Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 4 - Страница 9

«Для меня только сейчас становится ясным тайный смысл санньясы».

Раз вы являетесь санньясином, то вам все больше и больше становится ясным ее скрытый смысл. В ней бесконечный смысл. Чем больше вы растете, тем в большей степени он становится ясным. Это не предмет интеллектуального убеждения, это вопрос экзистенциального преобразования - отсюда и страх.

«Ваша власть над нами начинает внушать страх».

Это один из самых основных страхов, потому что всякий раз, когда вы любите кого-то, власть этого другого начинает пугать вас. И это - не обычная любовь; это не любовь тела, это предельная любовь. Раз вы полюбили меня, вы уже исчезаете. Страх охватывает вас: «Что должно случиться? Растворитесь ли вы полностью?» Возникает искушение убежать, возникает искушение сказать мне «нет», возникает искушение защитить себя от меня. Но это парадокс: если вы защищаете себя от меня, то вы разрушаете себя, потому что вы останетесь старым, повторяющимся, порченным. Если вы не будете защищать себя от меня, если вы откроете все двери, то вначале это может показаться разрушительным, но скоро вы осознаете, что разрушение было всего лишь подготовкой к созданию чего-то другого. Каждое созидание должно начинаться с разрушений, требуется равное количество разрушений. Если я собираюсь создать вас, совершенно нового, то я должен разрушить вас полностью.

Непосредственно сейчас вы просто нечто механическое. Вы все время повторяете самого себя подобно граммофонной пластинке, которая где-то застряла и все время снова и снова повторяет одно и то же. Вы только понаблюдайте за своей жизнью: разве вы не превратились в застрявшую граммофонную пластинку? И игла все время скользит по одной и той же дорожке? И каждый день повторяет одно и то же: тот же гнев, тот же секс, та же ревность, та же ненависть, то же собственничество, та же алчность. Делали ли вы когда-либо что-то другое?

Вчера я прочитал одно шуточное стихотворение. Оно мне понравилось.

Жил-был молодой человек, который сказал себе: «Черт побери, я только сейчас осознал, что я существо, которое движется по заранее проложенной колее. Я даже не автобус, я трамвай!»

Вы только взгляните на себя, и вы увидите, что вы даже не автобус, а трамвай: фиксированная колея, заранее проложенные пути, все повторяется. И вы становитесь все более и более эффективными в этом. Вы полностью забыли, как жить. Это так, как если бы вы жили механической жизнью; вы не проживаете ее, потому что вы не осознаете ее.

Однажды с человеком, который ехал в поезде, случилось следующее: он заметил, что другой человек, который был его единственным компаньоном в купе, ведет себя необычным образом. Иногда казалось, что он где-то внутри весело смеется, а потом его лицо принимало серьезное выражение, и он делал какие-то жесты нетерпения; потом он снова начинал весело смеяться. Спустя некоторое время первый человек уже не мог сдержать своего любопытства и спросил: «Извините меня за вопрос, сэр, но что вас так забавляет?»

«Смешные истории, конечно, — быстро ответил тот. — Я рассказываю себе смешные истории».

«Как интересно, - успокоенно пробормотал первый человек, - но время от времени вы выглядите очень серьезным. Почему?»

«Это бывает тогда, когда мне попадается история, которую я уже слышал».

Вот так все и продолжается. Если вы сами себе рассказываете истории, то как можете вы рассказать новую историю? Все истории вы уже слышали; вы можете только повторять их. Ваша жизнь не может быть жизнью новизны, свежести, утра. Ваша жизнь будет затхлой, заполненной повторяющимися действиями; в лучшем случае это будет напоминать эффективный механизм, но не сознательные действия.

Поэтому всякий раз, когда вы готовы предпринять путешествие ради поиска неизвестного, паломничество к божественному, возникнет страх - страх потери того, чего вы никогда не имели, страх потери жизни. Жизни у вас никогда и не было - было нечто механическое; это страх потери эффективности повторяющихся действий, страх потери ваших старых шаблонов. Такая жизнь может быть приятной и удобной, но она не является живой. Это что-то вроде смерти, потому что смерть является наиболее удобным состоянием бытия. В могиле вам будет особенно удобно, там у вас не будет никаких проблем. Жизнь всегда порождает какие-то новые проблемы. Эти проблемы не являются, в действительности, проблемами. Если вы взглянете на них непредвзято, то вы увидите, что они являются вызовом вашему росту.

