Приключения великого герцога мекленбургского Иоганна III (СИ) - Страница 4

- Ох, князь, льстишь ты мне сирому и убогому, нешто царей, где без хлеба-соли встречают?

Никита Иваныч поперхнулся и посетовал, что встречал меня сам Делагарди, а его до торжественной встречи не допустили, и как положено в немецких землях встречать столь высокородных гостей он не ведает.

- Да я чай не в неметчину приехал, что бы меня на иноземный манер встречали. - Медовым голосом пропел я боярину.

Похоже, шаблон хозяину я порвал напрочь, и он недоуменно моргает глазами. Лёлик и Болек помалкивают, будь разговор на польском они бы поняли, а так лишь с пятого на десятый. Аникита тоже молчит, лишь иногда усмехаясь в бороду. Он уже привык, что у меня язык без костей и плести словесные кружева я могу довольно долго.

- Видишь ли, боярин, в весьма трудном положении я. Король Швеции Густав Карлович безмерно опечален нестроениями в русской земле и, по христианскому обычаю желая помочь ближнему, послал меня разузнать, в чем причина этих нестроений и нельзя ли как-то помочь вашему горю. И вот приехал я к вам, а у меня дома жена молодая, ждет меня, печалится. Да в вотчинах своих я сколь времени не был, того и гляди лихие люди растащат добро мое без хозяйского пригляду-то!

- Так чем же я тебе помогу, князь? - оторопело спросил боярин. Очевидно, мои причитания о брошенных вотчинах нашли живое понимание в его сердце.

- Как чем дорогой мой Иван Никитич! Правдой, только ей родимой. Вот ты скажи мне, вы крест королевичу Карлу Филипу целовали?

- Целовали, князь, и от клятвы своей не отступим.

- Это хорошо, это просто бальзам на сердце мое израненное. И его королевскому величеству благоприятно узнать это будет, но ведь вы еще и обещались поспособствовать, что бы его брата на царский трон в Москве возвели. А меж тем в Москве какие-то польские прощелыги сидят и в ус не дуют. Того и гляди Сигизмунд королем станет и в латинство всю Русь введет.

- Не бывать тому! - Неожиданно твердо и с вызовом в голосе говорит боярин. - Не бывать Жигимонту нашим царем, хоть все свои животы положим, а не допустим такого бесчестия!

- О как! А кто в Новгород приехал жителей к присяге его сыну королевичу Владиславу приводить?

- Королевича Владислава дума боярская приняла, и он обещался веру православную принять, а не исполнил того. Да и ваш шведский королевич тоже!

- Вот то-то и оно что семибоярщина приняла королевича Владислава, а не земля русская. А надо бы земский собор созвать и там всей землей решить, кого звать на царство. И коли вся земля решит, что не стоять земле русской без православного государя, так и Карл Филип православие примет и любой иной кого бы ни выбрали. Внял ли боярин? Вот то-то же.

Выезжая с воеводского двора, я заметил, что в сторону митрополичьих палат побежал дворовый человек князя. Не иначе воевода решил поведать Исидору о чудном заморском герцоге, объявившемся в русской земле. Ну-ну!

Главный храм Новгорода это Святая София, как я слышал еще в прошлой своей жизни (смешно звучит правда?) самый древний христианский храм построенный славянами в нашей необъятной родине. В принципе, храм и храм, интересно посмотреть, конечно, раньше-то не довелось, но я теперь как-бы лютеранин и мне не то что бы нельзя, но надо. Тьфу, блин, совсем запутался! В общем, есть у меня дело, храм сей красоты чудной и святости превеликой интересен еще и тем что в нем есть ворота именуемые сигтунскими. Сигтуна, если кто не знает, это древняя столица Швеции и ворота сии новгородцы оттуда, как бы это помягче, увезли короче. После набега естественно. Неизвестно откуда молодой шведский король Густав Адольф про это прознал, но только пришла ему в голову блажь оные ворота вернуть на историческую родину. Он озадачил этим Якоба Делагарди, ну и меня попросил посодействовать. Причем если Якоб отнесся к поручению со всей серьезностью, то я сразу решил что сделаю все чтобы это мероприятие саботировать. Оно конечно я сейчас немецкий герцог, но в прошлой-то жизни был русским. Так что, хрен вам, дорогие товарищи, а не реституция культурных ценностей. Прежде всего, надо ворота осмотреть самому. Ну что же впечатляют, работа изумительная и без сомнения западноевропейская. Новгородские обыватели и церковные служки смотрят на меня, пока я любуюсь ими, мягко говоря, неодобрительно, но помалкивают. Не, нельзя такую красоту шведам, они люди суровые оценить так как мы не сумеют. Нафиг-нафиг, ибо не фиг! Никакой реституции. Выхожу наружу и вновь натыкаюсь на толпу нищих. Вновь потому что когда заходил уже видел. Вообще, немного бесит, куча профессиональных горластых бездельников выставляют напоказ свое убожество, часто и густо липовое. Ко мне, правда особо не лезли, я для них чужеземец, враг и вообще басурманин. А это еще кто? Из толпы выходит некто совершенно безумного вида в лохмотьях, веригах и прочем. Юродивый. Так, они пользуются непререкаемым авторитетом среди местных и плетью его нельзя. К тому же если верить классику, обладают даром пророчества или еще каким.

