Приручение. 2. Исцелю тебя (СИ) - Страница 6
Вновь загорелся красный. Я тяжело сглотнул, ощущая, как сердце неприятно царапнула ее прямолинейность. Медленно повернулся к девушке. Силясь, выдавил улыбку и коротко кивнул.
— Конечно, я же сказал, что я друг. Просто друг…
Еще половину улицы мы ехали молча. Потом я остановил машину возле дома Богданы. Помог ей выбраться на улицу и не взирая на пылкие возражения, проводил до квартиры. Не стал напрашиваться на чай или кофе, прекрасно понимая, что ей нужно переварить наше странное знакомство. Вошел в прихожую, быстро огляделся, подмечая кристальную чистоту в квартире, несмотря на запущенные стены и давнее отсутствие ремонта. Квартира была однокомнатной. Беглого взгляда в зал, хватило, чтобы понять — детской кроватки здесь не было. Но я пока не стал лезть к Дане еще и с этим.
На прощанье пообещал, что заеду за ней завтра в восемь утра. Убедил записать мой номер телефона на всякий случай и нехитрыми манипуляциями вызнал ее номер.
Уходил поспешно, чтобы не дать себе возможности остаться. На самом деле мне не хотелось ее покидать. В первую очередь, потому что за долгих восемь месяцев, пусть и издалека, я успел привязаться к девушке. А во-вторых, я слишком переживал за ее здоровье. И чем ближе приближался срок, тем стремительнее росла моя тревога. Словно я действительно был ей мужем, а в ее животе рос мой малыш. Но это было совсем не так…
Не дожидаясь лифта, спустился по лестнице. Сел в машину и сжал руль до белизны в костяшках пальцев. Прошло восемь месяцев, а воспоминания были все еще свежи. И я вновь и вновь вспоминал то, что случилось с девушкой.
Восемь месяцев назад, над Богданой надругался мужчина. Богатый, избалованный вниманием женщин, циничный, жестокий… Я не знал подробностей, как именно она попала ему в лапы. Почему доверилась и пришла в его дом. Однако сейчас был убежден, что больше она слепо доверять не станет. Никому! Впрочем, Дана это прекрасно показывала. Вроде принимала мою помощь, но открещивалась от моей навязчивой заботы. Я ее не винил. Не как мужчина, а как врач, понимал, что девушке пришлось пережить. И до скрежета в зубах ненавидел лицо ее насильника. Оно было мне хорошо знакомо.
Потому что тот, кто надругался над ней, был моим братом.
=8=
Смахнула горячие слезы с щеки, тыльной стороной ладони. Задумчиво положила руки на живот, где рос малыш, которого я уже любила всем сердец несмотря ни на что. Жаль было только одного… что кроме любви и заботы, я мало чем еще могла одарить сына.
Отклеив взгляд от окна, перевела его на настенные часы. Ровно восемь. В душу закралась надежда, что Герман не приедет.
Не приедь он сейчас, или вовсе не появись в моей жизни, было бы тяжело, но несомненно проще. Я не любила быть должной, не любила просить и старалась всегда полагаться во всем на себя. По-другому не умела и не хотела учиться.
Звук домофона вырвал из очередных размышлений и развеял последний шанс, что Герман про меня забыл. Даже не спрашивая, сняла трубку и нажала кнопку. Сразу открыла дверь, но гость галантно постучал, буквально через минуту. Словно он боялся опоздать и поэтому бегом поднялся на мой этаж.
Дверь открылась медленно.
— Доброе утро, — приветливо улыбнулся мужчина и шагнул через порог. — Извини, немного задержался. Но прием не отменяется, нас ждут позже.
— Доброе, — ошарашенно проследила за Германом, который разулся, поставив обувь аккуратно у стены и прошел на кухню.
Я вошла за ним следом, искренне удивляясь его непринужденности и даже некоторой бестактности. Он щелкнул кнопку чайка, взял две чашки и беззаботно спросил:
— Где у тебя чай?
— В верхнем шкафчике слева. Нет, это право, а я сказала слева.
