Принцип Полины - Страница 1

DIDIER VAN CAUWELAERT

LE PRINCIPE DE PAULINE

Copyright © Editions Albin Michel S.A. – Paris, 2014 Все права защищены.

Книга издана с любезного согласия автора и при содействии Литературного агентства Анастасии Лестер

Однажды писатель Куинси покупает на букинистическом развале свой дебютный роман, написанный много лет назад. Он открывает книгу и видит там посвящение – Полине и Максу. И Куинси замирает: эти двое были целой эпохой в его судьбе, по сути, они были его жизнью. Сколько же лет утекло. Он только-только издал свою первую книгу. Полина была студенткой. А Макс… Макс сидел за решеткой – в тюрьме, где Куинси и предложили провести первые в его жизни литературные чтения, и куда так желала проникнуть Полина. В тот день их судьба была решена – они стали продолжением друг друга. Это роман о том, что порой дружба бывает сильней любовной лихорадки, а верность может привести на самый край пропасти. Изобретательная, местами неудержимо забавная и очень романтичная история – гимн любви и дружбе, которые порой неразличимы.

Дидье ван Ковеларт – лауреат Гонкуровской премии и ряда других литературных премий. Это один из наиболее известных современных французских писателей. При всей внешней легкости романы ван Ковеларта – утонченная литературная игра в истинно французском стиле, элегантная и непредсказуемая. Ковеларт работает на стыке массовой и большой литературы, постоянно играет с формами и стилями. Каждый новый его роман совершенно непредсказуем, а потому интересен. Одно из главных достоинств книг ван Ковеларта заключается в том, что они, по сути, создают образ современной Франции. При этом легкий стиль его произведений прекрасно уживается с постмодернистской литературной игрой, обращенной к читателю более искушенному. В своем новом романе «Принцип Полины» писатель выводит эту постмодернистскую игру на новый уровень. Взяв традиционный для французской литературы сюжет с любовным треугольником, он полностью переиначивает его, заставляя по-новому взглянуть по-новому на банальную ситуацию. Он выкручивает ее в разные стороны, предлагает посмотреть с неожиданных ракурсов и, в конце концов, приходит, к парадоксальному финалу.

Непринужденный, легкий роман ван Ковеларта – это изощренная игра, притворяющаяся массовой литературой, которая в свою очередь рядится в постмодернистские одежки. «Принцип Полины» – это принцип зеркал, которые герои показывают друг другу и читателю, предлагая увидеть то, что простым взглядом не уловить. Идеальный образец литературы живой, легкой в чтении, но совсем непростой по сути. Перевела книгу одна из лучших переводчиц с французского – Нина Хотинская.

Дидье ван Ковеларт начал писать ещё восьмилетним мальчиком. Он рассылал свои произведения во многие издательства, однако никто не принимал юный талант всерьёз. И первую книгу ван Ковеларт выпустил в весьма престарелом возрасте – в 22 года. Роман имел огромный успех, получил премию Фонда дель Дюк, и писательская карьера Дидье ванн Ковеларта стартовала. Дело происходило в 1982-м году. С тех пор он написал больше двадцати романов, получил немало премий, в том числе самую престижную – Гонкуровскую – и стал одним из самых известных французский писателей. Среди своих учителей ванн Ковеларт числит Марселя Эме и Ромена Гари. Он обожает экспериментировать со стилями и формами. В 2009 году он даже написал особый роман – для мобильного телефона, читатели получали короткие главки в виде смс. Его новый роман «Принцип Полины» стал бестселлером во Франции. Дидье ван Ковеларт – истинное воплощение Франции: красивый, элегантный, умный, легкий и парадоксальный.

Подобно многим молодым людям, которым некомфортно в реальной жизни, я сделал попытку прожить другую на страницах романа.

Задуманная как событие в литературе, моя первая книга «Энергия земляного червя» разошлась в девятистах четырех экземплярах. С половиной. Я только что купил подержанный томик у букиниста на набережной за полцены. Не сказать чтобы моя популярность выросла за минувшие двадцать лет.

Пожелтевшее издание с загнутыми, потертыми страницами, в пятнах птичьего помета. Каждый день я прохожу по этому тротуару и никогда его здесь не замечал.

– Очень хороший выбор, – говорит букинист.

Он не узнал меня. Естественно. Мало кто сегодня ассоциирует лицо с именем – тем более моим: Куинси Фарриоль. Оно совсем на меня не похоже. «Имя ему выбрал папа», – твердила мать все мое детство в Лотарингии, когда я нес его, как свой крест. Заведующий секцией в «Кастораме» и безоговорочный фанат Куинси Джонса, отец назвал меня в честь знаменитого джазиста: это имя-де обеспечит мне музыкальный слух и принесет счастье в жизни. Отца убила током елочная гирлянда в год, когда мне исполнилось семь. Куинси, я – это даже трогательно. Я бел, как червь, похож на служащего похоронного бюро, люблю только тишину, и случаются со мной одни лишь неприятности. Это и стало темой моего первого романа.

Когда он вышел, люди думали, что я взял псевдоним. Я не опровергал, чтобы не выглядеть совсем уж смешным. Как будто выбрать самому столь дурацкое имя лучше, чем носить его от рождения. Вот такой я. «Интроверт, склонный к самобичеванию», как написал литературный критик «Репюбликен Лоррен» в единственной статье, которой я в ту пору удостоился как уроженец Тионвилля.

– Вы не прогадали, – говорит мне букинист, отдавая сдачу – Он с дарственной надписью.

Я киваю. Наверное, экземпляр для прессы, сбагренный журналистом с моими «сердечными чувствами» в придачу. Лучше спрятать его от любопытных глаз, чтобы сберечь остатки самолюбия.

– Давно он у вас? – спрашиваю я.

– Только что получил. За ту же цену имеется Поль Гют[1] с дарственной надписью Мишелю Друа[2].

– Нет, спасибо.

Отойдя на несколько шагов, я открываю томик: мне любопытно, кто же тот счастливый адресат моего былого подхалимажа. И застываю на месте. У меня было меньше одного шанса из тысячи наткнуться именно на этот экземпляр. Тот самый, что изменил всю мою жизнь.

Я прислоняюсь к парапету, в горле ком. Я и забыл, что написал на этой книге. Ну и дерзким же я был тогда. Надпись, адресованная двум читателям, столь же хитроумная, сколь и искренняя, с видами на будущее, которого я в те дни даже вообразить не мог. Какими путями этот экземпляр двадцать лет спустя попал на прилавок букиниста? Этот экземпляр, свидетель единственного истинного приключения в моей жизни. Этот экземпляр, стоивший мне двух незабываемых ночей любви, рискованной дружбы и пули в спину.

Что это – случайность, знак судьбы или чей-то умысел? Кто мог нарочно выложить нашу книгу на этот прилавок над Сеной, напротив моей работы, у парапета, на который я облокачиваюсь шесть раз в день в перекуры? Я так давно не получал вестей от Максима. Полина же… Я думал, что мне удалось наконец ее забыть. Стук моего сердца и дурацкая улыбка, такая широкая, что мошка залетела в рот, доказывают обратное.

Все началось со звонка из издательства «Портанс» в понедельник утром, когда я был занят глажкой своих рубашек. Анна-Лора Ансело, мой пресс-секретарь, воскликнула торжественным тоном:

– Вы получили Премию следственного изолятора в Сен-Пьер-дез-Альп!