Я являюсь вызовом. Только трус может бежать отсюда. Тот, кто смел, должен направить свой ум по пути в неведомое, на поиски того, что он еще не знает. Вы ощущаете глубокие побудительные мотивы. Вы чувствуете, что возможна некоторая свобода. Сейчас это всего лишь смутное ощущение, но если вы будете двигаться в неизвестное, скоро это станет реальностью.

«Ваша власть над нами начинает внушать страх. Вы можете вытолкнуть нас далеко за пределы наших личностей».

На это направлены все мои усилия: вытолкнуть вас, на самом деле, из ваших личностей, чтобы ваша личность оказалась отброшенной. Личность - это не что иное, как маска, личина. Она фальшива. Это нечто искусственно сотворенное; это не ваша реальность, это не ваша сущность. Это нечто искусственно созданное вокруг вас, это просто декорация; это не вы. Это скрывает вас, и вследствие этого вы оказываетесь не в состоянии узнать самого себя, узнать, кто вы есть. Это становится единственным препятствием: слой за слоем личности, персональности. И вы полностью забыли, кто вы есть, забыли свое первоначальное лицо. Вы не можете даже вспомнить, что имели когда-то первоначальное лицо.

Все мои усилия направлены на то, чтобы вытолкнуть вас из вашей личности, из вашей индивидуальности. Если даже на мгновенье ваша личность отпадет, и вы окажетесь вне нее, как если бы вы стояли голым, без одежды, то этот единственный момент будет иметь огромное значение для всей вашей жизни. Вы никогда не будете снова тем же самым, потому что теперь вы узнали свое первоначальное лицо, теперь вы знаете, кто вы есть. А раз вы знаете, кто вы есть, вы полностью свободны.

Личность является рабством, зависимостью. Вы зафиксированы на чем-то одном, а могли бы быть всем. Личность - это фиксация, рутинный образ бытия. Вы могли стать кем угодно, а стали бакалейщиком. Вы могли быть и художником, и поэтом, и мистиком, а вы стали просто бакалейщиком! Каждый рождается с бесконечными возможностями, и почти каждый умирает, становясь бакалейщиком. Вы только подумайте! Вот почему вы кажетесь такими жалкими - потому что вы были бесконечными, а стали ограниченными, конечными.

«И все же наши личности упорствуют. Я напуган тем, что я делаю и что несовместимо с моим характером».

Я против характера, потому что характер является фиксацией. Характер - это что-то твердое; это камень. Характер означает повторяемость: вы все время повторяете самого себя — вот что такое ваш «характер». Когда кто-то говорит, что вы хороший человек, что он говорит? Он говорит, что вы предсказуемы - в прошлом вы были хорошим, в будущем вы будете повторять то же самое. Когда кто-то говорит, что вы плохой человек, что он говорит? Он говорит, что вы предсказуемы - в будущем вы будете повторять все те же песни, рассказывать все те же истории.

Реальный человек всегда непредсказуем. Он свободен. Он не имеет характера, потому что каждую минуту он находит новый вызов, каждую минуту он движется в новом направлении, каждую минуту он смотрит на все свежими глазами. Каждое мгновение он снова и снова откликается на все окружающее, видя все это каждый раз новым видением. Он никогда не стареет; он всегда молод.

В Индии мы никогда не показываем Будду, Махавиру или Кришну стариками. Это не означает, что они никогда не становились старыми; они становились старыми, но мы не подчеркиваем это. Нет ни одного изображения Будды, где бы он был изображен старым. Это не означает, что он не старел; он старел, но мы знаем, что он никогда не становился «старым». В глубине души он всегда оставался свежим, непредсказуемым, молодым, бесконечно молодым. Даже в последний день, в последний момент своей жизни он был молодым и свежим. Какими бы ни были его последние слова, они были такими же свежими, как всегда; никакой старости, никакого повторения.