Бросилась к гостю, но захлопнуть дверцу не успела, лишь плотно обхватила пальчиками широкое запястье мужчины. Тот и не почувствовав моего сопротивления, полез вглубь шкафа. Выудил первый попавшийся пузырек и сведя брови к переносице, начал разговор… почти грозно, что мурашки пробежались по спине.
— Говоришь хорошо себя чувствуешь? И анализы врут?
— Это всего лишь витамины, — попыталась отнять препарат, ведь прочтя его название, Герману станет все понятно.
— Не надо врать, тебе это не идет.
Мужчина изловчился, выкрутил руку из моих пальцев и приподняв над головой пузырек, начал старательно вчитываться.
Чтобы достать до руки Германа, в которой он держал доказательство моей недомолвки, пришлось привстать на цыпочки. Вытянуться в струнку и буквально упереться своим огромным животом в мужской торс. Нешуточное противостояние затянулось и малыш, ведущий себя смирно все утро, бурно отреагировал. Шевеление стало почти болезненным.
Герман затих, опустил руки и покосился на мой живот, который словно ходил ходуном.
— Наверное больно? — обеспокоенно прошептал он.
— Что прости? — не сразу догадалась отодвинуться, а проснувшееся чадо пиналось с такой силой, что вероятно его пинки чувствовал даже Герман.
— Больно, когда он вот так шевелится?
Я густо покраснела, когда широкая ладонь потянулась к животу, но вовремя придя в себя, отступила на шаг назад, разрывая дистанцию.
— Я уже привыкла. Ему просто теперь там тесно. Вот и все. Это никак не связано с тем, что пишут в моей медицинской карте.
Воспользовавшись заминкой, быстро вырвала пузырек из руки мужчины и поставила обратно в шкаф. Громко хлопнула дверкой, словно поставив точку в нашем противостоянии.
— Это витамины! — повторила настойчиво.
Герман тяжело вздохнул, но больше не спорил и к дверце шкафа больше не притрагивался.
Я медленно отступила к столу и присела на стул. Погладила живот, успокаивая малыша, а потом услышала, как звякнули чашки и улыбнулась глупым мыслям в своей голове.
Уже очень давно, никто не заваривал для меня чай…
— Я не увидел у тебя детской кроватки, — негромко проговорил Герман, присаживаясь напротив.
Две чашки каркаде были поставлены на стол, и мужчина даже нашел сахарницу и ложки.
— Кроватку мне должна отдать соседка, — придвинула чашку и щедро насыпала туда сахар.
— Так почему не отдала? — Герман отхлебнул свой чай, не добавив в него сахара.
— Потому что я суеверная и не хочу собирать кроватку до рождения ребенка.
— А как бы ты собрала? Сразу после роддома, с малышом и без кровати, — он укоризненно покачал головой. Потом вновь отхлебнул чай и отставил чашку. — Сегодня же купим кровать, — подытожил Герман.
Мне стало не по себе. Словно что-то подобное уже случалось в жизни. Только тогда меня осыпали бриллиантами, а сейчас хотели вылечить и обеспечить всем необходимым моего ребенка. Это было странно и волнительно одновременно.
— Зачем покупать, если я уже договорилась. Не стоит тратить деньги. Я и так безумно благодарна за помощь… и внимание.
От смущения потупила взгляд и поднесла чашку к губам. Задрала ее повыше, словно прикрываясь от внимательного взгляда Германа. В кухне повисло напряженное молчание. Мужчина разглядывал меня, я это чувствовала кожей. Мне было неловко.
— Допивай чай, Богдана, — наконец он заговорил. — Нам пора ехать.
Поднялся и прошел в прихожую.
— Кстати, о твоих витаминах, — услышала его строгий голос. — Надеюсь, ты помнишь их название наизусть, потому что тебе придется рассказать врачу о том, что ты принимаешь. И я буду с тобой на приеме, так что не надейся, что сможешь от меня что-нибудь скрыть.
Я скривилась. Резко поставила чашку. И повернулась к Герману. Он улыбался. С нежностью и самоуверенностью одновременно.
— Готова?
Он протянул ко мне руку и в этом движении было лишь спокойное приглашение, от которого я не отказалась, вложив пальцы в ладонь. Наверное, мне стоило все же подумать в первую очередь о благополучии малыша и не сильно враждовать с Германом, который вызвался помочь.