Принцесса Себекнофру (СИ) - Страница 16

В зал вошел в сопровождении приближенных принц Верхнего и Нижнего Египта Аменемхет. И сразу при его появлении бог двинул рукой и все пали ниц пред новым владыкой Египта, наследником фараона и избранником Амона-Ра.

— А живет вечно, наш новый владыка и повелитель, фараон Аменемхет IV! — провозгласили жрецы бога Солнца и все собравшиеся подхватили этот возглас.

— А живет вечно!

— Жизнь! Кровь! Сила! Фараон! Фараон! Фараон!

— Благодарю вас мои верные подданные! — громко произнес новый фараон. — Пусть боги и великий бог солнца Амон-Ра наставят меня на путь во благо страны Кемет!

Ра-Тауи снова поместил принца в лабиринт. Принц был сильно впечатлен увиденным. Его младший брат стал фараоном! Никчемный принц Аменемхет, а не он!

— Ты видел, что и в реальности Маат великий чати Птахотеп и казначей Амени нашли друг друга как союзники! И в реальности Исефет все произошло так же.

— Видел, — ответил принц. — Изменники всегда изменники. И мой брат стад фараоном! И они кричали ему славу! Все кричали!

— Таковы придворные и таковы нравы тех, кто находиться у власти. Так было, так есть, и так будет. Власть как настоящий яд отравляет того, кто пьет из её кубка.

— И я тоже отравлен властью, жрец? — принц Египта посмотрел на жреца Анубиса.

— Пока я не могут ответить на этот вопрос, мой принц. Ты сам ответишь на него, когда придет время. А пока пойдем смотреть дальше.

— Я не желаю видеть больше ничего. Находить в зале где провозгласили фараоном моего брата…

— Мы попадем уже в то время, когда фараона, твоего отца, станут погребать, мой принц. Часть ненужных подробностей мы пропустим…

Саркофаг с мумией фараона Аменемхета III был установлен на большие сани с широкими полозьями, которые группа слуг должна была тянуть до самой гробницы. Сани были сверху обиты золотыми пластинами.

Птахотеп стоявший поле саней отдал приказ начинать скорбное шествие. Слуги фараона взяли в руки веревки и потянули сани вперед.

Наследник Аменемхет был первым кто шел за санями. На принце был роскошный наряд фараона. Его треугольный передник, вытканный золотом, сверкал знаками владыки. Его голову украшал немес — царский головной убор, изготовленный из ткани, сплетенный в узел сзади, с двумя длинными боковыми фалдами. На сандалиях нового фараона переливались самоцветы.

За ним следовали дальние родственники царского дома и все придворные чины и офицеры дворцовой стражи покойного фараона. Наряды их были много скромнее чем у фараона. Они соблюдали траур, и траур требовал от придворных и чиновников скромности.

Принцесса Сбекнофру шла следом за своим братом, будущим фараоном. Она видела, что брат мало скорбит по отцу. Фараон мало ценил своего младшего сына и тот платил ему тем же.

"Он весь разувается от спеси, после того как статуя Амона указала рукой на него, — думала принцесса. — Бог подтвердил его право быть фараоном. Хотя какой бог! Это сделали жрецы Амона и мой братец уже одарил их за это по царски".

Рядом с подругой была верная Ата.

— Ты видишь его, Ата? Смотри, как он доволен тем, что стал фараоном.

— Твой брат не будет хорошим владыкой, Себекнофру.

— Думаешь, я не знаю о том, Ата? Но меня сейчас волнует не это. Захочет ли он сделать меня своей женой?

— Каждому хочется получить такую красавицу как ты, госпожа. А вот меня мой отец Сапат прочит за номарха Заячьего нома Тутхотепа.

— Вот как? С каких это пор? — этого Себекнофру не знала.

— С недавних. Он видно получил кое-какие заверения в том от Птахотепа, верховного чати, что желает остаться на своем посту и дальше при твоем брате, Себекнофру.

— Ну, это вряд ли, Ата. Аменемхет терпеть не может Птахотепа. За это могу поручиться.

