Прикосновение к невозможному (СИ) - Страница 26

Изменить размер шрифта:

– Что будешь пить? Могу привести отличную вакханку. Почти триста лет выдержки, красавица…

Я ухмыльнулся. О любви Винсента к крови вакханок впору складывать легенды.

– Я не голоден, спасибо. Есть что-то менее питательное и возбуждающее?

– Стареешь, – резюмировал каратель, недовольно покачав головой. Можно подумать, я сказал, что отказываюсь от охоты или всех радостей жизни разом. – Есть все, что хочешь. Вина. Коньяки. Просто вода. Эээ… Может быть, хочешь чай?

Почему-то от мысли, что Винсент заваривает чай, мне стало смешно.

– Коньяк. Отвечая на твой вопрос: я был в Париже.

Я повесил плащ и шляпу на предназначенные для того крючки и с наслаждением опустился в кресло. В окнах стремительно светлело, и я радовался, что нахожусь дома, а не где-нибудь в степи. Солнце не могло меня убить. Никогда не могло. Но у нас с ним была… взаимная неприязнь.

Винсент изобразил вялый интерес.

– У Амира? Как он поживает?

– Без изменений. Работает. Иногда даже интенсивно работает. Ну и ошибается периодически.

– Похоже на него, – согласился Винсент, разливая коньяк по бокалам.

– Я видел Авирону .

Это был ход конем или игра ва-банк. Я даже затаил дыхание в ожидании реакции карателя. Что он скажет? Улыбнется и поддержит светскую беседу, или упоминание этой женщины способно вывести его из равновесия? Винсент замер. Буквально на долю секунды. Он стоял ко мне спиной, возясь с напитками, и я не мог видеть выражение его глаз. Но почувствовал, как мгновенно изменилось его состояние. Между тем, он почти сразу взял себя в руки. По меньшей мере, нашел в себе силы повернуться ко мне с почти что спокойным лицом.

Винсент подал мне бокал и опустился в рядом стоящее кресло. Он молчал – его взгляд сказал все за него. Авиэль был прав. Может быть, и у меня появилась надежда? Я вздрогнул, вспомнив проведенную в объятиях Даны ночь, и заставил себя выбросить это из головы. Возможно, было бы чудесно. Но мне не верилось, что в нашей жизни хоть что-то может быть так просто.

– И как она?

– Не в себе.

Винсент замолчал на какое-то время. Будто вел внутренний диалог. Очень тяжелый диалог. Он был бледен. Губы упрямо сжаты, в глазах лед. А за взглядом, на самом его дне – что-то настолько живое и настоящее, что становилось не по себе. Наши взоры всегда остаются холодными и непроницаемыми. Но возраст надет наблюдательность и способность видеть зачатки эмоций, спрятанных на такой глубине, о существовании которой смертные и не подозревают. Я видел внутреннее, сокровенное. И мне не нравилось то, что я видел. Хотя бы потому, что очень тепло относился к Винсенту, и мысль о том, что он страдает, была, мягко говоря, неприятной.

– А где ты видел ее, прости? Когда? – Он вынырнул из себя, бросив на меня очередной сосредоточенный взгляд.

Коллекционировать их что ли?

– Пару дней назад под утро… В Париже.

Он нахмурился, сделал глоток и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Он всегда умел держать себя в руках, и сейчас не дал волю чувствам. Хотя мне хотелось вызвать его на дуэль – и вывести из этого убивающего его самого ложного равновесия. Хотелось заставить его встряхнуться. Если больно – то пережить боль! Пережить! И пройти дальше.

– Надеюсь, у нее все в порядке. Я слышал, ее освободили от обязанностей?

– Да. Причем Магистр не знал о принятии такого решения.

– Даже так?

Винсент замкнулся в себе, а я решил не продолжать тему. В любом случае, это бесполезно, если он не идет на контакт. Хотя мысль о дуэли или хотя бы легкой драке по-прежнему была… забавной. Ему было больно, а мне неприятно об этом говорить. Внутри поднималось что-то, похожее на чувство вины. Было бы чудесно разобраться, что фактически происходит. Тогда я мог бы принимать какие-то решения. А пока…

– Так что насчет охоты, Киллиан? – улыбнулся Винсент, справившись с воспоминаниями или мыслями. Он сменил тему легко. И, кажется, преобразился, отпихнув в дальний угол подсознания то, что его беспокоило.

– Пожалуй, на ночь я могу остаться, – проговорил я. Авиэль не переломится пополам, Орден не рухнет, если я позволю себе немного отдохнуть. – Но, Винсент. Ты можешь быть со мной откровенным.

– Я знаю. – Он усталым жестом провел рукой по лбу. – Киллиан, спасибо. Но я не хочу это ни с кем обсуждать.

– Это касается Авироны или Даны? Или обеих сразу?

Он побледнел. Еще больше. Выпрямился в кресле и снова посмотрел мне в глаза, пытаясь понять, что я знаю и о чем думаю. Это было бесполезно.

– Я не знаю , Киллиан.

Он сжимал что-то в руке, и я только сейчас заметил ярко-синюю тряпицу, завязанную на его запястье. Винсент отвернулся, показывая, что эта часть диалога подошла к концу. Солнце встало, в комнате стало светло, а я мучительно боролся с желанием скрыться в подвале. Нам нужно было выпустить пар.

– Вечером, – проговорил я. – Во время охоты. Если хочешь, ты можешь мне рассказать. Могу просто выслушать или поговорить с тобой. Я хочу, чтобы ты вернулся к нам, Винсент.

– Я понимаю. Скажи… Куда ты потом поедешь?

Он сменил тему разговора так легко и так непринужденно, что я удивленно замер с поднятым в руке бокалом. Я смотрел на него, пытаясь понять, что он задумал. И что хочет из меня вытрясти.

– В Париж.

– О… Снова?

Я опустил бокал на подставку и устало провел пальцами по лбу.

– Амир не доделал отчет. Я решил не тратить время и приехать к тебе на пару ночей.

Винсент рассмеялся.

– Да, да. Помню. Ты всегда ценил время.

– А в чем дело? – Я посерьезнел.

– Насколько мне известно… – Он помолчал всего мгновение, собираясь с мыслями, – Дана живет сейчас в Париже. Ты не мог бы заехать к ней и передать письмо?

Я замер и отвел взгляд. Сделал вид, что задумался, глядя в окно. Сейчас я очень радовался тому, что Винсент при всем желании не может прочитать те мысли, которые появились в моей голове, стоило ему упомянуть Дану. Конечно, я передам письмо. Чего бы это мне ни стоило, чем бы это для меня ни закончилось.

– Я передам, Винсент.

Он молча кивнул, поднимаясь с места.

– Принесу… После охоты я могу забыть. И… спасибо тебе, Киллиан.

Мне не понравился последний взгляд карателя. В нем было слишком много всего. И… он определенно запутался в том, что чувствует. Я почти физически ощущал его внутреннее напряжение. Единственное, чем сейчас я могу ему помочь – это охота. И роль курьера, которая мне не стоила ничего, кроме определенных усилий. Еще одна встреча с Даной.

Черт возьми, что он ей пишет?

Винсент

1875 год

Швейцария, Женевское озеро

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com