Приглашение в ад - Страница 63

— Сэр, если вы имеете в виду наше наступление, я не сдвинусь с места, пока не получу перевес в

технике на земле и в воздухе, по крайней мере, два к одному.

— У меня нет времени ждать, пока вы создадите новую математику! — вскипел Черчилль. — Союзникам

необходима победа. Я не знаю, чем кончится сражение на Волге. Но если русские победят… поймите, генерал,

наш успех окажется еще необходимее!

— Я не хочу повторять ошибки предшественников, — упрямо набычился Монтгомери.

— Больше месяца я вам дать на подготовку не могу, — воинственно вскинул подбородок Черчилль.

Монти промолчал. “Скорее бы он убирался в Лондон, — подумал. — Терпеть не могу, когда политики

стоят над душой…”

Но Черчилль убираться не собирался. Вволю накупавшись в густо-синих теплых водах Арабского залива,

Уинстон, несмотря на все ухищрения генерала, помчался на фронт. Оп хотел лично побывать в частях,

осмотреть укрепления.

Наконец инспекционные поездки завершились. Черчилль вернулся в автофургон. Сказал, что сегодня

накупался на весь год. А завтра — в Лондон.

В тот же день Яна в штабе разыскал Коблиц. Врачи заметно потрудились над его внешностью. И, надо

признать, преуспели. Если не считать синяка под глазом, Коблиц выглядел довольно презентабельно.

— Да, да, подремонтировали, — заметив изучающий взгляд Яна, подмигнул Коблиц. — Можно

заподозрить мелкое дебоширство. Но, мистер Мортон, — буду называть вас официально! — я опять нуждаюсь в

вашей помощи.

— Чем могу быть полезен? — подыграл “официальности” Ян.

— Вы нужны империи как дипломат, — провозгласил Коблиц, невольно ощупывая синяк под глазом. —

Не пугайтесь, на короткое время. С начальством согласовано. Оно изволило дать санкцию.

— Какой я, к черту, дипломат? — возмутился Ян. — у вас что, голова разболелась?

— Вот именно, Ян! У меня давно болит голова. От нашего премьера. Мне, видите ли, необходимо, чтобы

он благополучно добрался до Лондона. Мне! А он каждые полчаса закусывает удила, как необъезженный

мустанг. Я не могу с ним разговаривать. Да еще в этой боевой раскраске… Для переговоров с ним выбрана ваша

кандидатура. Через два часа вы должны быть на военном аэродроме. Есть шанс долететь до почтенной Англии.

Впрочем, такие же шансы и не долететь… Надеюсь, перспективы устраивают?

— Всю жизнь вы задаете мне задачки, пан Коблиц. — Ян и вправду был ошарашен.

— Кто-то сунул наши гороскопы в один мешок. Порой приходится зарыться в землю, чтобы лучше

понять ход небесных светил, — сказал Коблиц и весело подмигнул Яну.

— Вещички-то хоть брать? — почти жалобно поинтересовался Ян.

— Если среди них найдется бутылка хорошего виски — обязательно! — живо отозвался Коблиц. — Что

касается остального… будь я проклят, если я знаю.

Ян глянул на часы.

— Черт бы вас побрал, Артур! Я ведь не успею попрощаться даже с Фаруком…

— И ни к чему! Что за скверные привычки, Ян? Расставаться и встречаться надо неожиданно. У вас мать

— полька? Нет, вы никогда не станете настоящим англичанином!

Через два часа армейский автомобиль доставил Яна на указанный аэродром. Там его уже дожидался

Коблиц.

— Сейчас привезут подопечного. И с этой минуты мы с вами будем отвечать за его драгоценную жизнь,

— сообщил Коблиц, потягивая кока-колу прямо из бутылки.

Вскоре прибыли машина Черчилля и машина охраны. Премьера никто не провожал.

— Генералы рыдают отдельно, — пояснил Коблиц. — Чтобы меньше привлекать внимания.

Начальник охраны представил Черчиллю сопровождающих и откланялся. Премьер вежливо поздоровался

с новым сопровождением, безошибочно остановил взор на лице Яна. Спросил:

— Теперь я у вас должен проситься на горшочек?

Ян смущенно пожал плечами.

— Ничего, порядок есть порядок.

