Приглушенные страдания (ЛП) - Страница 1

◈ Переводчик: Denika

◈ Редактор: Надин

◈ Обложка: Wolf A.

Переведено для группы «Золочевская Ирина и её ДРУЗЬЯ» — vk.com/zolochevskaya_irina

Пролог

Амалия

Тогда

— Ты слушаешь меня, Амалия?

Хриплый, расстроенный голос наполняет мои уши, но я не отрываю глаз от дороги, мой разум ясен. Драка. Всегда дерётся. Это как волна, которая продолжает обрушиваться на меня, снова и снова, независимо от того, как сильно я продолжаю подниматься на поверхность. Его голос низкий и пронзительный, что вызывает раздражение. Иногда я жалею, что не слышу его, чтобы на секунду вспомнить, каково это — просто дышать в тишине.

Когда-то я любила его.

Может быть, я всё ещё люблю.

Я на самом деле не уверена.

Это ужасное чувство — не быть уверенной. Но, по-моему, я должна знать, что, если я сомневаюсь в этом, значит, моё сердце на самом деле не в этом. Я всегда верила, что познаю настоящую любовь, ту, которая никогда не угасает, ту, от которой захватывает дух и никогда не отпускает. С того момента, как я встретила его, я этого не чувствовала. Это была своего рода любовь, но не та любовь, о которой я всегда мечтала.

Я напеваю мелодию себе под нос — мягкую, проникновенную. Я переношу себя в другое место, место, где я могу быть просто собой: Амалией. Место, где его нет, и от этого мне грустно. Мир, где существую только я. Я представляю, как мои пальцы скользят по клавишам пианино, я позволяю своему телу чувствовать то же самое, что оно чувствует, когда музыка вливается в меня, поражая мою душу, унося меня в другой мир. Мир свободы. Мир счастья.

Музыка — это моя жизнь.

— Амалия, я обращаюсь к тебе!

Он всегда разговаривает со мной. Или, более того, при мне. Снова и снова он бросает в меня свои слова. Между нами больше нет счастья. Четыре года вместе, и я забыла, каково это — смеяться вместе с ним. Может быть, мы никогда не подходили друг другу. Драматургия всегда занимала первое место в его списке. Упрямый. Громкий. Я — полная противоположность. Мне нравится, когда в моём мире тихо, за исключением музыки. Всё остальное — просто пустая трата энергии.

— Амалия! — лает он.

Я сжимаю пальцами руль, стараясь сохранять спокойствие. Мой психотерапевт сказал не потакать ему. Не реагировать, когда он так себя ведёт. Она не понимает, как это тяжело. Он научился доводить меня до того состояния, когда я готова была взорваться, но я ненавидела эту сторону себя. Я всегда была спокойна и умиротворена. Тихая. Он пробуждает во мне всё самое худшее. А потом он всё переворачивает с ног на голову и делает так, что это моя вина.

Я пыталась порвать с ним. Три раза.

Он снова перекладывает вину на меня, и моя мягкость берёт верх, и он побеждает.

Каждый раз.

Но сегодня вечером я спокойна. Я спокойна. Я готова к свободе. Готова осуществить свои мечты. Я готова стать кем-то другим. Кем-нибудь получше. Кем-то другим. Для меня и моей музыки появилась возможность, и я собираюсь ею воспользоваться. Кроме того, я знаю, что для него есть кто-то, кто лучше подходит, кто-то, кто может сделать его счастливым.

Я не думаю, что этот кто-то — я сама.

На улице темно, и шоссе по большей части пустынно, за исключением нескольких редких проезжающих мимо машин. Завывает ветер, и полная луна, сидящая низко, освещает всё небо, требуя, чтобы её присутствие ощущалось. Я бросаю на него взгляд всего на секунду и чувствую, как меня охватывает чувство спокойствия. Я могу это сделать. Это к лучшему. Я просто должна быть сильной.

Я делаю глубокий, успокаивающий вдох и говорю самым добрым голосом, на который только способна:

— Мы больше не можем быть вместе, Кейден.

Мой голос, хотя и нежный, в то же время твёрд в своей подаче.

— Прошу прощения?

Его голос звучит отрывисто, и краем глаза я вижу, как он поворачивается ко мне. Я не вижу его лица, но знаю, что он будет хмуриться, морщины между его бровями станут глубже. Я держу руки на руле и не отрываю глаз от дороги. Вдохни и выдохни.

