Принцип Касперского: телохранитель Интернета - Страница 7

Богданова соратники характеризуют как человека с редким даром читать шестнадцатеричный код программы. «У него даже, по-моему, высшего образования не было. Я в жизни видел только двух людей, которые могли читать шестнадцатеричный код, то есть смотреть распечатку и просто вот как байку читать. Файл открывают, и не буквами, а в шестнадцатеричном коде. Он мог смотреть, чего делает программа с шестнадцатеричными кодами. Уникальное качество», – вспоминает Де-Мондерик.

Вспомните зеленые цифровые символы, бегущие по экранам в фильме «Матрица», и как один из героев, проглядывая бегущие столбцы цифр, рассказывал о виртуальных людях, изображаемых этими знаками; вот таким примерно свойством обладает Вадим Богданов.

«Я когда взял Графа и Вадика, когда нас трое стало, поставил задачу: мы должны сделать лучший в мире продукт. Я сразу держал в голове, что не только российский, что будем работать и на зарубежных рынках. Громкого слова “рынок” я тогда еще не знал, но у меня было в самосознании, что это не только для России, это для всего мира тоже. То есть с самого начала, – резюмирует содержание “детсадовского периода” Касперский. – Вот так оно и начиналось. Я долбал вирусы как проклятый, Граф занимался “юзер-модными” делами (к чему у него огромный талант), а Вадим, джедай, взял на себя утилиты и резидентный “поведенческий блокиратор”. И с этого момента вместо “я” и “у меня” уже надо говорить “мы” и “у нас”».

Тем временем мировой рынок антивирусов активно развивался, появились такие монстры индустрии, как McAfee, Dr Solomon и Symantec. Россия же стояла несколько особняком от мировых тенденций. Самая популярная в России антивирусная программа на тот период – Aidstest, ее доля на рынке превышала 90%, но и она продавалась плохо в абсолютных цифрах. Для Касперского завоевать место под солнцем было непросто: уже в начале девяностых годов казалось, что рынок антивирусных систем поделен.

В 1992 году состоялась первая вылазка Касперского на выставку CeBIT-92, в Германию. Тогдашнему начальству удалось раздобыть для Евгения паспорт, хотя на тот момент он оставался невыездным.

CeBIT – крупнейшая в мире выставка технологий и достижений прогресса – место, где встречались потенциальные партнеры и заключались контракты.

«Впечатление от Цебита – потрясающее, он казался бесконечным. От капиталистической Западной Германии – культурный шок (второй культурный шок – по прилету обратно в Москву), – писал тогда из Ганновера Касперский в специальном репортаже для журнала «КомпьютерПресс» (да, была и такая веха в его истории). – Легче сказать, чего там не было представлено. Не было процессора Intel 80 586 и нормально работающего Windows 3.1. Все остальное на выставке было. От NoteBook-486 с цветным монитором до пылесосов для клавиатуры. От компьютерных фотоаппаратов, подключающихся к IBM PC (32 ч/б кадра, вместо фотопленки – микросхемы памяти, размер – с милицейскую рацию), до коробок для дискет. Короче – все. Основное впечатление таково: процессор Intel 386SX вытеснил Intel 286 с западного рынка. Компьютеры класса PC-286 предлагались только на российском стенде, и мои попытки найти что-нибудь меньшее, чем 386SX, ни к чему не привели… Напрашивается вывод, что скоро практически всем разработчикам придется отказываться от стандарта де-факто – PC-286 + 1 MВ памяти. Есть и другое впечатление – IBM-совместимые компьютеры и на западном рынке имеют гораздо большую популярность, чем другие модели.

Практически все крупные фирмы выступали собственными огромными стендами, мелкие и средние фирмы одного государства часто объединялись в один большой национальный стенд, на котором каждой фирме выделялся собственный “подстенд“. Например, рядом с российским стендом находился стенд Финляндии, США имели несколько объединенных стендов в разных павильонах, крупный стенд был у тайваньских фирм.

