Приговор (ЛП) - Страница 117

Глава 51

— Именно повторение установок приводит к вере. И как только эта вера перерастает в глубокую убежденность, тогда-то всё и начинается.

Мухаммед Али

Наедине Тони и Клэр общались поверхностно, обсуждая проблемы с персоналом или погоду. Их единственные искренние разговоры касались Николь. Так продолжалось до самой ночи перед переездом Николь. Клэр решила, что хочет кое-что показать Тони. Она не ждала последствий за свою уступчивость; как бы то ни было, он сказал ей, что есть кое-что, с чем ей нужно иметь дело — что-то, с чем ей нужно встретиться лицом к лицу. Клэр хотела, чтобы он знал, она уже сделала это.

После их вечернего визита к Николь, проезжая по извилистой дороге поместья, Клэр спросила: — Тебе нужно уехать прямо сейчас?

— У меня есть кое-какая работа в офисе.

— Сейчас уже больше девяти вечера. Неужели это не может подождать до завтра? Я хочу тебе кое-что показать.

— Я не могу задерживаться надолго.

Это не вызвало особого энтузиазма, но, тем не менее, он согласился. Молча, они вошли в ее дом. Клэр переходила из комнаты в комнату, включая свет. Тони следовал за ней в нескольких шагах позади, осматривая каждое открытое пространство. Он впервые вошёл в дом после того, как здесь побывала Николь. В присутствии всех, и её, и Вандерсолов, у него получалось великолепное представление о том, что это и его дом тоже.

Этот дом был не таким большим, как прежнее жилище; поэтому большая часть прислуги жила в другом здании поместья. Единственным исключением была Шеннон, комната которой теперь находилась рядом с Николь. Обнаружив, что каждая комната пуста, Тони спросил: — Почему здесь нет никого из персонала?

— Я дала Шеннон выходной, так как Николь переезжает завтра, а остальная прислуга закончила работу на сегодня.

Тони покачал головой.

— Что ты имеешь в виду под «закончила»? Они должны быть здесь, чтобы ты не возвращалась в пустой дом.

— Это просто смешно. Фил знакомится с охраной, и, очевидно, у ворот стоит охранник. Я уже большая девочка.

Он не стал спорить; однако поза Тони демонстрировала его недовольство тем, как она руководила персоналом. Клэр хотела сказать, что если бы ты жил здесь, то мог бы сделать всё по-другому, но, поскольку ты здесь не живёшь, это мое решение. Хотя эта фраза вертелась у нее на кончике языка, она напомнила себе о причине своего приглашения и проглотила слова. Она не собиралась втягивать его в спор, но тем не менее не смогла удержаться от легкого сарказма, когда жестом указала на кухню и сказала: — Поскольку здесь нет никого, кто мог бы тебя обслужить, сам налей себе выпить. То, что я хочу тебе показать, находится наверху. Я спущусь через минуту.

В начале недели из «Эвервуда» прибыли ее вещи. Она уже разобрала часть, но всё ещё не распаковала все коробки. То, что она хотела показать Тони, все еще было упаковано. Честно говоря, она не была уверена, что у нее хватит смелости попросить его остаться и посмотреть на это, но по дороге домой она решила, что если и должна это сделать — то только до переезда Николь.

Клэр торопливо обыскивала коробку за коробкой. Помня о своих внутренних часах, она не хотела заставлять Тони ждать слишком долго. Когда она добралась до дна последней коробки, Клэр нашла то, что искала. На первый взгляд, они не были чем-то особенным — самые обычные блокноты на пружинах; однако и она, и Тони много лет назад выяснили, что не все так, как кажется. Пока она освобождала блокноты от других вещей, она почувствовала, что Тони стоит у нее за спиной.

Он не прикасался к ней, но участившийся пульс подсказал ей, что он здесь. Впервые с того дня, как он объявил о разводе, каждая клеточка ее тела наполнилась электричеством. Не оборачиваясь, она сказала: — Извини, что так долго. Я думала, что знаю, где они лежали.

