Приключения Карла Фрейберга, короля русских сыщиков. - Страница 20

Стоял светлый, морозный день, и весь Петербург высыпал на улицу, пользуясь прекрасной погодой, которой так скудна бывает столица. Множество экипажей носились взад и вперед по Невскому и по Большой Морской, встречаясь и обгоняя друг друга, словно расшалившиеся дети.

На Каменноостровском проспекте было тоже небывалое оживление. Эта улица, широкая и длинная, словно специально приспособлена к катанию, и поэтому по ней, как и по Невскому, летели сани за санями. Чистокровные рысаки, почуяв здесь простор, неслись во всю прыть, широко раздувая ноздри и обдавая прохожих мелкой снежной пылью, переливавшейся на солнце, словно дождь крошечных бриллиантов..

Во дворе ресторана Эрнеста[11] уже стояли несколько упряжек.

Серый рысак круто осадил около ворот ресторана.

— Прикажете въезжать? — спросил кучер, оборачиваясь к двум седокам.

— Зайдем сюда, что ли, пообедать? — произнес один из них вопросительно.

— Стоит ли? — ответил другой. — Давай-ка махнем лучше в город, Карл!

— Но куда?

— Да хоть бы к Леграну. У него намного веселее и подают хорошо.

— Ну, валяй! — согласился первый.

— Жарь к Леграну![12] — приказал второй седок.

Кучер шевельнул вожжами, и рысак, вздрогнув, понесся по брусчатой улице.

— Ну, как твое последнее дело, Карл? — спросил младший.

— Полная удача! И премия хорошая. На мою долю как главного виновника раскрытия преступления досталось восемь тысяч.

— Недаром же тебя называют королем русских сыщиков, — с оттенком зависти проговорил молодой. — Куда ни повернись, как где какое важное преступление, без Карла Фрейберга не обойтись… Положительно, ты бог в своем деле!

— Ну, положим, это преувеличение, хотя, сознаюсь, счастье редко отворачивается от меня. Однако и ты как мой ближайший помощник успел уже за короткое время составить себе имя. Валентина Пиляева начинают ценить…

Обменявшись обоюдными любезностями, сыщики замолкли. Между тем серый рысак, перебежав через мост, сделал несколько поворотов и остановился у подъезда модного ресторана «Легран» на Мойке. Зимний день уже окончился, и в ресторане зажгли огни.

Приятели отправили кучера в чайную, а сами зашли в ресторан и заняли место за одним из столиков в общем зале.

Взяв в руки карточку, Фрейберг углубился в выбор обеда. Солидный лакей-татарин, стоя за спиной, время от времени подсказывал ему блюда.

— А что у вас сегодня лучше всего? — спросил наконец Фрейберг.

— Сегодня хорошо вышел суп черепаховый, потом есть хорошая, свежая и крупная форель… А самое лучшее — это телятина. Такой телятины во всем Петербурге не сыщешь. Мы и то достаем ее не более одного раза в неделю.

— Что же это за редкостная такая телятина? — улыбнулся сыщик.

— А вы попробуйте! — осклабился татарин. — Телятина особенная. Только два месяца назад хозяин разыскал ее.

— Ну, что ж, попробуем, — согласился сыщик. — Тащи нам суп, и форель, и телятину. А перед тем поставь хорошей закуски и дай водки.

— Слушаю-с! — поклонился лакей и, эластично повернувшись, неслышно скрылся.

Закусив и выпив водки, приятели принялись за суп.

— Ничего особенного, — пожал плечами Фрейберг.

Форель была хороша, но когда татарин подал телятину, сыщики пришли прямо-таки в восторг. Мясо оказалось действительно необыкновенным. Почти совершенно белое, как курятина, оно отличалось особой нежностью и сладким вкусом. А мастерски поджаренное первоклассным поваром и приправленное тонким соусом, оно казалось еще лучше.

— Вот это я понимаю! — произнес Фрейберг, проглатывая последний кусок. — Ради этакой телятины можно каждый день ходить сюда! Эй, человек!

— Чего изволите-с? — спросил лакей, подскакивая к столу.

— Часто у вас такая телятина?

— Никак нет-с! Больше раза в неделю не бывает.

— А по каким дням?

— Неизвестно-с. Когда в пятницу принесут, когда в среду. Одним словом, по-разному.

— А где ее берет хозяин?