— А, но Птахотеп привлек на свою сторону номархов, и они окажут ему поддержку. А те надавят на твоего брата. И он отдаст меня. Что ему счастье какой то служанки.

— А ты не желаешь за Тутхотепа, Ата?

— Я ненавижу этого номарха, госпожа. Он мне противен. Ты видела его толстое тело? И мне идти замуж за этого любителя кутежей и грязных оргий?

— Да, Тутхотепа нельзя назвать приятным мужчиной, Ата, — согласилась принцесса. — Но при его дворе в Гелиополе нравы свободные. Что помешает тебе там завести дружка? У Тутхотепа не менее сотни наложниц и рабынь для услад. Вряд ли он станет тебя мучить долго.

— Себекнофру! Я уже дала слово другому, быть его женой. И никто не сможет меня заставить нарушить это слово, хоть я и всего лишь женщина.

— Это офицер гвардии дворца Менес?

— Он, — согласилась Ата.

— Но совсем недавно, ты говорила мне, что не выделяешь этого офицера больше чем иных. Разве не так?

— Так. Но я стала его женщиной с тех пор, госпожа. А он стал моим мужчиной. В полном смысле этого слова, принцесса…

Сириец Урах, приближенный слуга нового фараона шел среди притворных и внимательно оглядывал их. Сириец готовился стать одним из первых вельмож государства. Но он был не глуп в отличие от своего господина и понимал, что такое его царственный друг. Такого фараона ничего не стоило обвести вокруг пальца и потому Урах должен знать все придворные коньюктуры.

"Птахотеп сумел склонить на свою сторону номархов. Тутхотеп подержал его столь яростно, что это вызвало удивление многих, — думал он. — И желание у Птахотепа одно. Он желает сохранить за собой пост главного чати. И я бы не прочь занять этот пост. Но пока такой возможности у меня нет. Принцу еще стоит утвердиться на троне фараонов. Но на что же рассчитывать мне? Что я могу получить уже завтра? Пост главного казначея? Нет. Амени перешел на сторону Птахотепа. А хорошо было бы взять в руки казну такого великого царства. Пост церемониймейстера дворца? Пожалуй, я смогу его получить, но что даст мне столь малая должность? На что я смогу влиять? Почти ни на что. Они не могут простить мне то, что я сириец, а не египтянин. Стоит мне породниться со знатной египетской семьей, и тогда я смогу укрепиться среди египетской верхушки. Но кого наметить на роль моей будущей жены? Уж не Ату ли? Она служанка принцессы и пользуется влиянием. Её отец придворный фараона. Хотя он не знатного рода. Нет нужно кого-то позначительнее".

И подобные мысли тревожили каждого из громадной процессии придворных. Все они думали в этот час о своей собственной судьбе. Каждый хотел сохранить за собой свою должность и все связанные с ней доходы…

Процессия достигла царской гробницы. Она была центром нового некрополя, который по приказу фараона выстроил архитектор Сенусертах.

Сама пирамида была довольно большой 102 на 102 метра и впечатляла взоры. Вход в погребальную камеру был прорублен с юга и сейчас был открыт. Подле него суетились сотни людей.

Сенусертах постарался на славу. Его сын Синух, что возглавлял камнесечцев также. Камера для саркофага царя была вытесана из желтого кварцита и толщина стен в ней составляла 60 метров! Все стены усыпальницы были покрыты надписями, что перечисляли подвиги покойного фараона.

— Мы постарались на славу, сын, — прошептал архитектор на ухо сыну.

— Все так и таращатся на тебя, отец. Ты великий архитектор. И новый фараон Аменемхет IV не посмеет быть неблагодарным.

— Ее как посмеет, сын мой. Не сразу, конечно, но посмеет. И потому мои ларцы с драгоценностями сегодня займут место в усыпальнице фараона, как только мумия и саркофаг владыки Верхнего и Нижнего Египта будет перенесена в гробницу.

— Но кто может кроме тебя создать подобное?

— Это может понять умный человек, но наш новый фараон совсем не такой. И тебе стоит это понять, Синух. Ты мой сын и наследник. Твой отец и твой дед великие строители.