Приключения Котобоя - Страница 6

Блесна упала точно на середину пруда и сразу же за что-то зацепилась. Скорее всего, за стебель лотоса. Запасной блесны у Афони с собой не было.

— Эх, была не была, — и он что есть силы дернул удилище…

На мгновение показалось, что в небе висят две луны. Только одна, большая, — высоко, а другая, поменьше, — над самой землёй…

— Золотая рыбка, — пискнул Шустер.

— Ёксель-моксель, — пробормотал Котаускас.

Через несколько минут Котобой уже плыл вниз по течению.

Опасаясь погони, Котаускас решил завернуть в уютную, поросшую молодым бамбуком, заводь. Пока они с Шустером убирали парус и привязывали яхту, Афанасий не сводил глаз с золотой рыбки. Рыбка плавала в одной из матрёшек и пускала солнечные зайчики.

— Красивая, правда? — радовался старпом.

— Я о другом думаю, — сказал Котаускас. — Матрёшка — нужная вещь. Из одной бочки сразу четыре получается, или пять…

— Интересно, если я загадаю желание, она его и вправду исполнит? — задумался Шустер, глядя на рыбку.

— А какое у тебя желание?

— У меня их много, а какое самое заветное, я пока не знаю…

— А я знаю, — сказал Котаускас. — Мы больше суток ничего не ели. Побывать в Японии и не попробовать суши?

До небольшого городка на берегу реки было не так далеко. Но Афанасий покидать яхту наотрез отказался:

— Я останусь рыбку стеречь.

Капитан и младший матрос двигались в сторону городка.

— А как мы будем объясняться? — волновался Шустер. — Ты знаешь японский?

— А чего там объясняться? Скажу им: «Суши! Ёксель-моксель-таксель-брамсель!» И деньги на бочку!

В кармане у Котаускаса лежала пара золотых чешуек, похожих на старинные монеты. Когда он нашёл их на палубе, Шустер предположил, что золотая рыбка сбросила их от нервного стресса. Но у Котаускаса было другое объяснение:

— Она просто исполняет моё желание.

В закусочной никого не было. Только под одним из столиков лежал кот, которого хозяин звал Самураем. Догадавшись, зачем пришёл Котаускас, кот показал на Шустера: мол, ты мне — мышь, а я тебе — рыбу. Но Котаускас показал Самураю кулак и тот всё сразу понял.

С хозяином дело решилось ещё проще: увидев золото, он выставил морякам суши всех возможных видов и сортов.

Их оказалось столько, что наши котобои вернулись обратно только на третий день.

Котаускас, которому было плохо, всю дорогу икал:

— Никогда мне не было так хорошо! Ёксель-моксель…

Добравшись до места, где оставили яхту, моряки испытали нервное потрясение… Котобой исчез.

— Там бамбук был пониже, — оглядывался Шустер. — Наверное, мы заблудились…

— Или его снова арестовали. Афо-оня! Где ты?

— Не орите, рыбку напугаете! — послышалось сверху.

Капитан и младший матрос подняли головы: Котобой висел прямо над ними.

— Вот это да! — присвистнул Шустер.

— Некоторые виды бамбука вымахивают до двух метров в день, — невозмутимо сообщил Котаускас. Хотя было видно, что он поражён не меньше остальных.

Пришлось как следует поработать топором, прежде чем Котобой снова оказался на воде.

— Какие удочки пропадают, — вздохнул Шустер, оглядывая срубленные стволы. — Может, прихватим пару десятков домой?

— Верная мысль. Такие даже акулу выдержат! Ёксель-моксель!

Когда Котобой подошёл к родному берегу, многие не сразу узнали его. Мачту заменял стянутый тросами пук бамбука, а смотровую корзину — нижняя половина матрёшки. Посмотреть на диковинное судно высыпала вся деревня. Но самым главным чудом, конечно, была золотая рыбка.

— Красота-а-а!

— Да-а, у нас такие не водятся!

— На карася похожа! — буркнул Шлында.

Через неделю Афанасий и Марианна сыграли свадьбу. Котаускас собственноручно наготовил на всю деревню «суши». А Шустер выстругал специальные палочки. Но они так и не пригодились: коты загребали деликатес лапами. Японское блюдо пришлось по вкусу всем. Поэт Васькин тут же сочинил экспромт:

Свадьбы в Котьме гуляли не меньше недели. Но уже на второй день молодожёны сбежали на берег, прихватив с собой золотую рыбку.

— Ты не будешь против, если я её отпущу? — спросила Марианна.

— Но ты даже не загадала желания, — сказал Афанасий.

— Почему? Я мечтала о такой любви, чтобы ради меня отправились на край света. И моё желание исполнилось.

— Моё — тоже, — сказал Афоня.

Золотая рыбка скользнула в волну и исчезла.

Когда молодые вернулись к гостям, из кустов показался Шлында. Он заглянул в пустую матрёшку и увидел три золотые чешуйки.

— Дурак этот Афоня! Рыбка-то была волшебная!

(Свадебная поморская песня)

Лето на Севере с гулькин нос. В сентябре зарядили дожди, задули холодные ветра с моря. В такую погоду, говаривали в старину, кота из дома рыбой не выманишь.

Котаускас приводил в порядок вахтенный журнал, а Шустер растапливал печь, когда в избу зашёл Афоня:

— Кэп, я хочу взять отпуск! Марианна говорит, что у нас не было медового месяца, и хочет отправиться в свадебное путешествие.

— В свадебное путешествие? — хмыкнул Котаускас, бывший закоренелым холостяком. — Ну, и куда же она хочет?

— В какие-нибудь тёплые края. Может, в Турцию…

— Тогда уж лучше сразу в Африку! — ехидно заметил Котаускас. И совершил непоправимую ошибку.

— Отличная идея, кэп! — закричал Шустер. — Поплывём в Африку!

— Марианна всегда мечтала побывать в Египте, — обрадовался Афоня.

Марианна была художественной натурой. Она расписывала матрёшек, шкатулки, сундуки. Окинув взглядом яхту, она фыркнула: