Принцесса Себекнофру (СИ) - Страница 9

— Не говори мне этого, друг. Тебе не идет лесть. Не думаешь же ты в самом деле что я смогу снова править?

— А почему нет, государь? — спросил архитектор фараона.

— Оттого что я стар и суета жизни больше меня не интересует. Все равно долго я не проживу и станется то, что должно статься. И пусть мое мудрое, как ты говоришь правление, продлиться еще год. Что с того? Затем снова все пойдет так, как пожелает Эвиб-Ра.

— У тебя есть еще второй сын и дочь, государь.

— Принц Аменемхет не может править страной, ибо он слаб. Он слаб телом и еще больше слаб духом. А моя дочь вся в свою мать. Она красива. Но красота и мудрость не одно и то же. Я правлю страной долгий период, Сенусертах. Ты сам изготовил стелу в 44 год моего царствования. И я знаю людей. И я вижу закат династии.

— Твои предки и ты сам укрепили страну, государь. Египет силен и никто не сокрушит его!

— Я также думал, но теперь в этом сильно сомневаюсь. А если страну ждут потрясения?

— Да уберегут нас боги от такого!

— Боги? А если сами боги и готовят нам все это, Сенусертах?

— Я читал папирусы писца Апура, государь. Он пишет, что нас ждут в будущем потрясения и многие погибнут и крокодилы станут жрать тела убитых.

— Пророчества? — с интересом спросил фараон.

— Да. Апура называет себя пророком.

— И что же он пишет?

— Разное, государь.

— А подробнее?

— Вот строки из его предсказаний. Я читал их много раз и могу повторить, не заглядывая в папирус. "Нил станет разливать свои воды. Но земли Кемета останутся невозделанными. Ибо люди не станут обрабатывать их. Начальники спросят земледельцев: "Отчего вы не обрабатываете поля?". Но те скажут в ответ: "А какой в том будет толк? Мы не знаем, будем ли живы завтра? Мы не знаем, придется ли нам убирать урожай с этих полей!" Младенцы не станут рождаться в Египте, ибо жены не пожелают рожать. Грабители станут хозяевами сокровищ владык Египта. И никто не сможет противостоять им. Священные мумии будет осквернены. Затем страшная чума опустошит страну. Затем разразиться война и будет литься кровь. Богачи станут страдать. Бедняки станут смеяться, ибо им нечего терять. А города перестанут почитать своих правителей. Рабы станут грабить своих хозяев, и никто не станет на их пути ибо более не будет ни закона, ни права в стране Кемет.

— Подожди, Сенусертах, — фараон остановил своего архитектора. — Слова пророка жгут меня.

— Тебе плохо, государь? Я расстроил тебя?

— Не ты, Сенусертах. Я ведь сам просил тебя рассказать. Продолжай.

— Государь желает, чтобы я продолжал?

— Желаю. Говори. Со мной уже все хорошо.

— Грозные повелители пастухов, жестокие и свирепые проникнут в нашу страну и станут захватывать её города. После этого жителей Кемета ждут еще большие несчастья.

— О завоевании я слышал и от других людей. Но затем слава Египта снова возродиться. Или в пророчестве Апура что-то не так?

— Нет, почти все так. Слава Египта действительно возродиться, государь. Но не во все пророчества можно верить. Подобные несчастья, что предсказаны, произойти с Египтом не могут.

— Отчего ты так думаешь, Сенусертах?

— Слишком сильной стала страна Кемет при правлении той великой династии, которую основал великий фараон Аменемхет I и к которой принадлежишь ты, государь.

— Снова лесть, Сенусертах, — отмахнулся от своего друга фараон. — Как мне надоела эта лесть. Я бы даже стал наказывать придворных за лесть.

— Но это не лесть, государь. Ты знаешь, что я говорю тебе правду.

— Тогда если не лесть, то глупость. Нет старого человека, который бы прежде не был молодым и полным сил. И нет государства и нет династии, которая бы не состарилась. Вот наша династия стала старой…

Покои главного казначея фараона Верхнего и Нижнего Египта, Амени в этот час были открыты только для доверенных лиц.

