Приключения короля Артура и рыцарей Круглого Стола - Страница 25

Но карлик вскричал:

— Хозяин, хозяин, спасите меня!

И Гарет проснулся от этого крика, и последовал в темноту за Грингамуром через леса и топи, и оказался, не зная того, подле Опасного Замка.

Грингамур, однако, был уже там, и карлик уже рассказал всю историю к тому времени, когда Гарет на полном скаку ворвался во двор, крича:

— Изменник-рыцарь, верните моего карлика, или, клянусь честью рыцаря, я отрублю вашу голову.

Тут спустилась вниз леди Лионесса и приветствовала его.

— Добро пожаловать, сэр Гарет Оркнейский, — сказала она. — Я весьма рада приветствовать в Опасном Замке вас, моего спасителя и мою любовь.

— Леди, — сказал сэр Гарет, — еще недавно вы не говорили мне таких слов, хотя ради вас я сразился с Черным Рыцарем, Зеленым Рыцарем, Голубым Рыцарем и Красным Рыцарем и победил их. А потому, хоть я и охотно остановлюсь в вашем замке на эту ночь, буду я здесь лишь как ваш гость, а не как ваш избранник.

Леди Лионесса разгневалась, но все же говорила с ним приветливо и устроила в его честь большой пир.

Но, когда он лег в постель, она послала слугу с длинным мечом, чтобы убить его. Гарет, однако, проснулся, когда слуга склонился над ним, и защитился от удара, так что меч пронзил только его бедро. Тут он вскочил, схватил свой меч и поразил убийцу, в гневе разрубив его на части.

Наутро леди Лионесса поскакала в Камелот и рассказала там королю Артуру о том, как сэр Гарет спас ее от Красного Рыцаря. И попросила она устроить большой турнир в честь Гарета, ибо хорошо знала, что он либо мертв, либо получил жестокую рану и ее нельзя залечить.

Но Гарета, который, стеная, лежал в своей постели, нашла Линетта и залилась слезами стыда при виде того, что сотворила ее сестра, околдованная злыми чарами Феи Морганы. Однако Линетта тоже научилась волшебному искусству, известному в Авалоне, где живет леди Нимуе. И сделала она так, что Гарет исцелился ко дню турнира. И дала она волшебное кольцо Гарету, так что он казался одетым то в желтые доспехи, то в коричневые, через мгновение — в черные, затем — в красные. И никто не мог узнать его.

И на том турнире он много раз выезжал на ристалище, состязаясь по очереди с храбрейшими рыцарями Круглого Стола и побеждая их всех. Но с сэром Ланселотом он не состязался, не состязался и с сэром Гавейном, своим братом, а сэра Тристрама там еще не было. И ни один рыцарь не мог сравниться с сэром Гаретом, пока не появились в Камелоте сэр Галахэд и сэр Персиваль.

Когда закончился турнир, король Артур устроил в большой зале пир, и сэр Гарет надел кольцо на палец Линетты — и сразу же был узнан всеми.

Тут Зеленый Рыцарь, Голубой Рыцарь и Красный Рыцарь явились со своими баронами, чтобы присягнуть королю Артуру и рассказать, как Рыцарь Кухни победил их в честном бою. И король Артур возрадовался славе, которую завоевал его племянник сэр Гарет, и усадил его на почетное сиденье за Круглым Столом. И Гарет с большой радостью обвенчался с леди Линеттой, и они жили с тех пор счастливо.

А леди Лионесса удалилась из Камелота, печальная и пристыженная. И отринула она всю злую магию, которая так долго была с ней. А в последующие дни сэр Гахерис, брат Гарета, добился, чтобы стала она его женой.

Многие годы за Круглым Столом оставались свободными два места подле Гибельного Сиденья. Другие места недолго пустовали, если занимавшие их рыцари погибали в отчаянной битве или опасном приключении: на место павшего приходил новый. Однако король Артур знал, что рыцарей, достойных этих двух мест, найти не так-то просто, ибо Гибельное Сиденье и четыре места по обе стороны от него были предназначены для пяти лучших рыцарей Логрии — и только для них. По правую сторону от Гибельного Сиденья было место Гавейна, по левую — место Ланселота; но два соседних места не могли занять ни сэр Гарет, ни сэр Борс.

И вот однажды на празднике пятидесятницы, когда все рыцари собрались в Камелот, король Артур разговаривал с Ланселотом и Гавейном об этих двух сиденьях.

