Приключения короля Артура и рыцарей Круглого Стола - Страница 31

— Разве я не велел вам хранить молчание? — сказал Герейнт. — Как бы вы ни желали моей смерти от руки этих людей, я не боюсь их.

Он наставил копье и сразил им шестерых грабителей, одного за другим, пронзая каждого, словно мотылька булавкой. Тут он снял их доспехи, привязал их к седлу коней и сказал Эниде:

— Скачите снова вперед, гоня перед собой девять коней. Но не говорите мне ни слова, пока я не обращусь к вам первый.

Они снова поскакали через лес и, выехав из него, оказались в огромной безлюдной долине, где не было ничего, кроме голых камней. И тут Энида заметила девять вооруженных грабителей, которые двигались к ней. И главный из них закричал:

— Вот уж воистину прекрасный случай! Мы без труда захватим всех этих коней и доспехи на них, а также и леди. Ибо вот он, рыцарь, так печально повесивший свою голову и не могущий ничего сделать против нас.

«На этот раз он уж верно погибнет, если я не предупрежу его», — подумала Энида.

Но Герейнт только ответил, как и прежде:

— Я не боюсь этих людей, хотя вы, быть может, и желаете моей смерти от их рук. И, кажется мне, я просил вас о молчании!

Тут он направил копье на грабителей, пронзив их вожака сквозь щит и доспехи, так что тот пал мертвым. И Герейнт развернулся и напал на грабителей с другой стороны, уложив еще одного из них мертвым на землю. И так он скакал то в одну сторону, то в другую, пока все они не пали мертвыми. Тут он привязал их доспехи к седлам и сказал Эниде:

— Скачите дальше вперед, гоня перед собой этих восемнадцать коней. Но не говорите мне ни слова, если я не обращусь к вам сам.

Вскоре настал вечер, и оказались они в долине у замка, где Герейнт попросил приюта.

— Добро пожаловать, — сказал хозяин замка, чье имя было сэр Орингл Лиморский, — вам и вашей прекрасной леди. Прекрасней ее, верно, никто никогда не видел.

После ужина Герейнт угрюмо сидел в стороне, ибо сердце его все еще было полно печали после жестоких и необдуманных слов Эниды. Она также сидела в одиночестве, не зная, как вернуть расположение Герейнта и его любовь, ибо весьма опасалась, что потеряла ее навсегда из-за своего недомыслия. Тут подошел сэр Орингл и сел подле нее.

— Прекрасная дама, — сказал он, — верно, путешествие с этим печальным рыцарем предпринято вами не по вашей воле?

— Я предпочту путешествовать с ним, чем с кем-либо другим, — ответила Энида.

— Послушайтесь моего совета, — продолжал сэр Орингл, — оставьте этого человека и живите всегда со мной. Все мои владения будут вашими, и все самое дорогое, чего вы пожелаете, — драгоценности, прекрасные одежды, слуги и служанки.

— Клянусь богом, я этого не сделаю! — вскричала Энида. — Любовь моя принадлежит этому человеку, и я всегда буду верна ему.

— Если бы мне пришлось убить его, — сказал сэр Орингл, нахмурившись, — я мог бы держать вас у себя, сколько пожелаю, а затем прогнать, как только вы утомите меня. Но если вы придете ко мне по своей собственной воле, то будете моей женой и леди всех этих обширных земель.

— Пусть будет, как вы хотите, — сказала Энида. — Завтра я, как и прежде, продолжу свой путь. Но затем я сверну с дороги и спрячусь, чтобы дождаться вас. Смотрите, скачите за нами, не задерживаясь.

— Так все и будет сделано, — ответил сэр Орингл. — И никакого вреда этому человеку, с которым вы едете, я не причиню.

Ту ночь они спокойно провели в замке, а наутро вновь отправились в путь. Энида ехала впереди, гоня перед собой восемнадцать коней, нагруженных доспехами. Но как только замок скрылся из виду, она поспешила назад к Герейнту и сказала ему:

— Мой господин, простите, что я говорю с вами против вашей воли, но нам грозит смертельная опасность от сэра Орингла, злого рыцаря этого замка.

Тут она рассказала ему обо всем, что говорилось накануне вечером, и о том, как она притворилась, что согласна на подлые предложения сэра Орингла, понимая, что иначе он тут же убил бы Герейнта, а ее взял бы силой.

