Принцип вины - Страница 11

Сидя в кабинете «убойного» отдела, Залыгин пытался сосредоточиться, но трехдневный запой давал о себе знать. Безумно хотелось спать, трещала голова, мысли ворочались, как каменные жернова, а тут еще этот бородатый мент со своими нелепыми вопросами... Прет, как боевой верблюд. Второй сидел в сторонке и пока молчал — уже хорошо.

Любимов тряс курткой перед самым носом Залыгина.

— Я спрашиваю: кровь откуда?!

— С мужиками подрался,— с трудом ворочая языком, пояснил электрик.

Оперативник продолжал давить.

— С какими мужиками?!

— А хрен его знает...— пожал плечами Залыгин.

Любимов нетерпеливо подался вперед:

—  Пил с кем, чучело?!

— С мужиками... Прошу не оскорблять. У меня права человека.

— С какими мужиками?!

Залыгин потер лоб. «Жернова» в его голове сделали последние пол-оборота и застыли.

Глядя на лысеющего, помятого мужчину, который натирал свой лоб, как Аладдин волшебную лампу, в надежде, что джинн освежит его память, Виригин огорченно вздохнул:

— Жор, дохлый номер. Давай его в камеру, пусть проспится. А куртку пока на экспертизу...

Перед тем как отправить Залыгина в оздоровительное помещение, Любимов решил сделать ему напутствие.

— Ну если кровь совпадет... Я тебе, Паша, не завидую!..

Очнувшись в камере, Залыгин попытался вспомнить, почему он здесь оказался. Что он мог натворить такого, что совершенно улетучилось из его памяти? Может, это связано с дракой? Так это же его вроде как избили, при чем тут милиция?.. В тот момент похмелье мучило его так сильно, что он спокойно мог заложить душу за бутылку пива. К тому времени, когда его снова повели в кабинет, ничего особо нового Залыгин не вспомнил.

Взглянув на подавленного мужчину, Любимов сочувственно произнес:

— Ну что, головка бо-бо?.. А с памятью как, получше?..

— У вас закурить не найдется?..

Виригин протянул ему сигарету.

— Так, давай начнем все сначала. Вчера мы на мужиках остановились. Что-нибудь вспомнил? Описать можешь?

Залыгин в который раз напряг свою память, вспомнил, как едва не попал в милицию, когда добирался домой, но дальше был полный провал. Налей ему сейчас сто граммов, может, что и пришло бы на ум, а так...

— Клянусь...

— Клянусь «да» или клянусь «нет»?..

— Нет... Не помню... Левые какие-то. Помню, я одному в челюсть дал. Справа. Здорово дал...

Любимов тут же среагировал:

— А ну-ка руку покажи!..

Рассматривая костяшки пальцев Залыгина и не имея на руках результатов экспертизы, Георгий почти наверняка знал: кровь на куртке принадлежит этому пропойце или мужику, которого он ударил, в любом случае — точно не Ромашовой.

Ссадина синюшного цвета красноречиво свидетельствовала, что Залыгин не врет. А это значило, что поиски убийцы надо продолжать.

Корнилов чувствовал себя спокойно и уверенно, как опытный шахматист, разыгрывающий партию, где каждый шаг просчитан на три-четыре хода вперед. Однако визит оперативников его встревожил. Он довольно долго рассматривал удостоверение Рогова, в который раз прокручивая в памяти каждую деталь того дня.

«Нет, судя по всему, серьезных улик у них нет, в противном случае вели бы себя иначе. Видимо, просто проверяют. Плохо то, что выбрали верное направление».

Вслух Корнилов сказал:

— Уголовный розыск? А по какому вопросу?

Плахов решил не раскрывать все карты:

— На Васильевском ограбление, семью связали и все вынесли...

— А представились проверяющими счетчиков из «Энергии»,— добавил Рогов.

Контролер немного расслабился.

— Так я же в Выборгском работаю.

Глядя в непроницаемое лицо Корнилова, Плахов произнес:

— Мы всех проверяем.

Корнилов скрестил руки на груди.

— Правильно... Давайте на кухню пройдем.

Что-то в этом каменном спокойствии Плахову не понравилось. Какое-то оно было натянутое, искусственное, словно хозяин дома контролировал каждое свое слово.

От оперативника не укрылась излишне богатая обстановка квартиры. Роскошный шкаф-купе. Плазменный телевизор плюс DVD-плейер. «Навороченный» компьютер. Здоровенный холодильник с морозилкой на кухне. Ванная с джакузи. Круто!.. Это не считая того, что скромный сотрудник АО «Энергия» проживал в просторной «двушке» с евроремонтом.

Простые контролеры так не живут, а если живут, то не работают на такой должности. Ему вспомнился надутый, как индюк, начальник «Энергии». А этот, пожалуй, даже поимпозантней будет... Интуиция подсказывала: что-то здесь не так.

— А что вы позавчера делали?..

Корнилов выдержал паузу, затем переспросил, пытаясь выиграть время:

— Позавчера?.. Ну, естественно, утром вышел из дома на работу. Проверил несколько адресов. Потом неважно себя почувствовал. Позвонил начальнику, отпросился, и в час уже был дома. Вызвал врача. Бюллетень на столе — вот, можете проверить.

— Адреса, по которым вы ходили, у вас есть?..

— Да, конечно.

— Вы один живете?..

— Да, один.

— Машина есть у вас?

— Да, «ауди», во дворе стоит...

— Кто-нибудь может подтвердить, что в час вы были дома?

— Нет, конечно, я ведь один живу.

«Опаньки!.. Алиби-то у тебя, голубчик, на ладан дышит!» — подумал Плахов.

— Ну, если пока нет вопросов, я блокнот принесу.

Рогов задал дежурный вопрос:

— Извините. Можно вашу квартиру посмотреть?

Корнилов пожал плечами:

— Да, конечно... Хотя я не понимаю... Вообще, хорошо бы санкцию.

— Если б была санкция, мы бы вас и не спрашивали. Показывайте, показывайте. Сами.

В прихожей Корнилов первым делом достал из сумки блокнот, тот самый, в который он записывал показания счетчика. На последней странице стояла цифра «67246». Перед его внутренним взором проплыла убитая им женщина, ее карие глаза, сдавленный крик, рука, вытянутая вперед, словно в последней попытке догнать ускользающую жизнь... Он отогнал неприятные воспоминания, вырвал лист с показанием счетчика и спрятал его в карман...

Рогов заглянул в ванную, гостиную, прикидывая, сколько может стоить такой ремонтик. По самым скромным подсчетам выходило тысяч пятнадцать баксов — не меньше. Простому контролеру до пенсии пришлось бы счетчики проверять. При условии, что он будет откладывать всю зарплату и откажет от пищи.

Закончив шарить по комнатам, Василий вернулся на кухню и тихонечко поделился с Плаховым своими подозрениями:

— Неплохо живет энергетик. Почти как Чубайс.

— А кто это?.. Тоже художник?.. Чего ты на меня уставился? Шучу...

В дверях показался хозяин дома. Протянул Плахову блокнот.

— Я утром в этих адресах был. Можете проверить. Из последнего звонил.

Игорь пробежал глазами записи. На странице блокнота указано шесть адресов с названием улицы, номера дома и квартиры. Напротив каждого адреса — пятизначная цифра, фиксирующая показания счетчика. Вроде ничего необычного. На глаза попался оторванный клочок. Он внимательно поглядел на Корнилова, показывая на место обрыва.

— А здесь что было?..

Мысленно выругав себя за небрежность, контролер совершенно спокойно произнес:

— Телефон записал.

— Чей? — быстро переспросил Плахов.

— Свой. Дал одному знакомому. Еще давно.

— Мы возьмем блокнот на денек.

— Пожалуйста.

Игорь спрятал блокнот в карман, переглянулся с коллегой.

— Хорошо. Мы проверим. Всего доброго.

Проводив оперативников, Корнилов еще раз проанализировал свое поведение. За исключением «прокола» с листочком, все вроде нормально. Он отправился на кухню, достал оторванный клочок с показаниями счетчика и сжег его в пепельнице.

Плахов с удовольствием вдохнул морозный воздух, сотканный из множества неуловимых запахов, скрепленных нитями извечной питерской сырости. Непонятно почему, но после посещения корниловской квартиры осталось ощущение тревоги, какой-то черной наэлектризованной ауры, присущей этому месту.