— Не знаю-с! Прикажете узнать?

— Да, пожалуйста! — попросил сыщик. — Передай ему вот эту карточку и спроси.

С этими словами Фрейберг вынул из кармана визитку, тщательно запечатал ее в маленький конверт и подал татарину.

Через несколько минут к столику подошел сам хозяин, обрусевший француз.

— Не правда ли, прекрасная телятина? — произнес он с низким поклоном.

— Чудесная! — совершенно искренне воскликнул сыщик. — Надеюсь, вы скажете мне, где ее достаете. Иначе… ведь вы знаете мою профессию, я и сам узнаю!

— О, зачем же! Разве я скрою от вас!

Он оперся ладонями о стол.

— Эту телятину изредка приносит мне одна женщина по имени Авдотья Серова. Она отпаивает телят каким-то особым способом, благодаря чему мясо и приобретает такую нежность и вкус.

— А где она живет?

— В Старой деревне, на самом краю. Дом Поздняковой.

— Большое спасибо! — поблагодарил сыщик. — А дорого ли вы платите за фунт?

— О, очень дорого! — вздохнул хозяин. — Фунт мне обходится в пятьдесят копеек.

— Ого! — удивился Фрейберг.

— Да, — поддакнул хозяин. — Но, признаюсь, если бы она спросила с меня и шестьдесят, я отдал бы с удовольствием, лишь бы быть ее единственным покупателем. Вам прикажете еще чем-нибудь служить?

— Нет, благодарю вас. Относительно вина и сладкого мы уже распорядились.

Хозяин откланялся и ушел.

Поев сладкого и выпив бутылку вина, приятели вышли из ресторана и, прокатившись еще немного, расстались.

Прошло дня четыре.

В этот день, оставшись недовольным жестким мясом, Фрейберг отругал на чем свет стоит свою кухарку.

И как-то невольно ему припомнилась роскошная телятина, которую он недавно ел у Леграна.

— Вот возьму и поеду за телятиной! — проворчал он.

А так как в этот день он был совершенно свободен, то и решил не откладывать дела в долгий ящик. Надев шубу, он вышел из дому и приказал извозчику везти себя в Старую деревню.

Лошадь попалась хорошая, и долгая прогулка освежила его.

Прибыв на место, Фрейберг стал искать дом Поздняковой. Но безрезультатно он исходил почти всю Старую деревню.

— Тьфу ты, черт! — выругался, наконец, сыщик. — Дома нельзя найти, будто он сквозь землю провалился!

— Да вы кого ищете, господин? — спросила проходившая мимо баба.

— Дом Поздняковой.

— Поздняковой? Не слыхала. Да вам кого нужно-то?

— Авдотью Серову, — ответил сыщик, выходя из себя.

— Вона-а! Ты бы так и говорил! Это что мясом торгует-то?

— Она, она! — обрадовался Фрейберг.

— Вон туда и иди, — показала баба. — Повернешь направо, дойди до края, тут ее дом и будет — угольный на правой руке.

Отыскать Авдотью по этим приметам оказалось делом нетрудным.

У нее была форменная мясная лавка. Когда Фрейберг вошел, в лавке был один только мальчишка лет двенадцати.

— Вам чего? — спросил он.

— Телятины, только самой лучшей.

— Сейчас мамку позову.

На его зов из задней комнаты вышла здоровенная баба с почти мужским, хмурым, будто чем-то недовольным лицом.

— Слушайте, я недавно натолкнулся в ресторане Леграна на чудную телятину, и мне сказали, что это вы поставляете ее туда, — заговорил Фрейберг. — Нельзя ли у вас купить несколько фунтиков такой же?

Авдотья Серова молча посмотрела сначала на его лицо, потом почему-то на ноги и лениво, неприветливо ответила:

— Много нельзя… Вчера кололи, а то даром бы прошлись. Много ли вам?

— Фунтов десять бы взял.

— Десять не могу, ресторан обидится. Фунтов пять или шесть можно уделить. Только телятина моя дорогая. Корм дорого стоит. Меньше как по шестьдесят копеек не отдам.

— Да уж заплачу, только дай, — согласился сыщик.

— Там подождите, сейчас принесу с погреба, — буркнула хозяйка, выходя в заднюю дверь.

В погребе она прокопошилась долго, но вернулась с двумя кусками мякоти, которые и кинула на весы.