Принцесса и арбалет. Том 1 - Страница 9

Алвит не просто так стал угрыком! Он был умным зыкрудом, и если бы другой на его месте не понял бы, что его ждет в будущем, Алвит смог предсказать свою судьбу. Более того, он был очень умным зыкрудом! Он понял, что единственный для него шанс выжить — это бежать. Причем не просто бежать в лес, там его быстро поймают и съедят, а бежать куда-то очень-очень далеко. Например, в другой лес! И бежать очень-очень быстро!

Алвит улыбнулся своими сорока белоснежными клыками. Он был очень доволен своим умом, а еще тем, что ему удалось рукой, которой до этого чесал зад, выудить из носа большую и красивую соплю. Вытря соплю о бороду, зыкруд Алвит побежал прочь из родного леса, туда, в далекие края, вдоль проложенной людьми дороги. Он бежал очень-очень быстро, и потому очень-очень быстро устал. Но Алвит был очень-очень умным зыкрудом! А потому, заметив, что по дороге едет человеческая повозка, он незаметно выскользнул из леса, подбежал к повозке и пристроился на привязанных сзади сундуках, накрывшись какой-то тряпкой.

Алвит уже не был угрыком, но он по-прежнему оставался очень-очень умным зыкрудом, и он был очень-очень доволен собой.

Пожилой воин, известный в других краях под именем Бил, стоял на перекрестке двух дорог и думал. Он знал каждый из этих путей, знал, куда они ведут, и что его там может ждать. Он знал все опасности каждой из дорог, и знал, что может ожидать его в конце пути. Он не делал выбор — выбор на самом деле был уже сделал много лет назад, и теперь лишь предстояло сделать первый шаг в последнее из его приключений.

Бил думал не о будущем — Бил вспоминал прошлое. Он прожил долгую и полную приключений жизнь, у него было и богатство, и слава, и самые красивые женщины. Он не жалел о своей судьбе и прожитых годах. Да, они прошли, но воспоминания остались. Иногда они были прекрасными, а иногда столь ужасны, что сколько не пытался Бил их забыть — они оставались. К счастью, прекрасных воспоминаний было больше.

Бил вспоминал всех тех людей, что он бил, всех тех женщин, что он любил, все то золото, что он в трактирах и тавернах пропил. Пожилой воин всегда был одиноким волком, и всегда он думал, что сам творит свою судьбу. И так и было. Всегда. До этого момента. Потому что судьба Била была уже решена, и он знал об этом. Он знал, каков этот выбор, он знал, что не может его изменить, да и не хотел он его менять. Бил не был фаталистом, он никогда не верил в справедливость, но сейчас дело было даже не в этом. История была уже написана, и все, что ему оставалось, так это до конца пройти свой путь, и совершить то, что должно было быть совершено.

Тем временем раздался скрип, и на перекресток выехала древняя, груженая сеном телега, ведомая старой беззубой кобылой. На козлах сидел, жуя соломинку, обычный сельский мужичек, таких можно встретить в любой деревне каждого из миров. Доехав до Била, мужичок остановил свою телегу.

— Старик, может тебя подвести? Коль по дороге? — поинтересовался он.

— Благодарствую, любезный, — улыбнувшись, кряхтя и охая Бил залез в телегу, тем самым подтверждая свою старческую немощь.

— Дык, я ж не сказал, кудой я еду… А вдруг тебе не тудой?

— Нам по дороге, любезный, по дороге, — Бил удобно устроился на сене, нежно поглаживая завернутую в грязные тряпки катану.

— Ну ежели так… Пошла, родимая! — бросил мужичок своей кобыле, и телега отправилась в путь.

Бил улыбался иронии судьбы. Свое первое странствие он начинал мальчишкой, покидая на грязной телеге с сеном родную деревню в поисках лучшей доли, и свое последнее странствие он совершает стариком, но на точно такой же старой и грязной телеге. Судьба иногда тоже любит пошутить.

— Милорд, мое почтение.

— Да? Что в этот раз за новости ты принес на своих дьявольских крыльях?

— Милорд, наш агент погиб.

— Почему-то я других новостей и не ждал… Что случилось?

— Мы не знаем, милорд. Произошло нападение зыкрудов, там была городская стража, они его тело увезли с собой. Мы не знаем, как он погиб.

