Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 4 - Страница 15

Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги?

Это казалось неуместным для него. «Тебе ли умывать мои ноги? Было бы все в порядке, если бы я умывал твои ноги; ты наш Господь, ты наш Учитель». Этот вопрос возникает в голове ученика Симона Петра — того, кто любит, того, кто имеет несколько больше веры, чем другие. Даже у него возникает вопрос: «Годится ли это, чтобы Учитель прикасался к моим ногам?» Многие просто ничего не сказали. Они, возможно, не придали этому большого значения, это было так неожиданно. Они, возможно, даже не заметили этого. Они, возможно, как бы отсутствовали здесь; они, возможно, были не в состоянии понять, что здесь происходит. Только Симон Петр, человек, которому предстояло стать столпом церкви Иисуса, поднял вопрос: «Тебе ли умывать мои ноги?» Он любил Иисуса, он уважал его, но его вера не была еще полной. Иисус называл его человеком малой веры. У него была вера, но ее было очень мало. Если бы вера была полной, то тогда не было бы больше никаких различий между Учителем и учеником.

В дзэне имеются истории, в которых говорится о том, как ученик бил Учителя, а Учитель только смеялся. Это истории о великой любви, это истории о великой вере и доверии. Они показывают, что теперь больше нет различий между учеником и Учителем; теперь никто не знает, кто есть кто. Учитель представляет из себя отсутствие эго, а когда эго ученика тоже исчезает, то не может быть двух отсутствий эго.

Например, в вашей комнате два стула; два стула присутствуют, имеют место два присутствия. Вы удаляете оба стула - можете ли вы теперь сказать, что имеют место два отсутствия, потому что вы удалили два стула? Нет, есть только одно отсутствие; просто отсутствие стульев. Вы можете удалить тысячу стульев, но не может быть отсутствия тысячи стульев; будет просто отсутствие. Учитель есть отсутствие, пустота; в нем нет никакого эго. Это с точки зрения ученика они являются двумя сущностями. С точки зрения Учителя, поскольку его нет здесь, другого тоже не может быть. Когда «я» исчезает, «ты» тоже исчезает.

Петр любил его, уважал его, но его любовь не была еще целостной. Он все еще присутствовал здесь; ученик еще не исчез. Ученик спрашивает: «Почему? Ты, и прикасаешься к моим ногам?» Это кажется неестественным. Запомните: в любви нет ничего естественного и ничего неестественного. В любви все различия исчезают.

Только вчера кто-то спросил меня: «Может ли просветленный человек любить непросветленного?» Он задал очень уместный вопрос. Он рассказал, что Рамакришна рыдал и плакал из-за Вивекананды. Иногда Вивекананда несколько дней не приходил проведать его, и тогда Рамакришна сам отправлялся проведать его. Он искал его. «Возможно ли это, - спрашивал этот человек, - что человек, подобный Рамакришне, полюбил, полюбил так сильно, что плакал, если Вивекананда не приходил, сам шел искать его и был очень счастлив, когда Вивекананда приходил навестить его?»

Он спросил: «Бхагаван, плачете ли вы о ком-либо?» У меня так много Вивекананд, что если бы я начал плакать, то у меня не осталось бы времени ни на что другое. Отсюда некоторые трудности. Я не могу плакать, но я все равно плачу из-за вас, потому что для меня все вы являетесь огромными потенциальными возможностями, семенами. Да, Рамакришна глубоко любил. И я скажу вам, что только Рамакришна и может любить, только Рамакришна. Непросветленный человек может притворяться, что он любит, он может обманывать себя и других, что он любит, но он любить не может. Любовь является качеством просветления. Это свет, который исходит из внутренней лампы, из внутренней лампы просветления. Когда это пламя горит внутри, то свет истекает наружу. На что бы он ни упал, он оказывается любовью.

