Приглашение в ад - Страница 4

Изменить размер шрифта:

остановился: впереди виднелся завал. Почти сразу раздались взрывы, послышалась ружейная пальба. Взрывы

прогремели позади локомотива; задняя платформа сошла с рельсов, блокируя отступление.

Пуля сбила с Холдейна каску.

— Черт побери, мы в ловушке! — растерянно воскликнул капитан.

— Надо спасать поезд, — вмешался Черчилль.

— Каким образом? Его в карман не сунешь… Остается подороже продать жизнь.

Приглашение в ад - _2.jpg

Но Черчилль перебросил сигару в левый угол рта и энергично распорядился:

— Вот что, капитан. Возьми взвод и прикрой задние платформы огнем. А два взвода — в мое

распоряжение!

В голосе Уинстона прозвучала такая решительность, что офицер беспрекословно подчинился приказу

гражданского лица.

Полотно дороги оказалось неповрежденным. Под градом пуль Черчилль хладнокровно отдавал

распоряжения. Солдаты двух взводов поднапряглись и с трудом столкнули заднюю платформу с пути,

освобождая дорогу в тыл; на оставшиеся платформы быстро погрузили убитых и раненых, а также часть солдат.

Поезд двинулся обратно.

Буры видели мелькавшую у полотна фигуру в темном штатском одеянии; трудно сказать, стреляли они в

Черчилля или нет; так или иначе, с пулей он не встретился. Конечно, Уинстон мог умчаться на отступающем

бронепоезде, и никто бы его не осудил. Но он предпочел остаться в цепи прикрытия.

Раздосадованные тем, что бронепоезд ускользнул от них, буры быстро окружили потрепанный взвод Хол-

дейна.

— Уинстон, я дам тебе тройку солдат, попробуй прорваться, — подполз к лежащему под кустом

Черчиллю Холдейн. — Буры чтут закон о военнопленных, по тебя они не пощадят.

— Не трать зря время, выбрасывай белый флаг, — усмехнулся Черчилль.

Холдейн пожал плечами, отполз в сторону и последовал совету приятеля. Уинстон хотел подняться с

земли, как вдруг кто-то тяжелый и сильный навалился на него сверху, заламывая руки за спину.

— Ладно, сдаюсь, — хрипло проговорил Уинстон, — и отпустите руки, черт возьми!

Хватка ослабла. Оба встали. С любопытством оглядели друг друга.

Перед Уинстоном стоял мускулистый бур; мягкие са-

поги, клетчатая рубаха, широкополая шляпа; на пленного

смотрели дерзкие черные глаза; такими же дерзкими выгля-

дели черные усы. Они не могли скрыть молодости их хозяи-

на. При всей общей схожести с африканерами он чем-то неу-

ловимо отличался от них. Манерой стоять или манерой

смотреть — Уинстон сразу не понял. Винчестер в руке бура

выглядел игрушкой. Но лицо… лицо не было веснушчатым

или морщинистым — черты, которыми отличались даже мо-

лодые африканеры, главным образом, выходцы из Голлан-

дии. Массивная фигура Черчилля уступала противнику в

сложении и силе. Впрочем, Уинстон обладал другими досто-

инствами.

— Послушайте, вы испортили мне сигару, —

недовольно проворчал он.

При нападении на Черчилля сигара вылетела изо рта

и теперь валялась в красновато-бурой пыли. Нападающий

невольно проследил за взглядом Черчилля. Уинстон между

тем вынул из нагрудного кармана новую сигару, сунул в рот,

похлопал себя по карманам в поисках спичек и огорченно

хмыкнул.

Молодой бур переложил винчестер в левую руку и

протянул пленному коробок. Черчилль откусил кончик

сигары, сплюнул, зажег спичку и, прикрыв ладонью, стал

равномерно водить огоньком над срезом. Прикурив, он вер-

нул коробок буру и ткнул толстым пальцем в карман.

— Сигару?

— Я плохо курю, — на ломаном английском языке

отозвался молодой бур.

На лице Черчилля мелькнуло удивление.

— Вы не бур, — отрывисто сказал он.

Победитель ничего не ответил.

