Приключения великого герцога мекленбургского Иоганна I I I. (СИ) - Страница 7

Через несколько минут все кончено. Незадачливые разбойники повязаны, почти не оказав сопротивления.

- Чего с татями делать будем, ваше высочество? - Спрашивает Клим.

- Вообще-то местный обычай достаточно суров. Провинившиеся в такого рода преступлении без долгих разбирательств развешиваются на окрестных деревьях. Так сказать в назидание. Но я же не изверг какой!

- Этих что вооружены получше вязать и в ладью. И этого обормота заодно, что на тебя кинулся. - Командую я. - Прочим сделать кроткое внушение, дабы более не грешили, да и отпустить по домам. Ну и посечь, как же без этого.

- Посечь? Так мы профоса-то с собой не брали. - Озадачено чешет репу Клим.

- Тьфу ты, нашел проблему, раздели селян пополам и пусть одна половина выдерет другую, потом поменяются. А кто не согласный в Новгород в разбойный приказ, пусть с ними Одоевский разбирается. Да побыстрее, возвращаться надо, неровен час дожди зарядят, будем по грязи телепаться.

Едва я со своим отрядом вернулся в Новгород мне сообщили что встречи со мной ждет Делагарди. Пришлось сразу же переодеваться. В рейдах, чтобы выглядеть купцом, я одевался в местное платье. Ну, вот зипун, косоворотка и порты уступили место камзолу и бархатным кюлотам на французский манер. Теперь великий герцог готов принять своего непосредственного руководителя. Именно так, Делагарди мой номинальный начальник. Впрочем, он прекрасно понимает что германский фюрст и королевский зять большая величина и потому ведет себя крайне корректно.

- Заходите друг мой!- Радушно приглашаю я генерала. - Мой дом ваш дом, я всегда рад вас видеть.

- Почтительно приветствую ваше королевское высочество! - Почтительно склоняется Делагарди.

- Ах, оставьте эти несносные церемонии! Какие новости?

- Я собственно, поэтому и прибыл к вам с визитом. Пришло послание от короля и вот еще.

С этими словами генерал подает мне довольно увесистый свиток. Смотрю на печать, ого, любезная моя Катерина Карловна прислала письмо пропадающему на войне муженьку.

- Что пишет король?

- Читайте сами, - отвечает генерал и подает еще один свиток.

Эх, как же мне не хватает малыша Мэнни! Продираюсь глазами сквозь вязь готических букв. Ага. Король доволен, и выражает нам свое благоволение. И вас тем же концом и по тому же месту ваше величество! Ага, мирный договор с датчанами почти подписан, они, правда, хотят контрибуции, но Аксель не уступает. Правильно делает, работа у него такая! А вообще rabano picanto (хрен) королю Кристиану, а не контрибуцию! Перетопчется кузен, не маленький. Что еще? Ага, не дают Густаву Адольфу покоя Сигтунские ворота. Вот сними их и положи ему на тарелочку!

- Что вы об этом думаете? - Спрашивает Делагарди.

- Что тут скажешь, если вы хотите вызвать бунт, то лучше повода не придумаешь, - недолго думая отвечаю я.

- Я тоже так думаю, но что ответить королю?

- Да так и ответьте, не время, мол. Вот еще не много все успокоится, а там глядишь, король вызовет вас ко двору и это станет заботой вашего приемника, а не вашей.

- Вы полагаете, меня отзовут? - Заинтересовано спрашивает генерал.

- Ну, когда это точно случится, я вам сказать не могу, но его величество собирается реформировать армию, а вы, по его словам, лучший шведский военачальник. Так что вам и карты в руки.

- Карты? - Озадачено переспрашивает Якоб.

Тьфу ты черт! К картам европейцы еще не пристрастились, по крайней мере, шведы. А вот у англичан говорят, при дворе картами не брезгают даже дамы. Впрочем генерал кажется понял мою мысль.

- Ваше королевское высочество, все хочу у вас спросить, - переводит разговор в другую плоскость Делагарди.

- Спрашивайте, друг мой, сделайте одолжение.

- Зачем вам это нужно?

- Что вы имеет в виду? - Недоуменно отвечаю вопросом на вопрос.