Иисус любил своих учеников. Говорить, что Иисус любил или Рамакришна любил, - не совсем правильно, потому что Иисуса нет, Рамакришны нет - есть только любовь. Когда Иисус прикасается к ногам своих учеников, к их ногам прикасается любовь. Рамакришна отправлялся на поиски Вивекананды, но он, в действительности, никуда не ходил. Его больше не было - куда он мог идти? Как он мог идти? Кто мог идти? На поиски отправлялась любовь. Когда Рамакришна плакал и из его глаз текли слезы, это плакала любовь. Даже Вивекананда чувствовал себя смущенным, когда Рамакришна вскакивал и начинал танцевать при его приходе или крепко обнимал его. Даже он обычно чувствовал себя смущенным. Это казалось чем-то неестественным, эксцентричным. Казалось, что этот старик выжил из ума. Если бы там были психоаналитики, они могли бы заподозрить гомосексуальность, потому что они всегда пытаются объяснить цветение через удобрение. Тогда даже цветок начинает дурно пахнуть; от него несет навозом. Но если вы задаете такие вопросы мне, то я объясняю процесс удобрения через цветение. Тогда даже удобрение будет иметь какой-то аромат. Иисус прикоснулся к ступням - не к удобрению, а к цветку, к потенциальным возможностям цветения.

Рамакришна отправился на поиски. Для обычного человека Вивекананда тоже всего лишь обычный человек, но не для Рамакришны. Здесь ожидалось нечто экстраординарное: этому нужно было помочь, об этом нужно было позаботиться; для воплощения в бытие это требовало внимания, это требовало любви.

Иисус прикасался к стопам учеников с глубоким почтением, с глубокой надеждой. Он прикасался к их стопам, чтобы показать им: «Вы не являетесь тем, что вы думаете. Вы то, что вы ищете; вы есть мой Бог». Они были только семенами, но Иисус мог видеть их цветение. Он прикасался к их стопам из-за возможности цветения - рано или поздно они превратятся в прекрасные цветы, они расцветут. Он любил их, он уважал их за это. Для него это было уже свершившимся фактом. Они этого еще не знали, не осознавали, они еще крепко спали. Семя - это не что иное, как цветок, только крепко спящий и похрапывающий. А что такое цветок? Семя, которое обнаружило само себя, семя, которое узнало само себя, семя, которое стало самим собой, — вот что такое цветок. Даже сорная трава не является сорной травой; сорная трава — это тот, кто находится на пути к познанию самого себя. Даже сорная трава имеет большие потенциальные возможности. Вы, возможно, и не знаете, что когда-то и пшеница считалась сорной травой; даже пшеница! Но внезапно человечество обнаружило, что это прекрасная пища. Теперь вы не можете думать о пшенице как о сорняке. И если вы найдете в своем саду какие-то сорняки, всегда будьте уважительными с ними - кто знает? Они на пути; когда-то их возможности и способности будут открыты.

Эти ученики были очень обыкновенными сорняками, очень обыкновенными человеческими существами, но не для Иисуса. Иисус мог заглянуть в их будущее. Их будущее было для него настоящим, и он прикасался к стопам этого будущего. Даже человек, подобный Петру, не мог поверить, не мог увидеть уместности этого. Но когда любишь, нет ничего уместного и неуместного. При наличии любви все принимает совершенно другой вид. Тогда все становится священным.

Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги? Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после.

Может быть, для того, чтобы понять, что делал Иисус, потребуется много жизней, но он сможет понять это только потом, потому что для того, чтобы понимать это сейчас, вы должны присутствовать во всей своей целостности здесь и сейчас. Но тогда это было бы совершенно другое дело. Тогда Петр не испытывал бы ни малейшего неудобства от этого. Он мог бы смеяться, он мог бы даже благословить Иисуса. Это то, что делал бы Махакашьяпа, если бы Будда прикоснулся к его стопам, — он бы засмеялся и благословил его. Эта маленькая шутка Махакашьяпы, прикасающегося к голове Будды и благословляющего его, взбудоражила бы всю историю. Он, в действительности, это и делал, когда просто смеялся. Эта улыбка была благословением, изливаемым со стороны ученика; но это возможно только тогда, когда ученика нет. Когда вас нет, возможно все, но Петр был там. Он был человеком малой веры.