Они стояли в кольце буров. Внутри круга находилась кучка английских солдат во главе с Холдейном — и

двумя офицерами. Буры были одеты почти одинаково — в клетчатые рубашки или в куртки, на всех —

широкополые шляпы. Воинских знаков отличия они не носили. И только могучий бур, приближавшийся к

Черчиллю, имел зеленую повязку на рукаве. Он выделялся широким лицом, широким подбородком и тяжелыми

руками, привыкшими переделывать землю и подчинять ее себе. Глаза у него были водянисто-голубые, а усы

редкие и рыжие. Глаза не выражали ничего, кроме насмешливости. В нескольких шагах от пленного

остановился, оглядел его с головы до ног, словно коня на аукционе.

— Это ты его взял, Арчи? — спросил молодого.

Тот кивнул головой.

— Ишь ты… черный, как ворон, а не каркает, — усмехнулся командир. — Может, я не прав?

— Я военный корреспондент лондонской газеты “Морнинг пост”, — быстро и энергично произнес

Уинстон, — и, согласно общепринятой во всем мире практике, требую немедленного освобождения.

— Согласно общепринятой практике всякое гражданское лицо, участвующее в военных действиях, может

рассматриваться в качестве шпиона и подлежит повешению, — с прежней насмешливостью и с той жесткостью,

которая не оставляла сомнений в способности претворять слова в дело, отозвался бур.

Черчилль пожал плечами.

— Отвести его туда? — молодой бур кивнул на группу пленных.

— Постереги здесь, — приказал командир и направился к пленным солдатам.

Молодой проводил командира взглядом и повернулся к Черчиллю.

— Это плохо, мистер. Вы можете быть…

Он закончил фразу выразительным жестом, изображающим петлю.

— Терпеть не могу веревок, — проворчал Черчилль, усиленно посасывая сигару.

Командир африканеров долго что-то выяснял с Холдейном, затем вернулся и приказал молодому буру:

— Арчи, ты его взял, ты его и повезешь в Преторию. Он, оказывается, важная птица. Пусть его в столице

и вешают. Тем более что тут и дерева подходящего для его комплекции не найдешь…

Уинстона вместе с группой пленных солдат отправили в Преторию. Везли лошадьми на вместительных

крытых брезентом повозках. По дороге Черчилль и молодой охранник разговорились.

— Бьюсь об заклад, вы не голландец.

— Угадали, мистер.

Арчи говорил по-английски плохо, но Черчилль без усилий понимал его.

— Откуда вы?

— О! Очень далеко. Отсюда не видно. Есть такая земля — Украина.

— Украина? Это Польша, что ли? Ах, нет, это Россия, я вспомнил.

— Украина — это Украина.

— Как вы сюда попали?

— Трансвааль, Трансвааль, страна моя и, может быть, свобода… — вполголоса пропел Арчи. И добавил:

— Если победим вас, англичан. Тогда свобода.

— А чем мы хуже этих ваших… африканеров? — усмехнулся Черчилль.

— Вы отнимаете у нас земли. Только дело не в этом. Вы не оставите нас в покое. Вам нужны камушки.

Как ото? Алмазы! И желтый металл. Ради них вы готовы убивать…

— А вы не убивали, Арчи?

Арчи отвернулся, долго молчал. Когда снова взглянул на Уинстона, глаза светились вызовом.

— Да, я убил. Вам хочется знать? Скажу. Все равно унесете в могилу. Вы никогда не были рабом? Я —

был. Но мне повезло. Я полюбил молодую госпожу. Она была полька, дочь нашей помещицы. Она была очень

красива. Она научила меня говорить по-польски и немного по-английски. Она пела песенку: “Трансвааль,

Трансвааль, страна моя и, может быть, свобода…” А потом отец ее узнал о наших отношениях. Кристина

предупредила меня, чтобы я бежал, иначе несдобровать. Помещик крепко напился, ударил Кристину хлыстом

по лицу. Она потеряла глаз. Тогда я взял топор и подстерег его. И бежал с Украины. Я не знал, куда надо бежать,

где искать счастья. Но я помнил слова песенки. И вот я здесь… Что вы еще хотите знать?

— Интересно, кто меня будет вешать — вы или другой?

Арчи прищурился, потом отвернулся и надолго замолчал, глядя, как мимо плывут причудливые пейзажи с

изредка возникающими селениями племен готтентотов.

Черчилль тоже долго молчал. Потом почему-то вздохнул и весело сказал:

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com