Уинстон хлопнул Яна по плечу и пошел к трапу самолета. Премьер явно был в хорошем расположении

духа. Еще бы! Генералы Александер и Монтгомери обещали ускорить подготовку удара по Роммелю…

До Гибралтара добрались без приключений. Только когда заходили на посадку, Яну показалось, что

гибралтарская гора резко накренилась и падает на самолет. В Гибралтаре не задерживались долго. Из самолета

никто, кроме Коблица, не выходил. Он вскоре вернулся, сообщил, что полет продолжается.

После взлета взяли курс на голубеющую бесконечную Атлантику. В Португалию летели по большой дуге.

Почти всю дорогу Уинстон дремал.

В Лиссабон прибыли перед вечером. И тут произошел первый инцидент. Черчилль захотел выйти,

подышать свежим воздухом.

— Уговорите его, Ян, ни в коем случае не покидать самолет, — взмолился Коблиц. — Именно здесь

неприятное место…

— Сэр, — сказал Ян, вырастая на пути Черчилля к двери с трапом, — сэр, я вынужден просить вас

остаться в самолете…

— К черту! — проворчал Черчилль. — Что еще за новости?

— Сэр, я взываю к вашему благоразумию, — настойчиво вел Ян. — Мы прекрасно понимаем, как

надоело находиться в этой коробке… Однако обстоятельства таковы, что вам лучше…

— Не сомневаюсь, что вы преувеличиваете! — распалял себя Уинстон.

Но Ян не зря брал уроки обхождения с великими у Фреда Саммербэга.

— Сэр, — сказал он смиренно, — вы принадлежите не только себе, вы принадлежите Англии. За вами

охотятся враги. Подумайте о нации…

Черчилль сердито запыхтел сигарой. Однако лесть сработала.

— Все вы — великие перестраховщики, — буркнул. — Ладно, слово джентльмена…

У трапа оставили на дежурстве двух охранников.

Пока самолет заправляли и экипаж осматривал технику, Коблиц взял Яна под руку, и они, словно гуляя,

отошли в сторону, к зарослям маслины. Едва очутились в гуще посадки, Коблиц достал сильный бинокль,

направил его на приземистое здание аэропорта.

На площадке перед зданием стояло несколько самолетов. К одному из них направлялась

немногочисленная труппа пассажиров. В лучах заходящего солнца сверкали металлические части чемоданов.

— Взгляните, — Коблиц протянул Яну бинокль.

Ян поднес окуляры к глазам и едва не ахнул: в группе пассажиров к стоявшему в стороне самолету того

же типа в котором летели они, шел Черчилль с громадной сигарой во рту… Его массивная сутуловатая фигура с

длинными руками выделялась среди остальных. Ян уже открыл было рот для вопроса, но так ничего и не

произнес: он вовремя вспомнил уроки пана Марека.

Ян вернул бинокль Коблицу. Тот еще раз вгляделся в группу пассажиров, спрятал бинокль.

— Боюсь, Ян, что наблюдаем за посадкой не только мы, — очень серьезно сказал Коблиц. — Что ж,

вернемся ил борт.

Их самолет взлетел минут через сорок.

А еще через полчаса Коблиц прошел в кабину экипажа и долго не возвращался. Монотонно, мощно

ревели моторы. “Либерейтор” уверенно плыл в ночных глубинах неба. За иллюминаторами покачивались синие

звезды.

Минуло не менее часа, пока вернулся Коблиц. Плюхнулся рядом с Яном на сиденье и тихо сказал:

— Пришла шифровка. Тот самолет сбили. Экипаж и все тринадцать пассажиров на дне…

“Ну вот, — отметил про себя Ян. — Я участвую еще в одной драме. Конечно, постановка не моя. Я скорее

обыкновенный статист. Но в подобных спектаклях льется не подкрашенная водичка, а настоящая кровь. И,

несомненно, один из режиссеров сидит со мной рядом”.

Коблиц, отклонившись в сторону, поглядел на Черчилля. Премьер, мирно посапывая, дремал.

— Я знал, что нацисты попытаются где-то нас найти, — вздохнул Коблиц. — А Лиссабон буквально

кишит ими.

— Вам хоть известно имя того двойника? — набрался смелости Ян.

Коблиц задумчиво глядел прямо перед собой.

— Услышите — и тотчас забудьте, Ян. Англичанин, фамилия Чинколс.

— Он хоть… догадывался?

Коблиц усмехнулся.

— Догадывался? Он сразу понял, в чем дело. А дело пахло хорошенькой суммой… Если уж хотите