей стороны и вытолкнул меня на дорогу, не желая пачкать кровью салон.

Пока он обходил машину, у меня хватило времени немного очухаться, и поэтому он не успел сделать контрольный выстрел – я открыл огонь первым и даже умудрился попасть ему в правое плечо. Он выронил пистолет, после чего прыгнул в машину и был таков.

Когда я с тремя сломанными ребрами вернулся в Союз, меня сразу же назначили виновным, в крайнем случае – соучастником. На счастье, Терехин тогда еще капитан первого ранга, курировавший в то время нашу службу, хорошо меня знал и потому замолвил где надо словечко. Но, все равно, нервы мне тогда помотали неслабо. А через год с небольшим ко мне домой завалились трое каких-то наглого вида молодых людей и стали настоятельно требовать «вернуть бабло», утверждая, что они «скупили все мои долги» и поэтому я им «по жизни должен». Помнится, тогда я не сдержался и сделал ребятам больно, после чего отзвонился дежурному по управлению. По ходу расследования выяснилось, что мои гости – офицеры смежной службы, которым каким-то образом стало известно о том случае в Швейцарии. Вот, такие были времена…

– Узнал? – вернул меня в здесь и сейчас ехидный вопрос бывшего куратора.

– Конечно.

– И что скажете? – вставил свои пять копеек Вайсфельд.

Я промолчал. А что я мог сказать?

– Теперь ты понял, Стас, зачем тебя пригласили. Притворщика может остановить только притворщик. Называй свои условия.

– Для начала выплатите мне обещанные деньги за то, что я приехал сюда и выслушал вас.

– Учтем при окончательном расчете.

– Э, нет. Уважаемый Григорий Борисович, вам доводилось слышать о втором законе Архимеда?

– Он открыл только один закон и, вообще, при чем тут Архимед?

– Этот закон гласит: роскошь офиса обратно пропорциональна щедрости его руководства. Итак, где мои деньги?

Вайсфельд открыл ящик стола, достал оттуда конверт и передал мне.

– Пересчитывать будете?

– Нет, – скромно ответил я, пряча гонорар в карман.

– А если мы вас обманем? – и что он постоянно ко мне вяжется, прилипчивый наш?

– Тогда я вас тоже обману при случае.

– Давай к делу, Стас.

– Вот именно, к делу, – вмешался вездесущий руководитель. – Ваша задача – обеспечить безопасность нашего президента и ликвидировать источник угрозы. Ваш гонорар, – он протянул мне лист бумаги с цифрой 250000. – Это в евро.

Я взял со стола ручку с корпоративным логотипом, исправил двойку на единицу и приписал к итоговой цифре нолик, – и это тоже в евро. Расходы должны оплачиваться отдельно.

– Вы в своем уме?

– Ну, не в вашем же.

– Стас, – попытался, выражаясь флотским языком, «вернуть в меридиан» охамевшего провинциала в моем лице, Степаныч.

– Да за полтора миллиона мы можем…

– Вы можете пригласить Мадонну, она споет и спляшет на поминках по господину Крупину и это будет по-настоящему круто.

– Между прочим, мы даем вам возможность отомстить вашему другу.

– Он перестал быть таковым, когда выстрелил в меня.

– Тогда вашему врагу.

– Я давно простил всех своих врагов.

– А может, вы просто боитесь его?

– Конечно, боюсь, он же профессионал.

– Лучше вас?

– По крайней мере, не хуже. А что касается денег, то названная мной сумма вполне реальная плата за работу для меня и моей команды.

– О команде можете не беспокоиться. В ваше подчинение будет выделена группа настоящих профессионалов.

– Не тех ли клоунов, которые ездили ко мне в гости? Я не собираюсь с ними работать. Видите ли, я им не доверяю. Так что, подбор команды я оставляю за собой.

– А вы хоть кому-нибудь доверяете?

– Никому, – тут я несколько слукавил. На планете Земля найдется с десяток людей, к которым я отношусь с полным доверием. Просто, находящиеся в данном кабинете, в их число не входили, включая и Степаныча. Уж больно много наговорил он своему руководству о моем скромном прошлом…

– Все равно, названная вами сумма, слишком велика и я не могу согласиться…

– Если я правильно понял, у вас просто-напросто нет полномочий. Тогда о чем я с вами разговариваю?

– Стас, – укоризненно протянул Степаныч.

– И, – продолжил я свою мысль, – не пора ли господину, скучающему в комнате отдыха, подключиться к нашей беседе и сказать свое веское слово?

– Так, что вы там говорили о Мадонне? – поинтересовался покинувший комнату отдыха и присоединившийся к честной компании персонаж.

Господин Крупин Петр Николаевич собственной персоной. Среднего роста крепыш с простым среднерусским лицом и коротко стриженными седыми волосами. Один из наиболее успешных олигархов второй волны, лояльный к властям, не имеющий лишних политических амбиций, а потому донельзя успешный. Несколькими быстрыми шагами пересек кабинет, подошел ко мне и протянул руку.

– Мне понравилась ваша идея, господин Кондратьев, касательно сольника Мадонны на моих поминках, но, все-таки, хотелось бы помереть в таком возрасте, чтобы она выступала в инвалидной коляске.

Хорошая у него оказалась ладошка и рукопожатие на удивление крепкое.

– Ничего не имею против Мадонны в коляске, только до этого светлого момента нужно еще дожить.