Принцесса гламура - Страница 12

– Не знаю, – честно созналась Бенедикт.

Она приподнялась на локтях и осмотрелась.

– А где все?

– Ждут на улице.

– Они меня презирают, – с горечью произнесла Бенедикт. К глазам подступили слезы, и только сила воли сдержала рыдания.

– Вовсе нет. – Ник помог ей подняться. – Но тебе следовало взять с собой авиамарин, раз у тебя воздушная болезнь.

– У меня никогда не было никакой воздушной болезни! – с жаром возразила Бенедикт. – Если бы я знала, что придется лететь на такой развалюхе…

– Боюсь, это меньшее из тех испытаний, которые тебе предстоят. Может, тебе стоит вернуться домой?

Бенедикт промолчала, и Ник продолжил:

– Я поговорил с пилотом. Он готов доставить тебя обратно в Рио.

– Ни за что, – отчеканила она. – Я хочу увидеть джунгли и познакомиться с яномами!

– Это не шутки, Бенедикт. Ты совершенно не готова к нашему путешествию. Мы едем не развлекаться, а работать. Никто не станет с тобой нянчиться. Джек будет заниматься пираньями, Эмма – обезьянами, а мы с Фабианом и Марком будем с утра до ночи таскаться по джунглям в поисках наиболее удачных кадров.

– Не беспокойся за меня, Ник. Я справлюсь.

– Ты уверена? – с сомнением спросил он.

Бенедикт кивнула и нетвердой походкой направилась к выходу из самолета.

Внимание Ника поразило ее. Кроме родителей, никто и никогда так искренне не переживал за нее. Даже Патриция, ее лучшая подруга, проявляла чуткость, лишь будучи в хорошем настроении. Если же у нее самой были какие-то неприятности или проблемы с очередным бойфрендом, то будь Бенедикт хоть на грани самоубийства, она бы и бровью не повела.

Может быть, он уже влюблен в меня? – подумала Бенедикт с затаенной радостью. Ее сердце ускорило бег, а в висках застучало от охватившего ее волнения. Странно, почему Ник до сих пор не женат. Он создает впечатление зрелого, уверенного в своих силах мужчины. Этакий Рембо, Супермен и Джеймс Бонд в одном флаконе.

Не о таком ли муже она мечтала с детства? Не потому ли отвергала предложения субтильных юношей, чьи отцы могли позволить себе завтрак в Париже, обед – в Вене и ужин – в Милане?

Бенедикт когда-то услышала фразу, что женщина всю жизнь ищет мужчину, которому смогла бы покориться. Случайно ли эта мысль засела в ее ветреной головке? Не искала ли она сама такого человека? Сильного самца, способного укротить ее строптивый нрав.

Она вздрогнула, почувствовав на своей спине горячую руку Ника.

– Не бойся. Спускайся по трапу. Он немного шатается, но такую пушинку, как ты, выдержит, – подбодрил ее Ник.

Бенедикт слышала его голос, но не могла разобрать ни слова. В ее ушах раздавался лишь гул. Ее охватила паника. Но вовсе не из-за боязни шаткого трапа. Причиной стало осознание того, что она влюблена в Ника Фримана.

Только влюбленностью можно объяснить ее волнение, смущение и учащенное сердцебиение при его приближении или прикосновении.

Впрочем, Бенедикт вовсе не считала влюбленность помехой к выполнению своего плана. Просто ее задача усложнилась. Ей придется сражаться не только с недоверием и неприступностью Фримана, но и с собственными чувствами. И уж будьте уверены, она одержит победу!

В Манаусе они пробыли всего одну ночь, а ранним утром отправились на каноэ по реке в джунгли. Бенедикт пустилась в плавание вместе с Ником и Джеком, Эмма, Фабиан и Марк следовали за ними на другой лодке.

Бенедикт без конца восклицала о том, какая вокруг красота, Ник щелкал затвором фотоаппарата, а Джек готовил рыболовные снасти.

– Здесь водится много рыбы? – стараясь быть вежливой, спросила Бенедикт. Ей уже надоело ехать в тишине. Неужели компания из двух молодых мужчин и женщины не имеют общей темы для беседы?

– Угу, – пробурчал себе под нос Джек и снова уткнулся в свои снасти.

Бенедикт обиженно надула губы и начала разуваться.

Ник молча следил за ее действиями. Наконец, когда Бенедикт начала ёрзать и раскачивать и без того неустойчивое судно, он не выдержал и спросил:

– Что ты собралась делать?