Стараясь не поддаваться влиянию знакомого, но в последнее время непривычного чувства, Клэр встала. Когда их глаза встретились, она боролась с тем, чтобы сделать вздох — на какой-то миг ее легким понадобились инструкции к действию — чтобы вдохнуть необходимо было приложить усилие. Твердо решив оставаться сильной, она посмотрела прямо в черные глаза Тони, когда необузданный голод поглотил ее. Напряженность взгляда, пристально смотрящего на нее, мгновенно напомнила Клэр ее похитителя — не того, кто забрал ее тело — а того, кто забрал ее сердце. Притворяясь, что ей всё равно, она заставила себя шагнуть вперёд и протянула свои блокноты.

— А вот они.

Он пытался подавить кипящий в нем голод. Глядя, как она храбро идет к нему, он почувствовал, что напряжение в его глазах растет. Дотронувшись до блокнотов, он спросил: — Что это?

— Моя раскладка по полочкам.

Тони открыл блокнот, лежащий сверху.

— По полочкам? Что ты…? — Его слова затихли, когда он начал читать:

Полагаю, мне следует начать с начала — март 2010 года. Нет, это произошло не тогда, когда я родилась. Это случилось тогда, когда я начала жить. Большинство людей думают, что я сумасшедшая, может быть, так оно и есть. Видите ли, я начала жить в тот день, когда у меня отняли жизнь. Забавно, но я не помню, как это произошло. Теперь я понимаю, что этого никогда нельзя было предотвратить. Энтони Роулингс захотел меня. Если я и усвоила один урок в своей жизни — а поверьте мне, я немало их выучила — Энтони Роулингс всегда получал то, чего хотел.

Я не могу объяснить, как это случилось. Я не могу объяснить, как я глубоко и безумно влюбилась в человека, который сделал то, что сделал Энтони, но я влюбилась! Эти чувства были сброшены со счетов несколькими людьми: семьёй, врачами и консультантами, если перечислить нескольких. Они сказали мне, что моя любовь не была и не является реальной. Они говорят, что я жертва жестокого обращения, и поэтому я не понимаю разницы между любовью и прикладным поведением. Как это может быть правдой? Если я не знаю своих собственных чувств, как может это знать кто-то еще?

Эти люди не жили моей жизнью. Ради моего здравомыслия я должна знать, что мои чувства были и являются реальными. Я всегда и навечно люблю и буду любить Энтони Роулингса!

Всё началось совсем не так. Было время, когда я одновременно ненавидела и боялась его. Когда я говорю, что он забрал мою жизнь, я не драматизирую. Когда-то я была Клэр Николс, двадцатишестилетним безработным метеорологом, подрабатывающим барменом, чтобы сводить концы с концами, а на следующий день я стала его. Он владел мной. Он купил мое тело, товар, который я никогда не собиралась продавать, и, хотя, со временем он заработал мое сердце и душу, сделка началась без периода перехода и без условностей представления — только с жестокой инициации.

Я никогда не забуду те вещи, которые он сделал со мной, как и не буду отрицать их. Они являются частью нас, строительными блоками нашего фундамента. Некоторые утверждают, что фундамент, выстроенный на похищении, изоляции, насилии и, да, даже изнасиловании, никогда не сможет выстоять. Я должна с этим не согласиться. Мы прошли через ад и вышли с другой стороны. Как поется в песне, то, что тебя не убивает, делает тебя сильнее. Я не могу представить, чтобы у кого-то был более прочный фундамент, чем наш. Он сохранил нас, когда штормы жизни и мести угрожали самому нашему существованию. Мало того, он не только сделал «нас» сильнее, он каждого из нас сделал сильнее. И самое главное — он сотворил Николь.

Я уже смирилась с тем, что Тони ушел. Никто не произносит его имени, не говоря уже о том, чтобы обсуждать его трагическую смерть, и я знаю почему. Это потому, что я убила его. На самом деле, это был несчастный случай. Иронический термин, как вы знаете; однако, размышляя над этими мыслями, я не могу не найти в них странной параллели — он забрал мою жизнь, а я забрала его.

Люди здесь хотят, чтобы мне стало лучше. Я не думаю, что смогу сделать это, не осознавая, как я попала в это место и как я убила мужчину, которого я люблю.