— Слышал я об одном рыцаре, которого называют величайшим из всех, — сказал Гавейн, — однако к вашему двору он никогда не являлся: он корнуэлльский рыцарь, племянник вашего вассала Марка, короля Корнуэлла, а имя этого рыцаря — Тристрам Лионский.

— Я встречал его однажды, — сказал Ланселот, — он состязался с рыцарями Круглого Стола — сэром Ламораком и сэром Сеграмуром — и победил их. Тогда и мы с ним преломили копья, и я готов подтвердить здесь, что он лучший рыцарь из всех, с кем я когда-либо состязался.

— Мы пошлем в Корнуэлл, — сказал король Артур, — и велим ему явиться к нашему двору. Ибо, я уверен, это о нем говорил Мерлин, что недолго будет он среди наших рыцарей, а принесет лограм великую славу… Но вот, полагаю, начинается и сегодняшнее приключение, без которого мы не можем приступить к празднеству.

Ибо услышали они вдруг вдалеке печальные, сладостные звуки арфы, и музыка эта приближалась к ним — столь печальная и сладостная, что никто из них не слышал ничего подобного, и многие не смогли удержать слез, которые побежали по их щекам.

И тут вошел в залу менестрель — прекрасный, высокий, широкоплечий и весьма благородного вида. Был он темноволос, темноглаз и держался с таким достоинством, что вполне мог оказаться королем. Однако одет он был очень бедно, в такие скромные одеяния, какие носили бродячие менестрели. Поклонившись королю Артуру, он занял место на скамеечке возле двери.

— Идите сюда, добрый менестрель, — сказал Артур, когда сердце его немного освободилось от волшебства музыки, — и сыграйте нам еще раз, и спойте о подвигах, о благородных рыцарях и прекрасных леди, ибо в этом наше сердце находит усладу. Откуда пришли вы?

— Из Корнуэлла, благородный король, — ответил менестрель.

— Слышали ли вы о сэре Тристраме Лионском?

— Да, благородный Артур. И видел его весьма часто, — сказал менестрель. — И его историю я спою вам — повесть печальную и правдивую, как вы сейчас услышите.

Он взял вино, поднесенное ему в большой чаше из рога, выпил за короля Артура и, сидя на скамейке возле большой колонны, начал свою балладу, иногда рассказывая ее как историю, а иногда напевая под печальную музыку арфы.

— Гласит эта повесть, что жили в Лионессе король с королевой. Жили они вместе счастливо, пока однажды враг не вторгся в землю Ривалина, этого самого короля, и прошел по ней огнем и мечом. Ривалин выступил против него со всеми своими воинами, но погиб в битве, и злонравный Морган стал править его страной. И пытался Морган разыскать королеву, но она скрылась в лес с одним верным бароном по имени Руаль. И там, в лесу, родился у королевы ребенок. И там она умерла и была похоронена. Но перед смертью она отдала ребенка Руалю.

— Вы были верным подданным, — сказала она, — будьте же и теперь верны вашему погибшему лорду и вашей госпоже, которая тоже скоро умрет. Возьмите моего ребенка и назовите его Тристрамом, то есть «полным печали», ибо в печали он был рожден. Ухаживайте за ним заботливо и охраняйте его как собственного сына, чтобы в грядущий день смог он отомстить за нашу смерть и вновь править в Лионессе. А когда он вырастет, пусть ищет помощи у моего брата, короля Марка Корнуэлльского.

Руаль взял мальчика и воспитывал его с такой добротой и любовью, с какой ни одни родители не воспитывали собственных детей. А когда он подрос, Курвенал Мудрый научил его многому: играть на арфе, играть в шахматы, обращаться с мечом и копьем и скакать на коне. И брал его с собой во многие страны, чтобы он мог выучиться чужим языкам.

Когда стал Тристрам статным юношей, случилось, что в Лионесс пришел торговый корабль из Норвегии, и купец почтительно разговаривал с Руалем, и был любезно принят. Но то и дело посматривал он на Тристрама и под конец пригласил его на борт своего корабля сыграть с ним в шахматы. И Тристрам пришел и выигрывал у купца партию за партией. Но, пока они играли, матросы тихо подняли якорь, поставили большие белые паруса и ускользнули в море, намереваясь продать Тристрама за большие деньги как раба.