- Вашу охоту на местных разбойников.

- Ах вот вы про что! Ну, на это есть сорок причин, во первых мне скучно!

- Остальные причины можете не называть. - Засмеялся Якоб, которому я уже как-то рассказывал байку о Ходже Насреддине. - А если серьезно?

- А я серьезно. Мне действительно нечем заняться. Я с гораздо большим удовольствием проводил бы время со своей молодой супругой. Мы женаты так недавно, что просто не успели надоесть друг другу. Я мог бы заняться своими землями в Германии, да мало ли чем еще. Кроме того, разбойники, и вам это известно не хуже меня, превратились в настоящий бич здешних мест. И то что шведская власть в моем лице борется с ними весьма положительно воспринимается местными жителями. Кроме того, разве вы не обратили внимание, что наш любезный князь Одоевский в последнее время сильно занят? Многоуважаемый Иван Никитич по уши завяз в разбойном приказе, занимаясь расследованием и судом татей, которых я ему так регулярно поставляю. Так что времени и сил на то чтобы втыкать вам палки в колеса у него просто не остается.

- Пожалуй, вы правы. - Хмыкнул генерал. - А что он делает с этими, как вы сказали, да-да с татями?

- Вопрос интересный, поскольку публичных казней давно не было (я ведь ничего не пропустил?), то либо разбойники становятся холопами любезнейшего Ивана Никитича, либо... либо они просто не пережили следствия. Кнут и дыба доставляют не самые приятные ощущения, знаете ли. Впрочем, я, почему-то полагаю первый вариант более частым.

- Вы полагаете, у князя мало холопов?

- Я полагаю, что много их просто не бывает. Я немного изучил местное законодательство и обычаи. Они очень архаичны и вместе с тем интересны. Холопами становятся либо пленные, причем как вы понимаете речь о людях низкого звания. Либо же, люди по каким-то своим причинам добровольно расстаются со свободой. Пленные остаются в своем звании до смерти человека пленившего их, а закупы пока не отработают свой долг. Таким образом холопов не бывает много, кроме того правительство обычно крайне негативно относится к закабалению своих подданных. Что впрочем, вполне понятно, ведь холопы не платят податей. Ну, а сейчас, когда твердой, да что там твердой, никакой власти нет довольно удобное время, чтобы увеличить число зависимых от тебя людей. Ну, а поскольку князь хотя и самый большой начальник, но все же не единственный, идет грызня между дьяками, боярскими детьми и прочими чинами его администрации.

- Вы рассказываете интересные вещи ваше высочество. Ведь считается, что все московиты в той или степени рабы и их государство всячески старается поработить их.

- Кем считается, заезжими путешественниками, которые мало что видели и еще меньше поняли?

- Ну, мне приходилось слушать пастора Глюка побывавшего в Москве и рассказывавшего о падении нравов среди ее жителей.

- Я тоже имел такое сомнительное удовольствие при дворе его величества. Пастор с таким воодушевлением рассказывал о множестве падших женщин и полчищах содомитов (и все это в присутствии дам), что я просто не мог, не спросить была ли у него хоть минута во время путешествия, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, то есть богослужениями, а не визитами к гулящим девкам.

- И что же он вам ответил? - Спросил, засмеявшись Делагарди.

- Ничего, а вот его величество отреагировало точно так же как вы. С тех пор некоторые патеры на меня косо смотрят, а ее высочество принцесса Катарина попеняли мне за шутки над священнослужителями и я обещал ей больше так не делать.

- У вас довольно острый язык, но согласитесь что в словах преподобного Глюка есть доля правды.

- Я вас умоляю Якоб! Вы полагаете, что в Стокгольмских портовых тавернах меньше гулящих девок, нежели в Москве? Ваш преподобный хотел найти мерзость, и он ее нашел. Увы, я слишком хорошо знаю таких людей, они охотно ищут недостатки в окружающих, чтобы те не обращали внимания на их пороки. Сегодня пастор обвинит во всех смертных грехах московитов, а завтра нас с вами.

- Возможно, вы правы, ваше высочество. Могу я узнать какие у вас планы?

- Ну, для начала я прочитаю письмо принцессы. Вполне может статься, что после прочтения его мои планы круто поменяются.