— Что-то мне подсказывает, что без арбалетчика тут не обошлось. Итак, мы упустили его?

— Да, милорд, но крыланы уже на подлете. Они выйдут на его след, милорд, быстро выйдут. Очень быстро, милорд.

— Надеюсь. Попробуй хоть в этот раз не оплошать.

— Я сделаю все возможное, милорд!

— Делай. Вот только мне кажется, что этого будет мало, и ты должен сделать все невозможное, чтоб арбалетчик был, наконец, уничтожен!

— Я постараюсь, милорд! Мое почтение…

Первым тревожным признаком был запах. Если в своем обычном, родном теле я со всем своим магическим мастерством не мог избавиться от хронического насморка, то тут я запахи различал весьма и весьма четко. Потому я сразу почувствовал — завоняло. Только что был лишь запах Лериных духов, и вот уже непонятно откуда появилась вонь немытого последний год тела. Будь при мне мои магические способности — моментально бы заглянул в Сумрактм, и там бы уж точно определил источник вони. Но, увы, данных возможностей я лишился, и потому ничего не оставалось, как последовать примеру собаки. А именно — попытаться обнаружить источник запаха по возрастающему градиенту концентрации молекул ароматического вещества в воздухе. Если по-простому — обнаружить, откуда больше воняет.

Мой нос привел меня к задней стенке кареты, а следовательно источник запаха был по ту ее сторону. Снаружи.

Тревожить Бесса и Леру я не стал. Они, видать, сильно утомлялись каждую ночь, что вот уже второй день подряд сладко спали, не обращая внимания на качку и "боевые песни" кучера-Феди. Ориентируясь на источник вони, я последовал примеру многочисленных героев американских фильмов. А именно — прямо на ходу вылез из кареты и с ловкостью обожравшейся макаки перебрался в заднее, грузовое ее отделение. Федя мои манипуляции заметил, однако совершенно ими не заинтересовался.

И вот оно! Вернее не оно, а он. Или все же оно? Не знаю, мне Бесс с Леркой так не смогли поведать чего-то толкового про зыкрудов. Да, есть такие дикари, живут по всему миру в лесах. Иногда нападают на человеческие поселения, но большого вреда не наносят, а выудить их из своих лесов еще ни одна армия не смогла. Им даже нравится, когда на них облавы лесные устраивают — по лесу бродят много людей, на которых можно спрыгнуть с веток и побить дубинками. Потому и плюнули уже все на них. На этом сведения о данной расе и исчерпывались.

Что же, зато теперь я мог добавить к этому еще один неоспоримый факт — зыкруды воняют. Это грязные существа метр восемьдесят ростом, весом тридцать-сорок кило, от людей отличаются длинными когтями на лапах и огромными выпученными глазами. А так похожи — цвет кожи грязно-белый, волосы черные, длинная борода. Между пальцами на руках и на ногах едва заметные перепонки. По крайней мере, это если судить по тому индивидууму, который спал на сундуке с оружием Феди, накрывшись Лериным бальным платьем. Она его все же захватила с собой! Ну что же, пусть теперь сама от зыкрудской грязи отмывает…

Свернувшись калачиком, зыкруд спал безмятежным сном младенца. Я мог спокойно с ним сделать все, что пожелаю, например пристрелить, но тут у меня в голове мелькнул интересный план. Если уж этот дикарь зачем-то решил прокатиться в нашей карете… Грех это не использовать. А если кто-то, например Лера, будет против…

Забравшись на козлы, я рассказал о зайце Феде, а заодно и план свой поведал. И если сначала карлик едва сдерживал свой порыв немедленно схватить топор и изрубить дикаря на мелкие кусочки, то потом, по мере моего рассказа, он все больше и больше проникался его глубинной сутью. И, наконец, согласился мне помочь.

Но план — это потом, а для начала мы решили немного пошутить.

Остановив карету, мы, стараясь не создавать лишнего шума, нежно, на руках, подняли сладко спящего зыкруда и перенесли его в карету, где и подложили под бок Бессу, перенеся Валеру на противоположное сиденье. Операция была проделана с такой ювелирной нежностью, что ни один из объектов перестановки слагаемых так и не проснулся. Затем, все так же тихо, не бряцнув ни разу своей кольчугой, Федор забрался на свое место и карета тронулась. Я же, выждав немного, решил приступать.