- Ваня... Ваня... - завывает довольно неприятным голосом.

- Чего тебе убогий? - спрашиваю максимально вежливо для данной ситуации. Вот откуда он мое имя прошлое знает? Хотя как откуда у меня и сейчас такое же.

- Ваня дай копеечку!

- А тебе зачем? все равно или пропьешь или потеряешь. - Отвечаю, (блин кто меня за язык тянул связываться, дал бы медяшку и дело с концом).

- Дай копеечку, не жадничай. Я тоже сарафан одену и в скоморохи пойду.

Чего? Или это он про мое бегство от стражи Кляйнештадта? А знает откуда?

- А потом на боярской дочке женюсь. Сам в бояре выйду. Дай копеечку, Ваня!

Твою мать!

- А потом воеводой стану.

У него, что и впрямь дар? Хотя...

- Ваня дай копеечку я у тебя на свадьбе погуляю.

Блин да он дуру гонит, вон реально глаза безумные. Кидаю юродивому талер.

- Молись за меня юродивый. - (Если он сейчас про царя Ирода что-то скажет, не посмотрю что место святое).

- Помолюсь, помолюсь батюшка.

В безумных только что глазах уже подобострастие и радость от удачного развода.

Тьфу, пропасть, чуть не уверовал, с перепугу. Нет, так можно и в дурку загреметь, хотя с учетом того что я второй год в чужом теле, то мне там самое место.

Между тем окружающие смотрят на происходящее с таким пиететом, как будто если не сам Христос спустился в компании ангелов, то, как минимум, один из апостолов. Я собираюсь отправиться домой, если можно так назвать выделенный мне под проживание большой бревенчатый терем, но внимание окружающих привлекает появление митрополита. Люди вокруг при виде митрополичьей процессии опускаются на колени, прося благословения и только я стою... как дурак. Что-то надо делать, Исидор как не крути князь церкви и очень большой духовный авторитет. Не нахожу ничего лучше как сняв шляпу отвесить поклон какой был бы приличен лицу равному мне по положению. Вид, наверное, при этом у меня преглупый, а среди народа слышится шепоток "ишь как басурманина корежит от ладана-то"! Аут, приехали, зовите экзорциста блин! Митрополит задерживается на мне глазами и неожиданно благословив меня уходит, пока я хлопаю глазами. Но видимо митрополит со мной не закончил и ко мне мелким шагом подходит служка неопределенного возраста и тихо на хорошем немецком языке говорит:

- Ваше королевское высочество, его преосвященство просит вас удостоить его визитом и беседой.

Я иду за ним, слыша за спиной перешептывания прихожан. Наконец мне это надоедает и я, обернувшись, поднимаю вверх руку и замогильным голосом провозглашаю:

- Вот что крест животворящий делает!

Позвавший меня на беседу митрополит Исидор человек не простой. Бывший прежде игуменом Соловецкого монастыря он сначала приводил войска к присяге Федору Годунову, а через два года венчал на царство Василия Шуйского. Именно он был инициатором договора со шведами, но он же руководил обороной города от них, когда понял, что шведы хотят под шумок захватить Новгород. И хорошо, надо сказать, руководил, если бы не Васька Бутурлин, Делагарди до сих пор бы под стенами топтался.