Так и мы: примерно половина фирм бывшего СССР выставлялась самостоятельными стендами, а другая половина – на объединенном стенде. Кстати, участие на общем “совковом” стенде – это не так плохо, как может показаться на первый взгляд. Часть контактов завязывалась оттого, что кто-то приходил поглазеть на русских.

Участие же фирм России на фоне остального CeBIT’а выглядело довольно убого (очень прошу участников выставки понять меня правильно), как на объединенном стенде, так и на отдельно стоящих, которые я успел осмотреть. Причины следующие: во-первых, наш товар им (Западу) не нужен (не надо иметь лишних иллюзий на этот счет – у них там и так вечный кризис перепроизводства), а во-вторых, даже если пытаться протолкнуть этот товар “туда”, сначала нужно на наших отечественных заводах или типографиях довести хотя бы внешний вид этого товара до международных стандартов».

На тот момент выход российских разработок на внешний рынок (сырье и ископаемые не в счет) виделся в совместном производстве на Западе того, что разработано в России. И только в отдаленном будущем можно задумываться о строительстве заводов на территории России, по их мнению, лучше лет через двадцать-пятьдесят, когда сменится поколение.

Во время выставки представителям «КАМИ» удалось зацепить несколько мелких контрактов на разработку программных продуктов.

Вторая зарубежная поездка Касперского состоялась летом того же 1992 года, в Англию – антивирусная компания «Софос» предложила сотрудничество. Результатом также стала статья Касперского «Russians are coming» в журнале Virus Bulletin – то была первая зарубежная публикация о российском антивирусе.

«Так мне повезло покататься по Европе аж в 1992 году. Первые впечатления от Запада (из нищей России), первый опыт “живого общения” с носителями английского языка. Следующая поездка состоялась только в 1996, поскольку была замена загранпаспортов на новые, я, как “честный Вася”, отнес свой паспорт на замену (в ОВИР, вроде так это тогда называлось), они сделали круглые глаза – как это меня вообще из страны выпустили? Так я на четыре года вновь стал невыездным», – вспоминает Евгений.

Время шло, вирусов становилось все больше, антивирусные технологии оказывались все более продвинутыми, но Касперский & Co, команда разработчиков, все так же считали каждый рубль и жили от зарплаты до зарплаты.

Софта в России уже и тогда продавалось много, но вот покупалось очень мало, рынка практически не существовало. Робкие попытки продавать AVP через партнерскую сеть «КАМИ» предпринимались, но это мало что принесло в финансовом смысле. Зато некоторые прежние партнеры до сих пор хвастают тем, что работают с Касперским аж с 1993 года! Основным источником существования для команды разработчиков антивирусного продукта была халтура.

Вовсе не из альтруистических соображений упомянутая английская антивирусная компания присылала Касперскому новые вирусы, он их анализировал, делал запись антивируса и отсылал обратно. При этом аналогичная запись производилась и в коллекцию Касперского.

От англичан тогда поступало в месяц порядка двух тысяч долларов, и с этих денег платились зарплаты разработчикам и порой обновлялась техника.

Вторым источником существования были кредиты от «КАМИ», где они стали не просто нахлебниками, а полноценной «дочкой», и деньги им давались не просто так, а в кредит под будущие контракты.

Кроме того, Касперский продолжал писать статьи для Virus Bulletin, причем, по словам соратников, очень много статей, и эти гонорары тоже шли в общую «копилку», с которой кормились разработчики AVP.

Де-Мондерик: «Если так разбирать, технические идеи у нас тогда как из ведра сыпались. Просто постоянные инновации, постоянный прорыв. Компания изначально инновационна. Изначально вся разработка была построена на каких-то новых идеях, мы их придумывали, не смотрели, что другие делали. Мы не занимались риверс-инжинирингом, а придумывали сами. Много экспериментировали, иногда ошибались. В те годы мы были авторами практически всех технических идей, которые возникали. Другие компании либо следовали за нами и делали похожие решения сами, но большинство (в стране и мире. – Авт.) копировало. Ну, просто по нашим данным».