Приказано выжить 2 - Страница 2

- Будет. Там, на лодии, Вольг остался. Может, позовём его? Всё-таки родич наш?

- Не дело родича в стороне держать. Сам его кликнешь, или мне отправить дружинника?

- Лучше будет, если сам схожу. - Вставая, хмыкнул Рюрик.

Выйдя с новгородцем во двор, проводили его до ворот. Посмотрев вслед уходящему князю, подошёл настороженный Драгомир.

- Княже, зачем новгородцы пришли?

- О мире будут договариваться. За Вольгом князь пошёл. Дружина новгородская на лодье ночевать останется... Утром в Псков уходим. Я с Владимиром на его ладье буду. Ты - за меня в городе стоять станешь. На стенах оставь усиленные караулы на ночь, пусть по сторонам внимательно смотрят. Да дружину держи наготове - мало ли... Ворота никому не открывать!

- Всё понял, княже. Не сомневайся.

Дождавшись возвращения Рюрика с Вольгом, вчетвером вернулись в терем.

- Ты, брат, не думай, что вот уйдём мы с тобой в Псков, а за нами, следом, в Ладогу дружина придёт. Некому сейчас в Новогороде воевать. Добронег остался в городище - ему за порядком смотреть. А Аскольд с Диром - уходят на Царьград. Собираются до ледостава успеть, вот и торопятся. - Постарался разрешить невысказанные сомнения Синеуса Рюрик.

- На южных рубежах хазары зашевелились, уже Новогороду грозят. - Добавил Вольг. - Договорились, что присмотрят оба побратима за границами.

- Киев они возьмут. Там и сядут. Ты, Вещий, не ведаешь разве? - Спросил Вольга.

- Да не заглядывал я, некогда. В своём бы разобраться - так накручено, и, думаю, из-за тебя. То одно сегодня вижу, а назавтра - уже другое. Одно знаю точно, боги за тебя горой стоят - люб ты им. Может, расскажешь нам, почему? - Пронзительным взглядом выстрелил из-под рыжих бровей Вольг.

- В Псков придём, может и расскажу. Потерпи пока. Лучше ответь, ты с Верховным волхвом знаком?

- Не довелось ещё. То одно, то другое навалится, так и не вышло нам познакомиться.

- А ты, княже, был ли у Верховного? - Подумав, решил всё-таки задать тот же вопрос Рюрику. Посмотрим, что новгородец ответит.

- Нет, не был. Да и невместно князю к волхвам ходить. Пусть сами ко мне приходят.

- Ещё один вопрос разреши задать. Говорят, крест христианский ты на груди носишь. Правда ли это?

- Правда. Веру принял. И крест ношу. Если ты хочешь спросить, как я к богам языческим отношусь? С почтением отношусь. Веру старую рушить не буду. Пусть люди сами решают, каким богам требы класть.

- Хорошо. Пойду я. Надо своих людей проверить, всё ли в порядке. Да посмотрю, может, в баньку схожу. - Поднялся, поклонился князьям (от меня не убудет, спина не отвалится, а вежество показать надо), да и пошёл на двор.

- Погоди, я с тобой. - Подхватился Вольг, с грохотом отодвигая лавку.

Можно и подождать, коли просят. Да и с Вольгом надо задружиться.

 & Псков

После памятного совещания, проведённого Трувором в боярском тереме, закипела работа. Забегали мастеровые - в поле начались работы по закладке фундамента под новую стену. Благо, схема перестроения была давно составлена. Боялись начинать строить без боярина. А тут князь морально-волевым пинком придал ускорение всем планам - вот и завертелась работа. На берегу возводились опоры под уже изготовленные Истомой водяные колёса. Да и сами колёса были прикачены на берег. Старшины размечали контуры новых мастерских, и тут же строители копали траншеи под фундаменты. И если на опорах под приводы работала ватага Окуня, то фундаментные работы, с последующей выкладкой стен, делал Еленя со своими подмастерьями.

Дрёма ушёл в Данциг и далее на Готланд с грузом пиломатериалов и кирпича с черепицей. Ушлый купец еле-еле поделил с Последом, собиравшимся в Старую Ладогу, запасы посуды и оконного стекла. Изделиями из железа в этот раз решили не торговать - самим не хватало, начинался строительный бум. А через день, после отхода двух ладей в Данциг, ушёл и Послед, загрузивший свою баржу по максимуму.