— Скоро он будет здесь со многими воинами, и вам не устоять против них. Давайте свернем в сторону и скроемся в глубине леса, прежде чем он догонит нас.

— Благодарю вас за то, что вы вовремя предупредили меня, — сказал Герейнт, — однако я не намерен бежать. Я останусь здесь и встречу этого злого рыцаря и его воинов. Что же касается вас, то мой совет вам — поспешить в Карлион, ко двору короля Артура.

— Никогда не оставлю я вас, мой Герейнт, — начала Энида.

И тут она вдруг замолчала, вслушиваясь.

— Я слышу звон доспехов и стук конских копыт! — воскликнула она.

Они остановились на опушке леса, там, где дорога поднималась из долины, лежавшей между ними и замком сэра Орингла; замок сиял в лучах утреннего солнца над морем белого тумана, заполнившего долину. Из этого тумана слышался топот копыт и бряцание оружия быстро скачущих всадников, и Герейнт наставил копье, приготовившись к битве.

— Я вижу сквозь туман сверкающие на солнце доспехи! — вскричала Энида.

— Туман этот красен в лучах утреннего солнца, — сурово сказал Герейнт. — Эти всадники до подпруг коней словно погружены в море крови.

Закованные в доспехи, из долины на солнечный свет выехали сэр Орингл и за ним восемь десятков рыцарей.

— Теперь сдавайтесь, — закричал сэр Орингл, — нас будет восемьдесят против одного. И если вы не отдадите леди Эниду мне, вы погибнете от наших рук. Но если вы отдадите ее мне — и, скажу вам, она охотно согласится на это, — вы сможете продолжить свой путь невредимым.

Но Герейнт только пришпорил своего коня и ударил сэра Орингла в середину щита с такой силой, что конь и всадник покатились по земле. Тут бросился он в самую гущу своих врагов, и началась страшная битва. Многих рыцарей Герейнт убил, а других поверг на землю, сражаясь с такой мощью, что часто его враги отступали в страхе, говоря:

— Видно, этот человек заколдованный.

Наконец, однако, они одолели Герейнта, и он упал на землю, истекая кровью от многих ран, и лежал безмолвно в пыли.

— О горе, — закричала Энида, склоняясь над ним, — единственный человек, которого я любила и люблю, лежит мертвый, и причиной его смерти стала я сама по своему недомыслию!

— Скоро мы вылечим вашу печаль, — сказал сэр Орингл и приказал проводить леди Эниду обратно в замок и отнести туда также убитых и раненых.

В залу, где в тот вечер был устроен пир, сэр Орингл приказал внести носилки, на которых лежал Герейнт, и поставить их на каменный пол.

— Леди, — сказал он Эниде, — не печальтесь. Этот рыцарь мертв, но здесь я, тот, кто будет вашим господином. А потому возрадуйтесь.

— Не будет мне снова радости, покуда я жива, — сказала печально Энида.

— Тогда поешьте хотя бы, — сказал сэр Орингл. — Вот ваше место подле меня.

Против ее воли он провел ее к столу, но есть она не захотела.

— Зову в свидетели небеса, — закричала она, — что я не приступлю к еде, пока этот муж, лежащий на носилках, не сделает того же.

— Эту клятву вы не сможете сдержать, — с усмешкой сказал сэр Орингл, — ибо человек этот уже мертв.

— Раз так, — сказала она, — то я не буду больше есть.

— Выпейте тогда из этой чаши, — предложил сэр Орингл, — вино побудит вас изменить ваше намерение.

— Пусть зло падет на меня, если я выпью хоть что-нибудь, пока Герейнт не выпьет также, — сказала Энида.

Тут сэр Орингл разразился проклятьями и закричал:

— Поскольку благородное обхождение с вами проку не дает — посмотрим, что сможет сделать резкое обращение!

И с этим он ударил ее по лицу и бил, пока она громко не закричала.

И этот плач пробудил Герейнта от глубокого обморока, и он внезапно вскочил на ноги, а меч с золотой рукоятью все еще был у него в руке, и на глазах у изумленных людей, думающих, что они видят призрак, не говоря ни слова, бросился на сэра Орингла и одним ударом отрубил ему голову, так что она упала на стол, а оттуда на пол и покатилась в темноту — ужасное это было зрелище.

Тут все вскочили и в ужасе бросились из залы, ибо думали, что это не живой человек, а мертвец, который встал, чтобы убить их.