– Поболтаю ногами в воде, можно? – с изрядной долей язвительности спросила Бенедикт.

– Я бы не советовал.

– Это еще почему? – Вообще-то Бенедикт редко прислушивалась к чужим советам, но сейчас взгляд и серьезность Фримана насторожили ее.

– Ты сильно натерла ноги босоножками.

– Какой ты внимательный! – Бенедикт скривила губы в усмешке. Если бы Ник и его дружки так не торопились из аэропорта в отель, она бы успела достать из чемодана более удобную обувь. – Раньше ты обо мне не беспокоился.

Почувствовав в воздухе надвигавшуюся бурю, Джек поднял глаза от своей удочки и пояснил:

– В притоках Амазонки полно пираний. Эти рыбки за километр чувствуют запах крови. Одной капли достаточно, чтобы стая острозубых рыбешек растерзала крупное животное.

– О боже. – Бенедикт зябко поёжилась, хотя солнце обжигало кожу. Едва уловимый теплый ветерок не спасал от духоты. – Надеюсь, ты собрался ловить не пираний?

– Именно их, – с довольной улыбкой подтвердил Джек.

– Я… я не намерена находиться в одной лодке с этими тварями! – категорично заявила Бенедикт, но, заметив, что ее требование осталось незамеченным попутчиками, умоляюще добавила: – Пожалуйста, я жутко их боюсь.

– Не волнуйся, – равнодушно проронил Ник, фотографируя очередной поворот реки, – возможно, они тебе даже понравятся. Некоторые виды очень красивы.

– Да! – подхватил Джек, оседлав любимого конька. – Молодые пираньи очень красивы: голубое в темных пятнах тело, пунцовая грудь и парные плавники, черный хвостовой плавник с вертикальной голубой полосой. А вот взрослые особи окрашены мрачновато: либо сплошь черные, либо усеяны золотыми пятнами. Кстати, здесь водятся похожие на пираний рыбки-доллары. Но они совсем безопасные: питаются водорослями.

– Доллары? – недоверчиво переспросила Бенедикт, решив, что Джек подшучивает над ней.

Она уже поняла, что является в группе чем-то вроде козла отпущения, белой вороны и паршивой овцой вместе взятых. Особенно усердствовала Эмма. Она то и дело бросала колкие обидные замечания в адрес Бенедикт, а затем смеялась вместе с остальными. Сначала Бенедикт решила, что Эмма просто ревнует ее. Еще бы! Ведь Бенедикт была гораздо красивее. Однако Бенедикт так и не удалось разгадать, к кому из мужчин неравнодушна мисс Фишер. Она вела себя ровно со всеми коллегами. Таких женщин принято называть «своим парнем». В Эмме было даже больше мужского, нежели женского. Она не уставала, не жаловалась, не капризничала – в общем, вела себя абсолютно не так, как Бенедикт Вернон.

– Напоминающие кровожадных пираний травоядные рыбы-доллары родов Mylossoma и Metynnis, обитающие в водах Амазонки, Парагвая и Ла-Платы, относятся к тому же семейству Serrasalmidae, что и пиранья, – начал словно по учебнику Джек Майерс. – Свое название эти рыбы получили за напоминающее серебряную монету высокое, сильно сплющенное с боков тело, покрытое мелкой блестящей чешуей. В длину рыбы-доллары достигают двадцати сантиметров. Они – настоящие санитары водоемов: поедая водные растения, они препятствуют чрезмерному зарастанию рек.

– Ясно, – произнесла Бенедикт, чей мозг был уже перегружен информацией. А ведь сейчас было только восемь часов утра.

Наконец Джек закинул в воду удочку, насадив на крючок маленький кусочек мяса.

Бенедикт не на шутку разволновалась. Она схватила Ника за руку и истерично затараторила:

– Ради всего святого, Фриман, прекрати этот ужас! Я не хочу… слышишь, не желаю делить каноэ с существами, у которых зубы как пилы!

Ник высвободил свою руку и высказал свое недовольство из-за испорченного по вине Бенедикт кадра.

Первая рыбка поймалась почти сразу: сплющенная с боков, сантиметров тридцать в длину, с мощными челюстями…

Бенедикт заверещала так громко, что эхо разнесло ее крик на многие мили вокруг.

– Что случилось? – спросил Фабиан, управлявший вторым каноэ.

– Бенедикт испугалась рыбки, – со смехом ответил Джек, продемонстрировав коллеге улов.