Амени сидел на резном кресле украшенном золотом. Этот вельможа скорее напоминал военачальника, чем казнохранителя, чиновника отвечавшего за ведомство государевой казны. Его мощная грудь прикрытая многослойным ожерельем из драгоценных камней и золота, широкие плечи и мускулистые руки выдавали в нем хорошего бойца.

Богатая юбка с передником из золотых полос, широкий пояс и сандалии, украшенные драгоценностями говорили о том, что казнохранитель почитает моду и заботиться о том чтобы выглядеть роскошно.

Рядом с Амени сидел высокий и худой человек, преклонных лет, в одеянии жреца. В своих руках он держал посох и строго смотрел на придворного. Это был верховный жрец бога-крокодила Себека, прибывший из Крокодилополя в столицу фараона. Он был здесь в последнее время частым гостем.

Амени поймал взгляд жреца и произнес:

— Ты снова мной недоволен, отец?

— Да, — ответил жрец. — Ты ведешь себя не так, как должен вести человек твоего положения.

— Снова тебя смущают мои украшения? Но что плохого в том, что у меня есть вкус и я люблю красивые вещи? Я не изнежен и не развращен как иные. Я упражняю свое тело и укрепляю свой дух.

— Верно! Тот, кто желает служить фараону на высокой должности, должен закалять свое тело. Но ты мало читаешь. И это плохо. Тебе стоит изучать старые папирусы и черпать оттуда мудрость. Ты прочел папирус "О детях бога Ра" который я прислал тебе недавно?

— Пока нет, отец.

— Плохо, сын мой. В этом папирусе много полезного. В свое время жрецы Ра в Гелиополе захватили власть в стране и стали рядом с троном фараона. Затем это сделали служители фиванского Амона. И жрецы Ра уступили им. С тех пор возник объединенный культ бога солнца Амона-Ра. Отчего же и нам служителям Себека не сделать того же? Пусть культ Амона-Ра немного отступит и даст нам место. Почему не называть его Себек-Амон-Ра, Великий Крокодил Солнца?

— Но я не уверен отец, что жрецы Амона-Ра уступят тебе просто так. Их могущество слишком велико. Да и жрецы иных культов не против того чтобы поднять престиж своих богов. Я понимаю, что фараон Аменемхет уже скоро отойдет в иной мир, и это время для перемен.

— Вот для этого я и дал тебе папирус "Дети Ра", сын мой, — жрец саркастически ухмыльнулся. — И если бы ты вчитался в него, то понял бы что ситуация в Египте повторяется. И самое время нашему культу бога Крокодила занять первое место среди пантеона богов страны Кемет.

— Культ Себека не слишком популярен, отец. Да, я согласен, что ты можешь поднять его авторитет выше, но сделать его главным богом…Отец, это слишком смело.

— Это предоставь мне, сын мой. Твоя задача четко исполнять то, что я тебе прикажу исполнить. Это обязанность каждого хорошего сына по отношению к отцу.

— Да отец, — Амени поднялся со своего места.

— И прочти папирус о детях Ра…

Жрец Ра-Тауи посмотрел на Эвиб-Ра:

— Уже не скажешь, что эти люди изменники, мой принц, как в тот первый раз?

— Их разговор совсем не тот, что был в реальности Маат, жрец. Но я не совсем понял, что они хотят? Культ Себека нельзя сделать главным культом.

— Отчего ты так думаешь, принц?

— А ты думаешь иначе? Культы Ра и Амона не протесняться в пользу Себека. Слишком многие не любят бога-крокодила в нашей стране.

— Мудрая мысль, мой принц. Но ты не учел одного — все меняется. И культ Амона был некогда не так популярен. Главное как подойти к делу. А этот жрец Себека знает, что делает.

— А ты не боишься, жрец, что когда я вернусь, в свое тело, то использую эти знания полученные благодаря тебе?

— Нет. Ты, если захочешь вернуться, ничего не будешь помнить о лабиринте и этом ходе в будущее.