На верфи заложили ещё две ладьи, и ватага Тишилы выходила подышать свежим воздухом вся облепленная душистыми сосновыми стружками.

Опустевшие, было, склады требовалось срочно заполнить, и в мастерских закипела работа. В лавке полки тоже стояли наполовину пустые, торговцы выносили мозг старшинам ремесленных ватаг.

Любава с Миленой сбились с ног - началась пора заготовок. Увеличивался поток хуторян, везущих излишки урожая в крепость. Надо было принять привезённые продукты и зерновые, всё пересчитать и распределить на хранение. Пришлось набирать дополнительных работниц. Не хватало уже рук и сил работать прежним составом.

У всех назрела пора перемен. Необходимо было расширяться. А тут ещё и боярин куда-то запропал. Давно уже должен был вернуться.

В Кроме копали огромную траншею под стены и башни. Решено было ставить следующим годом каменные стены вокруг посадов на место деревянных. Да и на другом берегу реки Псковы собирались заложить также пока только две новые башни. Город рос. После того, как прогнали новгородцев и варягов, постепенно начал расти приток поселенцев. Новоприбывшим разрешили заселять правый берег Псковы с условием обязательной отработки на общей стройке. А поскольку вся работа оплачивалась, можно было это условие и не ставить - за деньги народ работал с удовольствием. Тем более, всё равно жилые дома ставили строго по намеченному плану и всем миром.

Горивой опять сбивался с ног - много народа приходило, и с каждым нужно поговорить, выспросить - откуда и почему пришёл, да что умеет, на что может сгодиться. По способностям и подыскивали дело каждому. Вот именно в такие моменты и подумывал Горивой о том, как бы подобрать для себя ещё десяток-другой толковых людей. Прежний состав уже не справлялся. Ведь надо было кому-то и за порядком присмотреть. Да и смешно сказать, но даже контроль за работой по установке новых туалетов и последующий присмотр за ними князь на него повесил. Теперь тихари Горивоевские, параллельно с поддержанием порядка в городе, ещё и обязаны были строго присматривать за горожанами, дабы те справляли свои нужды только в отведённых для этого местах. Нарушителям же грозил нешуточный штраф. В первый раз - пять дней бесплатных работ на благо города, а дальше срок увеличивался, вплоть до отселения. Насколько, пока ещё не придумали - ждали общего собрания для обсуждения. А собрание было решено проводить только после возвращения боярина.

Трувор же после совещания почти не появлялся на людях. Сидел в своём тереме безвылазно, писал и обдумывал новые законы для города. Очень не хватало Владимира. Привык уже к нему, такому разумному и спокойному, да и много дельных советов помещалось у того в голове. Вот и ждал с нетерпением возвращения боярина князь.

Но не только простыми горожанами наполнялся город - одновременно росла и дружина княжеская. Набирали в обучение воинскому делу своих подрастающих парней, да и наёмники понемногу приходили. С последними - заключали ряд пока на год, а там, уже по обоюдному соглашению - или ряд разрывали, или продлевали.

Как и планировали, под стенами Крома, на берегу Псковы, расширили торжище. Торговые ряды росли как на дрожжах, появилась первая крытая лавка, поставленная предприимчивым Дрёмой перед самым своим отплытием.

Старая Ладога - Псков

Утром следующего дня мы, наконец-то, отошли от гостеприимных стен Старой Ладоги. Впереди шла моя ладья, за мной держался Ждан, а уж за ним, в кильватере, пыталась не отстать лодия Рюрика. Синеус отсыпался в моей каюте, потому как вечером они с братом примирялись до потери сознания. Я даже двери в каюту не закрывал - пусть проветрится. Поддувал попутно-боковой ветерок, и над скользящими по речной глади судами раздавался могучий храп Синеуса. А с замыкающей лодии ему вторил такой же - Рюрика. До выхода в Ладогу на палубах не показывался ни один из князей, а вот когда запахло обедом, тогда и показал свою измятую физиономию Синеус. Морщась, съел предложенный обед, запил квасом и опять ушёл в каюту, уже закрыв за собой двери. Что уж он там делал, я не видел, но храпа слышно больше не было.