— Прости. Я пыталась. Но это не работает. Я не люблю тебя так, как должна была бы, и это несправедливо по отношению к нам обоим. Появилась возможность для моей музыки, и я собираюсь ею воспользоваться.

Мёртвая тишина.

Ему требуется некоторое время, чтобы ответить, и моя грудь сжимается в ожидании его реакции.

— Ты шутишь, да?

О, как бы я хотела, чтобы это было так.

Мне вдруг показалось, что я несу на себе тяжёлый груз. Я сделала свой выбор, но это не значит, что его было легко сделать. Кейден был частью моей жизни достаточно долго, чтобы я знала, что мне будет не хватать его присутствия. Но я не буду скучать по тому, что отложила свою жизнь, потому что наши мечты разные. Наши характеры разные.

Мы двое из разного теста.

Это не сработает.

— Нет. Мы больше не будем этого делать, — твёрдо говорит он, скрещивая руки на своей широкой груди.

— Кейден, — говорю я, сохраняя спокойствие, вспоминая, что сказал мой психотерапевт. «Не усугубляйте ситуацию, будьте прямолинейны и добры, но стойте на своём». — Мне жаль, но это происходит. Я уезжаю через два дня.

— Нет.

Он смотрит прямо перед собой, и лунный свет позволяет нам ничего не скрывать. Моё сердце бешено колотится, и я делаю столько глубоких вдохов, сколько могу, чтобы попытаться успокоить его. Я страдаю от беспокойства даже в лучшие дни, и ситуация, подобная этой, не помогает. Вообще.

— Кейден, мне жаль, но я сделала свой выбор.

Он смеётся, холодно и горько.

— Это ещё одна из твоих странных попыток разобраться в какой-то нелепой карьере. Ты делала это раньше, и мы всё ещё здесь. Мы оба знаем, что ты не бросишь меня, Амалия, поэтому мы больше не будем об этом говорить.

Мои щёки краснеют, а сердце бьётся так бешено, что я не слышу собственных мыслей.

Вот он снова за своё. Разговаривает со мной. Принимает решения. Выставляет меня плохим парнем. Оборачивает это против меня. Ещё раз.

Не в этот раз.

— Я ухожу.

Мои слова окончательны, мой тон жёстче, чем должен быть. Я ненавижу это, но я не отступлю. Ему не принадлежит моя жизнь, и я ему не принадлежу. Я не хочу причинять ему боль, но я делаю это.

С меня хватит.

— Это не так.

Дыши, Амалия.

— Да.

— Нет, — внезапно рычит он, разворачиваясь лицом ко мне. — Ни хрена ты не сделаешь! Я потратил на тебя четыре года своей жизни не для того, чтобы ты просто ушла. Нет, ты ведёшь себя нелепо, и я этого не потерплю. У пар бывают трудные времена, вот и всё. Мы это исправим. Ты останешься здесь, чтобы мы могли всё исправить. Я больше не буду говорить об этом, Амалия. Ты меня понимаешь?

Дыши.

Дыши.

Дыши.

— Мне жаль, но я сделала свой выбор. Я больше не буду обсуждать это с тобой, Кейден. Не раньше, чем мы приедем домой. Я пытаюсь вести машину. Мы будем там через несколько минут и сможем как следует всё обсудить.

Мне следовало подождать, пока мы не приедем домой. Теперь я это понимаю. Но я надеялась, что, как только мы вернёмся домой, я смогу собрать свои вещи и уехать. Я не хотела, чтобы спор длился всю ночь напролёт. Потому что я знала, что именно так всё и закончится. Кейден не просто принимает вещи, по крайней мере, в машине у меня есть возможность сбежать, как только мы останавливаемся. Когда мы дома, он сделает всё, чтобы это продолжалось.

И всё же, вероятно, это была не самая лучшая идея.

— Тогда притормози, — требует он. — Ты начала этот разговор, а теперь хочешь, чтобы я подождал? Нет, съезжай на обочину.

— Когда мы вернёмся домой, мы…

— Я сказал, съезжай на обочину! — ревёт он. — Если ты собираешься порвать со мной, то, чёрт возьми, посмотри мне в глаза, вместо того чтобы ждать, пока мы вернёмся домой.

— Кейден, успокойся, — пытаюсь сказать я, но он зол.

Действительно очень зол. И характер у него никогда не бывает хорошим. Он совершает глупости, когда выходит из себя.